Книга Надеюсь и жду - Диана Гамильтон

— Конечно. А куда?

— Разыскивать старика Рона. Он до сих пор не доставил на кухню овощи. Шеф-повар в ярости — ведь до обеда остается всего час. Я пообещала, что отыщу его. А кроме того… — Ее блестящие зеленые глаза заглянули в голубые, как незабудки, глаза Клодии. — Гай нашел на лето какого-то бродягу в помощь Рону. — Она внезапно рассмеялась. — Похоже, он всего лишь недоучка, без постоянного места жительства, но какой великолепный мужчина! Ради него стоит прогуляться в огород в любое время дня… — она выразительно помедлила, — и ночи…

Клодия захихикала в ответ. Она знала, что Элен шутит. Она замужем за отцом всего два месяца и не станет засматриваться на других мужчин.

— Я и не знала, что папа нанял кого-то, — откликнулась она, шагая по гравиевой дорожке.

Клодия не удивилась, узнав о появлении нового работника. Недавно она нечаянно услышала, как отец и его молодая жена спорили из-за решения Элен оставить свою должность. Она, кажется, говорила, что поскольку теперь она жена хозяина, то не обязана работать по найму, хотя с удовольствием будет продолжать ухаживать за цветами.

— Когда же этот Адонис поступил к нам? Он и в самом деле бездомный бродяга?

Девушка понимала, насколько ей повезло, что она живет в таком доме, как «Фартингс-холл». Она даже представить себе не могла, каково это — совсем не иметь никакого дома.

Элен пожала хрупкими, слегка загорелыми плечами.

— Одному Богу известно. Два дня назад он прикатил на разболтанном мопеде и справился о работе. Он признал, что просто «плывет по течению» и, казалось, был вполне счастлив, когда ему предложили для жилья старый фургон позади оранжереи, пропитание и деньги на мелкие расходы. Он должен помогать старому Рону ухаживать за садом и огородом. Кстати, его зовут Адам. Адам Уэстон.

Клодия, входя следом за Элен, в обнесенный каменными стенами огород, слушала вполуха. Ее мысли были заняты стариком Роном, который работал в «Фартингс-холле» целую вечность. Дедушка Клодии нанял его еще задолго до того, как «Фартингс-холл» превратился в первоклассный загородный отель с рестораном, заслужившим репутацию лучшего во всем Корнуолле. Он так и не женился, и жил с тех самых пор здесь, занимая комнаты над старой конюшней.

Разумеется, отец никогда не попросит его освободить помещение и ни за что не станет брать с него ренту. Клодия, хорошо знавшая своего отца, предполагала, что тот подыщет старику какое-нибудь символическое занятие, чтобы Рон не чувствовал себя совсем ненужным…

И тут Клодия снова едва не налетела на мачеху. Элен резко остановилась прямо под аркой в высокой, увитой плющом стене из красного кирпича, — и горячий летний воздух вдруг загудел от напряжения такой силы, что Клодия инстинктивно затаила дыхание. Но, увидев, куда смотрит Элен, она медленно выдохнула воздух. Мачеха улыбалась, возможно, с некоторым кокетством. Впрочем, только что нанятый помощник садовника способен был привлечь внимание любой женщины.

Адам Уэстон был действительно великолепен, как и говорила Элен. Он стоял, опираясь на садовые вилы, одетый только в потертые, подрезанные выше колен джинсы и грязные рабочие ботинки. Все мысли моментально улетучились из головы Клодии. Ширина его мускулистых плеч — она признала это с восхищением — производила сильное впечатление и подчеркивала стройность его бедер и длину крепких худых ног. Загорелая кожа лоснилась от пота, лоб под падавшими на него спутанными темными волосами покрывали мелкие капельки. Его прищуренные глаза, интригующего дымчато-серого цвета, уверенно остановились на стройной фигурке ее мачехи с неприкрытым интересом.

Клодия задрожала. День был чудесный, самый жаркий за это лето, и, тем не менее, ее сотрясла дрожь. Она вышла из тени, запоздало стесняясь своих полинявших мешковатых джинсов и старенькой майки, в которой обычно занималась уборкой. Ее движение разрушило чары. Что бы ни возникло сейчас здесь, неуловимое и щемящее, оно улетучилось.

Элен проговорила своим музыкальным, низким, с легкой хрипотцой голосом:

— Адам, познакомьтесь с единственной наследницей вашего работодателя и радостью всей его жизни, Клодией. Милая, поздоровайся с Адамом. А потом, может быть, Адам постарается и отыщет старого Рона, прежде чем сюда явится повар со своим ножом для разделки мяса.

— Привет.

Адам Уэстон смахнул со лба капризную прядь темных мягких волос и шагнул вперед, протягивая сильную руку. И улыбнулся.

А Клодия поняла, что в первый и, вероятно, в последний раз в своей жизни глубоко, безоглядно и абсолютно безнадежно влюбилась, словно в омут с головой бросилась…

— Вот ты где! — Гипнотические чары прошлого разрушились вместе с появлением Гая Салливана, который неторопливо вошел в комнату, опираясь на свою палку с набалдашником из слоновой кости. Стоило ему увидеть дочь, как его напряженный взгляд смягчился. — Эми только что привела Рози из школы. Они обе тебя разыскивают. — Его глаза остановились на альбоме, и он тихо склонил голову. — Сам не знаю, почему мне вдруг захотелось посмотреть его. Не стоило ворошить прошлое — его все равно не вернуть. Никому из нас это не под силу.

Клодия встала и решительно водворила альбом на его прежнее место, чувствуя, как глаза отца пристально следят за ней. Его голос был полон сдержанного сострадания.

Шесть недель назад, его жена и ее муж погибли в автокатастрофе, когда машина, в которой они ехали, была сбита на крутом повороте, потерявшим управление встречным тягачом с прицепом. А еще неделю спустя, они узнали, что Элен и Тони были любовниками…

Их роман начался давно, еще до того, как Тони представил им разведенную красавицу и предложил Гаю ее кандидатуру на освобождающееся место регистратора, и, хотя и с перерывами, продолжался до последних дней.

Отец Клодии обнаружил это, когда разбирал вещи покойной жены и наткнулся на дневники, и несколько, весьма откровенных, любовных посланий. Это открытие сразило его. Два подобных потрясения, привели к третьему, за последние шесть лет, сердечному приступу. Он был не таким тяжелым, как тот, что неожиданно настиг его шесть лет назад, но, тем не менее, еще больше ослабил здоровье Гая, и у Клодии пока были все основания серьезно о нем беспокоиться.

Как сумеет сообщить отцу еще одну жуткую новость, Клодия не представляла. Мысль о том, чем эта новость может оказаться для отца, вселяла в нее ужас.

— Ты узнала об условиях получения ссуды? Нам же нужно, наконец, отремонтировать комнаты для постояльцев.

Гай опустился на стул и прислонил к столу свою палку.

Его, некогда волевое, лицо теперь было изможденным и серым, и Клодия сделала бы все на свете, чтобы избавить его от этого заключительного удара. Но самое лучшее, что было в ее силах, — это пока скрыть правду и всячески откладывать неизбежное объяснение на, как можно более, долгий срок.

Обратиться в банк за ссудой? Если бы это было возможно!

Ее разговор с управляющим банком, который состоялся сегодня утром, касался совсем других предметов. Их бизнес разваливался, финансовое положение было хуже некуда — единственным выходом представлялась продажа «Фартингс-холла». И об этом Клодии надо сказать отцу. Но только не сейчас!