Книга Испытание любви - Диана Гамильтон

– Оливия Монро убила своего первого мужа, а затем прыгнула в постель к своему боссу, этой самой богатой крысе в городе! – Пьяный мужской голос отчетливо прозвучал на фоне тихо лившейся танцевальной мелодии и негромких разговоров гостей ночного клуба.

Оливия замерла в объятиях Натана и вздрогнула, услышав пронзительный голос женщины:

– Ты шутишь, Хью!

– Ничуть! Спроси кого хочешь… Она спит с моим старшим братом уже несколько лет и не собирается бросать это занятие. Хотя удачно вышла замуж во второй раз и обеспечила себе безбедную жизнь до конца дней!

– Ты говоришь об Оливии, которая вышла замуж за, этого красавца богача Натана Монро? Пару месяцев назад во всех газетах и журналах были их свадебные фотографии… Боже мой! Неужели он не понимает, что его держат за дурака? – Женщина явно смаковала эту пикантную сплетню.

Оливии стало не по себе. Ноги будто приклеились к паркетному полу танцевального круга. Элегантный зал с его атмосферой изысканности неожиданно стал неприятным и враждебным.

Натан был рядом. Значит, он тоже все это слышал?

На какое-то мгновение он застыл. Его крепкое тело напряглось, и он резко отшатнулся. Отпустив Оливию, он сжал свои большие руки в кулаки. Оливия подняла глаза и содрогнулась, увидев его суровый взгляд.

Иногда Оливию пугали собственные чувства, которые она испытывала к этому мужчине. Ее страшило сознание того, что она уже не сможет жить без него. Пугало, как при одном лишь виде этого мужчины в ней закипала кровь, пугала ее безрассудная готовность пожертвовать абсолютно всем ради него. А ведь несколько лет назад она поклялась никогда больше не влюбляться!

Сейчас Оливия пришла в ужас от ярости, сверкавшей в темно-серых глазах Натана. О, как он был взбешен!

Она быстро оглядела танцующие пары в поисках Хью Колдвелла. Располневший, он выглядел старше своих тридцати четырех лет. Злобно посмотрев на Оливию темно-карими глазами, Хью с ухмылкой увел партнершу с танцевального круга.

Оливия задохнулась от возмущения. Она уже не слышала музыки и не замечала веселившихся рядом людей. В ушах ее раздавались лишь гулкие удары сердца.

– Я убью этого сукина сына! – От угрозы Натана повеяло леденящим холодом.

– Не надо. – Оливия коснулась рукава его черного смокинга, пытаясь сдержать ярость мужа. Натан резко повернулся к ней. Оливия глубоко вздохнула. Кому-то из них необходимо оставаться рассудительным, собранным и трезвомыслящим.

Хоть Оливия сейчас не могла похвастаться ни одним из этих качеств, но она должна держать себя в руках – ведь годы одиночества научили ее этому. – Если ты устроишь сцену, то этим только подтвердишь его гнусную ложь, – торопливо сказала Оливия. – Подумай об этом.

В Лондоне много дорогих ночных клубов. Так почему же Хью Колдвелл оказался именно в этом? Всю свою жизнь, с самого раннего детства, он держался вызывающе, всегда искал повода к ссорам. Причем с каждым годом эта черта его характера усугублялась. Оливия всегда знала, что он опасен, но не могла даже представить, что он может опуститься так низко. Предчувствие катастрофы заставило ее содрогнуться, но…

– Не обращай на него внимания или возбуди против него дело за клевету. Или сделай и то, и другое, – по возможности спокойно сказала она, надеясь, что он согласится с ней. Натан, казалось, был готов разорвать Хью Колдвелла на куски.

Оливия ненавидела жестокость и насилие в любой форме. В тот ужасный день, день смерти ее первого мужа, ей пришлось вплотную столкнуться с физическим насилием, которое, подобно яду, отравило их угасающую любовь. Оливия поняла, что насилие другого рода – эмоциональное, – подобно ржавчине, разъедало их брак с самого первого дня совместной жизни.

– Не уподобляйся ему, – попросила она.

Это, слава Богу, возымело действие. Оливия заметила, что Натан пытается справиться со своей яростью. И в этой схватке он одержал верх. А знает ли он вообще, что такое поражение?

Оливия была уже готова облегченно вздохнуть, когда Натан, стиснув зубы, жестко произнес:

– Мы уходим.

Она шла рядом с ним, высоко подняв голову и устремив вперед взгляд голубых глаз. Боясь, что дрожащие губы могут выдать ее волнение, Оливия крепко сжала рот. Но в такси по дороге домой в Челси ее охватила такая дрожь, что Оливия никак не могла с ней справиться.

Натан молчал. Он был гордым и очень самоуверенным человеком. Твердым. Блестящим дилером и основным игроком на фондовой бирже. Его ум был острым, как алмазная грань. Никто и никогда не отчитывал его, не поднимал на смех, не называл дураком. И сегодняшний выпад оказался очень болезненным.

Хотя они сидели рядом, но напряжение, возникшее между ними, превращало небольшое пространство в безграничный космос. Ей до боли хотелось коснуться Натана, но она не решалась, боясь взрыва эмоций.

И почему только они не остались дома сегодня вечером? – терзалась она. Всему виной чуть не происшедшая первая в их жизни ссора. Спустя всего неделю после сказочного двухмесячного свадебного путешествия на Багамы Натан потребовал, чтобы Оливия подала заявление об уходе с работы. Он не понимал, почему она до сих пор этого не сделала. Оливия попыталась объяснить ему свое нежелание, изложила все доводы. Оба уже еле сдерживались. Но неожиданно Натан, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, разрядил обстановку, сказав:

– Забудь об этом. Давай сегодня вечером поужинаем в каком-нибудь особенном месте. А потом пойдем в клуб. Давай отметим важное событие: два месяца и неделя со дня нашей свадьбы. – Его серые глаза заискрились. Оливия знала, что этот взгляд предназначался только ей. Ей одной. Охваченная любовью к Натану, она поспешила переодеться. Ах, если бы она только знала, как закончится сегодняшний вечер!..

Такси уехало, и все стихло. На фоне черневших теней свет уличного фонаря казался особенно ярким. Натан открыл входную дверь, выключил сигнализацию и отошел в сторону, пропуская Оливию. Она прошла в гостиную. Его молчание и выражение лица не предвещали ничего хорошего.

Оливия включила настольную лампу и погасила люстру, отдавая предпочтение мягкому приглушенному свету. Гостиная со старинной мебелью и двумя уютными диванами-близнецами сразу показалась надежным укрытием от арктического холода, исходившего от Натана.

– Ты уверена, что сказанное Хью – грязная ложь? – резко спросил он.

Глаза Оливии, в которых отразилось страдание, потемнели, но она взяла себя в руки, хотя сделать это было не так-то просто. Ей было нестерпимо больно оттого, что Натан не верил ей.

– И ты еще спрашиваешь? – Оливия изо всех сил старалась говорить сдержанно, пряча боль и обиду. – Неужели ты так плохо меня знаешь? Неужели ты не понимаешь, что подобный вопрос совершенно неуместен и оскорбителен?