Книга Победитель страха - Пал Бекеш

— Давай дальше! — подогнал его Уборщик.

— ...качнулось и грохнулось.

— Именно что грохнулось! — вздохнул Пылемёт. — У меня в норе два хода обвалились. Придётся теперь подпорки ставить.

Друзья умолкли, тяжело вздыхая.

Полянка располагалась аккурат посреди Рощи. В летнюю пору, как сейчас, краше места не сыскать на всём белом свете. Трава шелковистая, к отдыху манящая... была. В последнее время на зелёном ковре всё увеличивалось число проплешин. Куда ни глянь — деревья, стройные, кудрявые... прежде были. Теперь зелёная листва начала редеть и желтеть, а некогда прямые, стройные стволы липок и ольхи искривились, сгорбились, словно исподволь подтачиваемые червями. На краю поляны красовались два старых дуба, один из них — с уютным дуплом; стояли себе два исполина, много на своём веку повидавшие, ни время, ни погибель, мало-помалу угнездившаяся в Роще, не властны были над дубами — радость смотреть. Была радость, да вся вышла. Теперь вот один из великанов ни с того ни с сего, без всякой видимой причины взял и... впрочем, мы уже знаем, что произошло.

— Скажи, приятель... — осторожно начал Пылемёт, боязливо оглядываясь по сторонам подслеповатыми глазками. — А ты не видел случаем, как именно?..

— Что ты имеешь в виду? — прикинулся непонимающим Чутьчутик, хотя на самом деле сразу же уловил смысл вопроса.

Все трое настороженно прощупывали глазами лесные заросли вокруг.

— Не видел ли ты, отчего и почему оно вдруг завалилось?

Понурив головы, они исподлобья обшаривали взглядом кусты и подлесок, время от времени опасливо посматривая вверх.

— Можно лишь догадываться... — и Чутьчутик шёпотом тоже подкинул вопрос: — Ас чего, по-вашему, у нас последнее время стали падать деревья?

— Они всему виною, — выдавил из себя Уборщик. — Кроме них, больше некому, — добавил он.

— Когда я по верхушкам лазаю и чи-чи-чин чи- чи-чином деревья чи-чи-чищу и расчё-чё-чёсываю...

— Ну-ну, и что тогда? — поторопил его Пылемёт.

— ...замеча-ча-чаю, как изо дня в день все туже стягивается кольцо вокруг нашей Рощи. Они уже подобрались вплотную к опушке!

Разговор оборвался, друзей точно сковало таинственным, молчаливым страхом.

— Мы и без того знали, что они кругом кишмя кишат, — наконец встрепенулся Уборщик. — Но я вас спрашиваю о другом: можно ли предположить, что они уже проникли и в Рощу?

— Видите ли, — сморщил нос Пылемёт, — я ведь под землей роюсь и пыль взметаю, у меня нет такого кругозора, как у тебя здесь, на земле, или у Чутьчутика с верхушек деревьев.

— Друзья мои, — судорожно сглотнул Убор- шик, — не стоит обманывать себя! С чего бы вдруг рухнуло это дерево? Слишком старое было да гнилое? Вовсе нет! Крепкий был дуб и здоровый. Может, ты прокладывал под землей свои ходы, лабиринты и корни подрыл?

— Нет, брат, я сколько ни рою, а меру знаю.

— Ну а ты, Чутьчутик, большой мастер красоту наводить. Уж не повредил ли ты, часом, ветки, побеги живые?

— Попрошу без намеков! Я действую с умом: подстрижешь, подровняешь кроны чуть-чуть, чтобы че-че-честной люд любовался да радовался, — вот и все дела!

— Про себя мне и вовсе сказать нечего. Иду это я мимо полянки, гляжу — опять все вокруг замусорено. Нет, думаю, чистке, уборке моей конца-края не видать, да что поделаешь? Подберу-ка я сейчас все огрызки-объедки, фантики, бумажки, паутину разросшуюся посметаю, сделаю влажную уборку, пусть выглядит наша Роща как положено. Включаю пылесос, и тут — треск, шум, грохот! Едва успел в сторону отскочить.

— Знаем, знаем! — принялся успокаивать Пылемёт взволнованного Уборщика.

— Нечего меня без толку успокаивать! Говорю тебе, едва успел шкуру спасти. Право слово! — Уборщик постепенно остыл. — Друзья мои! — несколько патетическим тоном продолжил он. — Мы должны отдавать себе отчет в серьезности сложившейся ситуации. Если ни Чутьчутик, ни ты, ни я в беде не повинны, значит, это сделал кто-то другой. Тогда это они. Пробрались сюда и творят свое черное дело. Надо наконец назвать по имени тех, кто погубил нашего прекраснейшего исполина.

— Нет-нет, не называй! — дружно вскричали Чутьчутик и Пылемёт, но... было поздно. Уборщик вскинул голову и геройски провозгласил:

— Подлое дело сотворили чудовища! Кроме них больше некому.

В этот момент послышался устрашающий клекот.

— Ну, вот вам... — дрожащим голосом пробормотал Пылемёт и поспешно зарылся обратно в свой холмик. — Здрасьте пожалуйте... оно нам надо было?

— Накличешь на нас беду, — Чутьчутик от страха заклацал зубами и изготовился взобраться на верхушку дерева.

— Нельзя же вечно прятать голову в песок! Если они здесь, надо открыто заявить об этом.

— Не надо! Знаешь ведь, как бывает: о волке речь, а он навстречь.

— Он не оттого навстречу попадается, что ты его помянул некстати. Волк уже здесь, вот ты с ним и столкнулся.

Воздух опять огласился грозным клекотом. Ветви деревьев задрожали, и яркие зелёные листья величиной с ладонь, покачиваясь, опустились с высоты, хотя ветерок даже не колыхнул кроны, да и до осени было ещё далеко. Звук набирал всё более устрашающую, беспощадную силу — от этого клёкота кровь в жилах стыла.

Обитатели Рощи втянули голову в плечи, зажмурили глаза и недвижно застыли. Только холодок пробегал по спинам несчастных.

Отвратительный клёкот наконец смолк. Первым пришёл в себя Чутьчутик, да и тот лишь отчасти.

— Чу-чу-чую...

— Он просит тебя, Уборщик, — поспешил на выручку приятелю Пылемёт, — больше не произносить таких слов. Пожалуйста!

Уборщик резко вскочил с места.

— Всё, друзья мои, с меня хватит! Сыт по горло. Я ухожу!

Приятели остолбенели.

— Уходишь? Куда же?!

— Хороший вопрос, — кивнул Уборщик, извлекая из кустов боярышника клетчатый чемодан и опускаясь возле него на колени. — Правильно поставленный, умный, зрелый вопрос. Вот только не знаю, как на него ответить. Я, братцы мои, ухожу не куда, а откуда! Отсюда я смываюсь, чтоб вы знали!

Он откинул крышку клетчатого чемодана, внутри которого хранились самые необходимые вещи: коробка моющего порошка, абразивная паста, флакон жидкости для мытья стёкол, клочок замши. Уборщик затолкал в чемодан переносной пылесос на батарейках, бросил тоскливый взгляд на сплющенное упавшим деревом ведро и захлопнул крышку.

— Пошутил, и довольно! — дрожащим голосом проговорил Пылемёт. — Неужто с тебя станется покинуть родные места? Нашу Рощу, где каждый ракитовый куст обихаживал собственными руками, где каждый кротовый раскоп превратил в аккуратнейший холмик, где тщательно подбирал каждую соринку-пылинку?