Книга Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд

– Куда угодно, пожалуйста, – сказал он шоферу.

Машина отъехала от набережной, и я наконец с ликующим криком обняла сына. Джесс положил голову мне на плечо, как будто ему все еще было десять лет.

Водитель такси улыбнулся. В Италии очень любят нежную привязанность членов семьи друг к другу. Что касается меня, мое сердце готово было разорваться, когда я обнимала своего давно потерянного сына, чувствовала под пальцами его локоны, прикасалась к его рукам, чтобы убедиться – он настоящий человек, а не тень.

Мы сидели обнявшись, и наши лица были влажными от слез.

– Джесс, ты здесь! Ох, милый, как я по тебе скучала!

– Dear Madre. Я никуда и не исчезал. Я всегда был здесь.

Вытирая слезы при виде воссоединения счастливой семьи, водитель гнал от озера Лугано, а я обнимала клона Иисуса из Назарета, который умер и теперь вернулся.

Глава 2

Зак Данлоп пробирался через толпу, запрудившую в обеденное время Уолл-стрит, – он направлялся к парку Боулинг-Грин. Почти все сделки сегодня пошли наперекосяк, и он хотел пообедать в парке, на зеленой лужайке в форме слезы. Оттуда он смог бы понаблюдать, как туристы осаждают знаменитого «Атакующего быка» [3]. У него наверняка поднимется настроение при виде того, как люди, чтобы приманить удачу, трут яйца символа фондовой биржи – грозного массивного животного, застывшего в яростном рывке и бессильного защитить свои интимные места от ежедневного ласкового поглаживания.

Произошло еще одно землетрясение.

У Зака был друг в геологической службе США, который любил говорить, что движения земли так обычны, что существует стопроцентный шанс на ежедневные землетрясения, но магнитуда 6.0 в Коннектикуте? Зак представил, как менеджеры инвестиционной компании в Гринвиче, одном из спальных пригородов Уолл-стрит, убирали нынче ночью упавшую штукатурку. Для Зака землетрясение было еще одним сигналом начать приготовления к тому, чего он не мог обсуждать, – к концу света. Невозможно было представить, чтобы фондовая биржа не открылась ударом колокола. Однако люди вели себя все более безумно, то и дело возникали странные стихийные бедствия, и Зак чувствовал в воздухе некую вибрацию. Он планировал сегодня позвонить своему другу-геологу. Потом он поищет в «Гугле», какие территории, по предсказаниям медиумов, будут безопасными, а какие исчезнут.

Его мобильник просигналил – пришла эсэмэска, сообщавшая, что акции «Амер-кан», канадской горнорудной компании, за которой Зак наблюдал, снова резко поднялись в цене. Обычно они котировались ниже 2800, но теперь преодолели уровень сопротивления и продавались по 3000 и выше. Поскольку в новостях не было ничего об «Амер-кан», Зак навел справки и пришел к выводу, что некоторые маклеры втихомолку наживаются на своем преимуществе, зная то, чего не знают другие. Кто они? Может, высокопоставленные лица из «Амер-кан», стремящиеся втайне поохотиться, прежде чем сделают большое объявление? Насторожившиеся брокеры вроде Зака заметили перемены и теперь стремились попасть в струю.

Зак позвонил по личной линии своему исполнительному директору.

– Блэкман слушает, – ответил тот.

За глаза все называли его Крестным Отцом.

– Это Зак. Покупайте «Амер-кан».

– Вы уверены, Зак?

– Полностью.

– «Амер-кан», на два миллиона, – бросил Блэкман своему помощнику. А Заку сказал: – А я-то уже заждался ваших советов. Теперь наблюдайте за акциями.

– Не беспокойтесь. Если кто-нибудь и примет удар судьбы из-за «Амер-кан», это не будет «Силвермен Алден инвестментс», сэр, – сказал Зак.

Не то чтобы фирма следовала бумажно-денежным стандартам, которые превыше всего ставили интересы клиента. Нет. «Силвермен» действовал, исходя из ситуации, что позволяло расширять интересы фирмы за счет клиента.

Зак слишком хорошо знал Крестного Отца, чтобы спрашивать, как тот будет распределять барыши, полученные с помощью акций «Амер-кан». Данлоп надеялся, что тот будет действовать честно, но контролировать мог только те дела, которыми управлял лично.

К его удивлению, Крестный Отец продолжал:

– Я беспокоюсь, Зак. Вы знаете, как вас зовут?

Данлоп знал.

– Бабушкиным брокером.

– Помогите мне понять, почему вы сосредоточились на этих «вдовьих вкладах».

– Тот, кто делает такой вклад, – простой человек, который держится за свою работу, копит и разумно пристраивает сбережения, чтобы после его смерти дом был оплачен, внукам было на что учиться в колледже, а жена отправилась в круиз вокруг света, как только перестанет оплакивать его смерть.

– Вы восхищаетесь такими парнями.

– Я сам был бы таким парнем, если бы не разбогател раньше, чем мне исполнилось тридцать.

– О, понимаю. Это не преступление – быть гением на бирже, Зак.

– Я еще посмеюсь над теми, кто смеялся надо мной. Я вложил свои «вдовьи вклады» в надежные ценные бумаги. Приготовился к следующему взлету, а не к следующему падению.

– Зак, правильно угадать насчет дюжины маленьких вкладов – не так полезно для фирмы, как правильно угадать насчет одного очень большого вклада.

– Знаю, но сейчас такое время, что опасно предпринимать большие шаги.

– Как скажете. Будем надеяться, что вы правы.

Крестный Отец дал отбой, не попрощавшись.

Зак посмотрел на свой мобильник, покачал головой, потом улыбнулся, приближаясь к быку – жертве туристов. Из-за облепивших быка зевак видны были только верх спины и задранный хвост. Рынок все еще не оправился после последней большой атаки «быков». Миллиарды, вложенные в ничего не стоящие закладные, обрушили мировую экономику. Не то чтобы такие «мыльные пузыри» были в новинку. Начиная с «Компании Южных морей» [4]в 1720 году – вся Англия тогда вкладывала деньги в предприятие, которое ничего не производило и ничего не продавало, – и кончая доткомами 1990‑х годов [5], когда миллионы были вложены в компании, не имевшие ничего, кроме веб-сайта. «Пузыри» надувались и лопались, когда объединялись беспринципность и тупость. Тогда, как и сейчас, правительствам приходилось спасать банки после таких лопнувших «пузырей».