Книга Илья Муромец и Сила небесная - Юрий Лигун

– Да… – задумчиво протянула мама, – завёз ты нас, Аркадий, в медвежий угол. – Кругом одни звёзды, особенно на погонах…

– А где медведи? – встрепенулся Илья.

Он тогда ещё не ходил в школу, но уже прочитал с мамой кучу книжек. В них было много сказок про медведей, и он давно мечтал увидеть какого-нибудь. Тем более, что сказочные медведи были спокойные: они в основном ели мёд или сосали лапу.

– Киндер-миндер, – засмеялся папа, – нету тут никаких медведей!

(Когда у папы было хорошее настроение, он всегда называл Илью киндером-миндером. Это слово напоминало конфету «киндер-сюрприз», только было ещё слаще.)

– Почему нету?

– Из-за сусликов. Суслики по всей степи столбиками стоят, а медведи спотыкаются и шишки набивают. Вот они и переселились в леса и зоопарки: там, правда, тесновато, зато полы ровные.

– А мама сказала «медвежий угол».

– Медвежьим углом, – объяснила мама, – люди называют такую глухомань, где даже нет кукольного театра, я уже не говорю про парикмахерскую.

– Зато есть планетарий, – возразил папа и ткнул пальцем в звёздное небо. – А когда сдадим объект, тут вырастет настоящий город.

– С трамваями? – оживился Илья, который очень любил кататься на трамваях.

– Даже с железной дорогой! – пообещал папа и добавил: – Что-то стало холодать. Пора возвращаться, ведь нас сегодня ещё в гости пригласили.

Ножкины дружно направились к посёлку, который угадывался по чёрным силуэтам домиков и свету в некоторых окошках.

– А можно я первый побегу? – спросил Илья.

– Можно! – разрешил папа, а маме сказал: – Пускай привыкает к самостоятельности, тем более, что тут пока нет ни собак, ни бандитов, а дверь я не запер…

Илья тут же бросился вперёд и без всяких проблем нашёл их новое жильё. А чего тут искать, любой бы нашёл! Как папа и обещал, дверь была не заперта. Илья вошёл, но свет включать не стал. Не то что бы он любил темноту, а просто решил устроить родителям маленький сюрприз, в смысле громко сказать «ГАВ!», когда они войдут. Чтобы «ГАВ!» вышло неожиданным, он на ощупь пробрался в чулан и притаился. Минут через пять любой бы на его месте удивился: почему это родителей до сих пор нету? Но вместо этого ровно через пять минут Илья задремал…

* * *

…В этом месте Вера всегда начинала хихикать, потому что сто раз слышала эту историю и отлично знала, что будет дальше…

А дальше Илью разбудили громкие звуки. Сначала заскрипели ступеньки на веранде, потом хлопнула входная дверь, потом из прихожей донеслось шуршанье военного плаща, который папа брал на прогулку, чтоб греть маму, если она замёрзнет.

«Пора!» – подумал Илья и, набрав в рот побольше воздуха, выскочил из чулана.

В темноте «ГАВ!» вышло хорошо. Даже слишком, потому что вместо весёлого смеха родителей в ответ раздались душераздирающий кошачий вопль, женский крик, грохот упавшего тела и команда, отданная грозным басом:

– Стой, стрелять буду!

От неожиданности Илья закричал громче всех и бросился куда глаза глядят, хотя в темноте они никуда не глядели. Из-за этого он врезался в какую-то твёрдую штуковину, которая шумно отъехала в сторону и зазвенела битой посудой. Женский голос сразу перестал кричать и жалобно застонал.

Илья рванул в другую сторону, но тут же налетел головой на что-то мягкое, которое басом сказало «уй!» и скрипнуло зубами…

А потом включился свет, и Ножкин наконец-то удивился. Во-первых, у них не было такого огромного чёрного кота, который висел на гардине и истошно орал. Во-вторых, у них вообще никакого кота не было. Да и гардины тоже. И перевернутого стола, и битой посуды. А тётю на полу, он вообще первый раз в жизни видел. И толстого дядю в военном кителе, который с перекошенным лицом держался за живот…

В общем, перепутал киндер-миндер домики. Но не совсем, потому что толстый дядя оказался полковником Тарасюком – папиным новым начальником, и это как раз он пригласил семью Ножкиных в гости, чтобы поближе познакомиться.

Вот и познакомились!..

Зато потом очень подружились: папа с полковником, мама с его женой, а Илья с Бармалеем.

* * *

В конце рассказа Вера уже не хихикала, а вовсю смеялась. Наверное, у неё было хорошее воображение. Да и всё остальное у неё было хорошее. И зеленоватые глаза, и светлые, по-мальчишески подстриженные волосы, и рыжие веснушки, которых она нисколько не стеснялась.

Как-то за ужином папа посмотрел на Илью в упор и спросил:

– Тебе нравится Вера?

От такого вопроса Илья, чуть котлетой не подавился и, чтобы не отвечать, принялся кашлять. Папа постучал его по спине, улыбнулся и сказал:

– А мне нравится. Симпатичная девчушка! Напоминает нашу маму в тринадцать лет. Во всяком случае, я точно такой её запомнил.

– Ну, вот ещё! – фыркнула мама. – Я была тихой и послушной, а эта Вера какая-то взбалмошная. Хотя чего тут удивляться – переходный возраст…

Действительно, Вера бывала разной: весёлой и серьёзной, задумчивой и прямодушной, грустной и резкой, но при этом она всегда оставалась самой собой, как море всегда остаётся морем и в шторм, и в штиль.

Ей всё было к лицу: даже то, что в ней сочетались самые не сочетаемые черты. Она была круглой отличницей, но запросто дружила с самыми отпетыми бандитами вроде Вовки Семякина и Гуся. Она играла на скрипке тихие этюды, но при этом умела оглушительно свистеть в четыре пальца, чему её научил дедушка, который в молодости держал голубятню и свистом поднимал в небо сизарей и турманов. Она казалась беззащитной, как жёлтый одуванчик, но, когда надо, дралась так, что второй раз с ней никто не связывался: этому её научил старший брат – мастер спорта по боксу.

Илье очень нравилась Вера, и он не раздумывая пошёл бы за ней на край света! Если бы мог… Но он не мог, потому что уже почти три года ездил на инвалидной коляске с металлическими обручами на колёсах, которые крутил руками. Ещё недавно он мог заставить свои ноги бегать, прыгать, носить классные кроссовки и танцевать на дискотеке. А теперь они висели, как две тоскливые макаронины.

Просто не ноги, а какие-то ножки – хилые и никому ненужные…

* * *

Вот почему Ножкин не любил свою фамилию. Вот почему… Да чего тут объяснять! Эх…

КАНИТЕЛЬ С ЮБИЛЕЕМ

Вообще-то, Ножкин ходил до десяти с половиной лет. Да что там ходил – летал! Ходить ему было неинтересно (вот дурак! – думал он сейчас). Поэтому он всё время бегал: за мячом, за хлебом, за автобусом и просто так.

Тогда они жили в небольшом городке, где папа строил очередной военный объект, а мама вела танцевальный кружок во Дворце культуры металлистов. Только не тех, которые поют забойные песни, обвешавшись цепями, а тех, которые работают на заводе «Металлист» и клепают кастрюли.