Книга Знакомьтесь, ведьма Пачкуля! - Кай Умански

а, глазам своим не верю! Эй, Хьюго, глянь-ка, что я здесь откопала! — проорала Пачкуля из недр огромного старинного сундука.

Надо сказать, что дело происходило в разгар генеральной весенней уборки — да-да, вы не ослышались, — именно что генеральной уборки в Хибаре номер один в районе Мусорной свалки, где, как мы помним, и обитала Пачкуля. Хотя, если честно, уборкой занимались Хьюго на пару с метлой, а Пачкуля по большей части лишь путалась у них под ногами.

— Ну фот. Что там опять? Трухляфое форонье гнездо? Или просроченная библиотечная книшка? — вздохнул Хьюго, обращаясь к метле, которая в это время старательно елозила по полу под кухонным столом.

Метла лишь пожала плечами. До сих пор ей ни разу в жизни не приходилось принимать участия в настоящей уборке, и поэтому она ушла в процесс с головой. Ей в кои-то веки удалось намести свою первую кучку сора, и все, о чем она могла теперь думать, так это как сделать ее еще больше.

— Да иди же скорей, — не унималась Пачкуля. — Точно тебе говорю, находка века! Сам посмотри.

— Не могу. У меня уборка, — отрезал Хьюго.

Он стоял на верхней ступеньке стремянки и смахивал из-под потолка паутину пушистым веничком. Он объявил войну паукам, и уже ничто не могло его остановить.

— Подумаешь, уборка у него! Я тут о колдовстве толкую, а у него какая-то там уборка! Да ты хоть взгляни!

Пунцовая от возбуждения Пачкуля вылезла наконец из глубин сундука и ринулась к нему через всю комнату, разметав по пути аккуратную кучку мусора, кропотливо собранную метелкой. В руках ведьма сжимала какую-то ветхую книжицу.

— Вот оно! Поваренная книга бабули Малодур! А я все думала, куда же она запропастилась. Бабуля подарила мне ее на восьмидесятилетие. Конечно, тогда я была еще совсем девчонкой и подобной старомодной ерундой не интересовалась. С тех самых пор книга так и пролежала на дне сундука, — взволнованно произнесла Пачкуля. — Да что с тобой, перестань немедленно, — добавила она, обращаясь уже к метле, которая яростно пыталась вымести хозяйку за дверь. Генеральная уборка, как мы уже говорили, была ей в новинку, и поэтому она еще не успела толком усвоить всех правил игры. За это Пачкуля дала метле хорошего пинка, и та улетела прямиком в дальний угол, где как ни в чем не бывало вновь принялась за работу. — Ну и ну. Подумать только. Бабуля Малодур! Сто лет о ней не вспоминала!

— Кто есть бабуля Малодур? — заинтересовался Хьюго.

— Я что, никогда не рассказывала о бабуле Малодур? Так знай же: если ты думаешь что я слишком запашистая, то сильно ошибаешься. То ли дело бабуля! Помнится, она жила в подземной пещере, которую одно время делила со скунсом. Так вот, даже ему приходилось время от времени вылезать на поверхность, чтобы глотнуть свежего воздуху. Она, знаешь ли, была специалистом по пещерной плесени. У нее на диване ее росло как минимум шесть сортов. И колдунья она была первосортная, любому фору могла дать. Правда, колдовала она по большей части у себя в пещере и редко когда появлялась на людях. Разве что по семейным праздникам. Да и то если подавали пироги. Она была серьезной ведьмой и на всякие там пустяки вроде твоей генеральной уборки не растрачивалась.

Пачкуля бросила презрительный взгляд в сторону Хьюго, но тот даже ухом не повел и продолжил вытирать пыль.

— Никогда не забуду ее знаменитый Эликсир желаний, — пустилась в ностальгические воспоминания Пачкуля. — Чудеснейшая была штука. Помню, бабуля всегда присылала нам бутылочку по случаю Хеллоуина, и все мы должны были отпить по глоточку. Вкус был отвратительный, но потерпеть стоило.

— Ис-са чего?

— Из-за желаний, конечно. Мы отпивали по глотку, загадывали желание, и оно всегда сбывалось. Бабулины зелья работали безотказно. Уж она-то колдовала на славу.

— И что ты загатыфала?

— Маленький сахарный домик, — расплылась в улыбке Пачкуля, мечтательно закатив глаза.

— И что с ним телалось?

— Он быстро таял в жарко натопленной комнате, и на него налипали мухи. В конце концов мне приходилось его выбрасывать. Но пока он был новеньким, то выглядел бесподобно. Я до сих пор помню вкус его шоколадной глазури.

— Похоше, неплохой штук тфой эликсир. Дафай сфарим.

— Как бы не так, — вздохнула Пачкуля. — Бабуля держала рецепт в секрете. Считала, что хорошенького должно быть понемножку. Да перестань ты махать тряпкой, голова от нее кругом идет. Завязывай уже с этой генеральной уборкой. Что с того, что там-сям завалялась пара-другая хлебных крошечек? Кому какое дело?

— Мне тело. Ты ше не хомяк, — настаивал на своем Хьюго. — Я жифу блише к полу. И там сплошной ушас.

Что правда, то правда. Для любого существа хомячьих размеров пол в Пачкулиной пещере был подобен минному полю. Если вы не спотыкались о подсохшие крошки, то наверняка теряли сознание, вдохнув аромат разбросанных Пачкулиных носков. Но даже если вам каким-то чудом удавалось избежать этих двух напастей, то вам наверняка грозило поскользнуться в лужице разлитой скунсовой похлебки и чего доброго в ней же и захлебнуться.

Впрочем, опасности, подстерегавшие вас на полу Пачкулиной пещеры, не шли ни в какое сравнение с тем ужасом, что творился под потолком, где обитали пауки.

Ох уж эти пауки! За последнее время они вконец обнаглели и вели себя так, словно весь дом принадлежал им одним. Недавно, к примеру, принялись вытворять цирковые трюки на свисавших с потолка спутавшихся нитках паутины, изображая воздушных гимнастов на трапециях.

— Опля, — кричали они друг дружке по-паучьи. — А теперь, Стэн, давай тройной кувырок на счет три! Не дрейфь, я тебя подстрахую!

Хьюго терпел их выходки до последнего. Но когда они устроили соревнования по прыжкам в воду в его стакане с водой на ночном столике, терпение у хомяка лопнуло, и, уперев руки в бока, он заявил Пачкуле, что ей настало время выбирать, кто останется в доме: либо грязь, либо он.

Как следует пораскинув мозгами, Пачкуля предпочла расстаться с грязью. Что ни говори, уж новую-то она всегда раздобудет, а вот найти хорошего помощника намного сложнее. К тому же он задолжал ей одиннадцать пенсов.