Книга И снова Пачкуля! Большая книга приключений Непутевого леса - Кай Умански

— Так приготовь еще. Сдобненький бисквитик, например. Ммм, обожаю!

Она звучно рыгнула и погладила живот, который раздулся до невероятных размеров.

— Стелай сарятка, — посоветовал Хьюго. — Тепе это неопхотимо. Ты не ф форме.

Он принялся копаться в посудном шкафу. Там стояли лишь три кастрюльки со скунсовой похлебкой, помеченные надписями «Прошлая неделя», «Прошлый месяц» и «Столетней давности».

— Ты софсем не ф форме. Лешишь себе и ешь фсякую трянь.

— Да ладно тебе.

— Серьесно. Ты долшна быть как хомяк. Фсегда наготофе. Особенно кокта на носу Ойлимпиада для грысунов.

— Чего?

— Ойлимпийские игры для грысунов. Они профодиться в моем ротном гороте — Хамстердаме. Уш мы-то к ним готофимся. Это настоящая помпа!

— Помпа? Это как насос, что ли?

— Нет-нет, помпа!

— Ах, бомба!

— Та. Такой большой спортифный праздник. Глафное событие года..

— И скоро это событие? — зевая, поинтересовалась Пачкуля.

— Угу. Софсем скоро.

— Вот как?

— Да, будут фее: крысы, мыши, морские сфинки и хомяки.

— Не думала, что вы ладите с мышами и морскими свинками. Насколько я знаю, вы постоянно деретесь.

— Только не фо фремя Ойлимпиады. Мы объяфлять перемирие. Приходиться ладить со фсеми. Нушно быть комантой.

— Командой? — усмехнулась Пачкуля.

Ей не было дела до игры в команде. Ведьмы этим не славились.

— Угу. У крыс есть команда, у мышей. У хомяков. И фее сорефнуются, понимаешь? И лучшие попедят.

— Быстрее было бы подраться, а? И дело в шляпе.

— Это ше спорт, — принялся объяснять Хьюго. — Ф спорте фее по-другому. Есть прафила. Их нушно соблюдать. Бес драк и шульничества.

— Нельзя жульничать? — изумилась Пачкуля. — Ты серьезно?

— Угу.

— Хочешь сказать — никакого колдовства?

— Расумеется, — возмущенно ответил Хьюго.

— Хм… Тогда это точно не для ведьм, — возразила Пачкуля. — Играть по правилам и не жульничать? Пыхтеть и надрываться, когда можно все решить мановением палочки?

— Но глафная идея состоит ф том, что… — начал было Хьюго, но внезапно осекся.

Пачкуля в очередной раз обыскивала свои карманы и совсем его не слушала.

— А, забуть. Кстати, кте сахар?

— Почем мне знать? А что? Он кончился? — невинно спросила Пачкуля и тут же покрылась зеленой сыпью.

(Такое происходит с ней каждый раз, когда она говорит неправду.)

— Ты што, фесь съела? — вопросительно уставился на нее Хьюго.

— Да я всего-то две горсточки слизала.

— Зеленая сыпь, — уличил ее Хьюго.

— Ладно.

Пачкуля надула губы.

— Признаюсь, я все съела.

Сыпь разом пропала.

— Ну ты и фрушка, — укоризненно покачал головой Хьюго.

— Только не читай мне нотаций. Не люблю хомячьих нравоучений. Оставь меня, живот болит.

— Лучше бы тебе попрафляться, — предостерег Хьюго. — В полночь бутет шабаш.

— Я, пожалуй, его пропущу. Пошлю тебя с объяснительной запиской. Ой-ой-ой, мой живо-о-отик!

— Што, опять?

— Опять и снова. Замолкни и приготовь пирожное.

— Не могу, — уперся Хьюго. — Ис чефо готофить? Нет ни сахаа, ни яйцо, ни мука. Ничефо нет.

— Ну не сидеть же мне целый вечер без маковой росинки. Сходи в «Сласти-мордасти» и раздобудь мне чего-нибудь вкусненького. Я бы сама сходила, да так худо. И не смотри на меня так. Чего тебе стоит? Мне нужно всего по чуть-чуть: болотных попрыгунчиков, немного летучих шипучек, пару трясинных леденцов. Ну и совсем чуточку мятных кусачек…

Глава вторая

«Сласти-мордасти». Так назывался новый кондитерский магазин в Непутевом лесу. Открылся он совсем недавно, но от клиентов не было отбоя. Лавка выглядела как чудесный пряничный домик с банками разноцветных леденцов на полках вдоль стен и котелком розовой карамели, висевшим над камином. Крыша магазина была остроконечной, а над дверью висел старомодный колокольчик. Вместо маленьких окошек была огромная витрина, которая так и манила к себе прохожих.

Пузатые банки со сластями всевозможных форм и расцветок стояли стройными рядами на полках. Зеленые жабучки, темно-красные челюсти, черные конфетки в форме летучих мышей (попав в рот, они разлетались) и мигающие глазки; мятные конфеты, круглые леденцы и большие шары розовой жвачки. Встречались и красные леденцы на палочке, ириски, фруктовое мороженое, помадки… В общем, все, чего только душа пожелает. Рассказывать об этой лавке можно до бесконечности. А что за диковинные этикетки! Словом, любая покупка превращалась там в веселое приключение.

Как можно забыть о подносах с горами шоколада… А лепешки из слизи. А смехотворные помадки. А трясинные батончики!

Принадлежали бы «Сласти-мордасти» какому-нибудь мистеру Ням-Ням или папаше Хрум-Хрум, доброму старичку, любящему детей. Но как бы не так. Владели лавкой братья Йети — широкоплечие, волосатые и расчетливые дельцы, которые ненавидели всех и вся.

Прославились они благодаря сети дешевых забегаловок, где еду готовили абы как на грязных кухнях и подавали сваленной в кучу на немытых тарелках. Звали братьев Спаг Йети и Конф Йети, и их кафешки, бутербродные и пиццерии встречались в лесу чуть ли не на каждом шагу. Хозяева управляли обширной сетью заведений не покладая рук. И никто не мог понять, как они вдвоем везде поспевали. Кроме того, Йети обслуживали свадьбы и вечеринки. (Приносили свою дрянную еду мелко нарезанной и разложенной на блестящих подносах.) Поговаривали, что братья себя клонировали. Хотя скорее всего они просто быстро бегали или знали обходные пути. Или им помогала целая семья братьев-близнецов с одинаковыми именами.

Решение Спага и Конфа открыть кондитерскую взбудоражило умы всех без исключения жителей Непутевого леса, у которых, несмотря на все различия и вечные разногласия, все же было нечто общее, а именно — безумная любовь к сладкому. И новая кондитерская с конфетами по заоблачным ценам была к их услугам. Что ни говори, вкус того стоил.

Вот вам для примера обычная сцена в магазине. На месте покупателя может быть кто угодно: скелет, ведьма, привидение, тролль, вампир или мохнатый монстр.

Спаг Йети:

— Эй, чего надо?

Покупатель: