Книга Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада - Пен Фартинг

– Браво, сержант, – поприветствовал меня Мейс, когда я забрался обратно внутрь.

Я никак не мог отдышаться: последний рывок потребовал слишком много усилий, и пришлось карабкаться на стену. Но все равно, обернувшись на дорогу, я не смог сдержать улыбку. Пса нигде не было видно.

– Только пусть это останется между нами, ага? – заметил я, отряхиваясь.

– О чем разговор, – ухмыльнулся Мейс.

Я хлопнул его по плечу, собрал свою амуницию и по приставной лестнице выбрался с поста тем путем, как и полагалось. Только сейчас до меня начало в полной мере доходить, что я натворил.

Похоже, ситуация полностью вышла из-под контроля. Но как и почему я внезапно оказался тем человеком, который в ответе за судьбу всех бродячих собак в Гильменде?

1

Выбор сделан
Полгода назад

Я потянулся вверх, пытаясь подтянуться, но узкая шершавая «полка», за которую удалось зацепиться, не показалась мне достаточно надежной. Да и будь она чуть крепче, я сомневался, что сумею удержать вес тела на кончиках пальцев одной только левой руки.

Я посмотрел вниз на тонкий стальной трос, который закрепил на скале двумя футами ниже, – это была моя страховка на случай падения. Трос шел к алюминиевому крюку, вбитому в полудюймовую[1] расселину, и к нему крепилась веревка, надежно пристегнутая к моей страховочной обвязке. Вся эта система не выглядела достаточно прочной, чтобы удержать от падения крепкого десантника. Но я не сомневался, что этого окажется достаточно.

Раздумывая над следующим своим движением, я понял, что стоит мне сдвинуться в сторону от удобных опор, на которых я балансировал до сих пор, – возврата назад не будет. Стоит сместить левую руку, и придется карабкаться вверх без остановки, пока я не достигну края скальной стены. Так что – все или ничего.

Я уже готовился к броску, как вдруг снизу донесся знакомый голос:

– Ну, что ты там застрял, ниндзя-альпинист? Через пару часов стемнеет.

Я осторожно опустил голову, пройдясь взглядом вдоль истончающейся страховочной веревке, змеившейся по камням, и увидел на том конце Лизу. Она смотрела на меня и улыбалась с подбадривающим видом, удерживая в руках стопор, призванный затормозить мое падение, если я все-таки сорвусь со скалы.

Есть одна проблема, когда твоя жена служит на флоте, подумалось мне. У них такое же чувство юмора, что и у десантников. Как и мы, они свято верят, что лучший способ помочь человеку сделать что-то трудно исполнимое – это пнуть его покрепче.

– Лиза… я тут пытаюсь решить, как правильнее подняться. Ты не против?

– Что может быть проще? Подтянись левой рукой – и вперед, – откликнулась она таким небрежным тоном, как будто в мире не было ничего легче. И тут Бимер, наш совершенно безмозглый спаниель, принялся на меня лаять. Это был его традиционный способ потребовать: «Иди скорее сюда, я вокруг тебя побегаю!»

К нему присоединилась Физз, наш ротвейлер, которая, как и Бимер, была привязана к стволу здоровенного дуба, и вскоре окрестности огласил их хоровой лай.

– Ладно, – смирился я, – сейчас поползу. Только замолчите. – Закрыв глаза и вдохнув поглубже, я вновь повернулся к скале лицом, едва не утыкаясь носом в иззубренную гранитную стену.

Ни о чем особо не задумываясь, я устремился вверх. Левая рука ухватилась за опору, ногами я уперся в холодные камни и подтолкнул себя еще выше. К счастью, там обнаружилась новая зацепка, потом еще одна – и вот уже я перевалил за край скалы. Откатившись подальше от края, я подергал за страховку и дал знак, что подъем окончен, а потом поднялся посмотреть, как там Лиза, Бимер и Физз.

Лиза взирала на меня снизу вверх с хорошо знакомым выражением на лице, которое словно говорило: «Вот видишь, а ты боялся. Хотя мог туда забраться еще полчаса назад!» Собаки радостно скакали вокруг нее. Они знали, что ожиданию у дерева наконец пришел конец и скоро мы двинемся в путь.

Что может быть лучше отпуска летом?

Последние четыре месяца я не делал ничего другого, кроме как ел, спал, дышал и готовился к полугодовой командировке в Афганистан, где нам предстояло воевать с талибами. Мне и еще двум десяткам молодых парней из 5-го отряда команды «Кило» 42-го батальона королевской морской пехоты, вместе с которыми мы проводили все эти месяцы в сплошных тренировках, почти без перерывов на личную жизнь. Бесконечные часы мы находились на залитых дождем стрельбищах на северо-востоке Великобритании. После этого были долгие марш-броски по холмистой местности в Тетфорде. Мы отрабатывали всевозможные сценарии, основанные на прошлом опыте боев в Афганистане, чтобы суметь справиться с любой критической ситуацией.

Временами было тяжело, парням приходилось многому учиться с нуля, но понемногу все втянулись. Я с гордостью смотрел, как вчерашние новобранцы превращаются в закаленных десантников.

После такой усиленной подготовки я должен был бы радоваться, когда Афганистан наконец замаячил на горизонте. В конце концов, ведь именно об этом я мечтал еще мальчишкой, в своем родном городке на юго-восточном побережье Англии, где мы с приятелями ничем другим не занимались, кроме игры в солдатиков. Мы устраивали засады в лесу за домом моей бабушки, скидывали на вражеские позиции игрушечные бомбы и грезили о том, когда наконец-то окажемся в настоящем вертолете и отправимся воевать против плохих парней. Теперь мечта, наконец, обретала плоть.

Но, получая каждодневные отчеты от армейских подразделений, на смену которым нас должны были отправить, я все чаще терзался сомнениями. А что, если мы подготовились недостаточно хорошо? Вдруг я забуду, что надо делать?

Впрочем, с первых же дней отпуска я постарался сосредоточиться на том, чтобы выбросить все военные мысли из головы – по крайней мере, на эти три недели. Собаки здорово помогали, переключая внимание на себя. Физз и Бимер были идеальными спутниками для долгих прогулок по Дармуру, и я был очень этому рад, поскольку больше всего любил гулять и карабкаться по скалам.

Физз была типичным ротвейлером, яркого черно-подпалого окраса, с закрученным хвостом. Сейчас ей было уже шесть лет, мы взяли ее щенком от манчестерского заводчика. Из девяти пушистиков Лиза выбрала самого бойкого, шустрого и любопытного. Для Лизы это была любовь с первого взгляда, и Физз до сих пор остается ее собакой.

За эти годы мы огребли свою долю оскорблений от случайных прохожих, неспособных отличить таксу от сенбернара, но при этом свято убежденных в том, что все ротвейлеры суть порождения дьявола. Однако я был твердо уверен и тогда и сейчас стою на том, что воспитание превыше всего. Если не считать тех случаев, когда она давала волю своим охотничьим инстинктам, гоняясь за котами или белками, Физз была самым добрым и нежным ротвейлером на свете. Конечно, если кто-то проявлял агрессию по отношению к ней, она могла рыкнуть, но тут уж, надо признать, она была в своем праве. Если кто-то ударит меня – я ударю в ответ. Тем не менее нечего и говорить, что я никогда не оставил бы Физз с посторонними людьми, и мы всегда водили ее на поводке.