Книга Мечта хулигана - Арсений Снегов

Тут Авилкина перестала что-либо понимать и уже хотела отложить это чересчур заумное письмо, но увидела коротенькую приписку, сделанную другим почерком:

Авилкина ты коза. Будишь про меня еще гнать, я тибе нос оторву. Без базара.

Саша скомкала письмо и кинула его в корзину для мусора. Она уже привыкла не обращать внимания на подобные выпады. Бывало, что даже учителя, разгневанные какими-то статьями Авилкиной, писали Саше письма с угрозами. Некоторые из этих писем Санька, обожавшая скандалы, иногда даже публиковала.

Последняя же статья, наделавшая шуму в школе, называлась: «За что страдают ботаны?» В ней Саша описала отношения отличников и хулиганов. Как некоторые из двоечников побоями заставляют отличников делать за себя домашние задания, отнимают у них деньги на завтраки, ну и так далее. Причем Авилкина не забыла пофамильно перечислить всех тех негодяев, кто, по ее мнению, наводил террор на ботанов. После публикации директор устроил расследование и даже вызывал в школу родителей некоторых из героев статьи.

Многим хулиганам влетело тогда «по полной». И теперь они жаждали мести. Саша решила, что приписку сделал один из этих двоечников и что надо написать вроде как «ответку». Что-нибудь едкое и победоносное. Авилкина включила свой редакционный компьютер и большими буквами набрала заголовок новой статьи: «Кара настигла хулиганов». Потом написала еще один: «Нет больше страха!» Второй ей понравился больше.

В четверг все материалы газеты показывались Егору Андреевичу Малышеву, учителю русского языка и литературы. Из всех школьных преподов Авилкина уважала только его. Вообще-то Саня имела довольно скверное мнение об учителях. Она искренне считала, что большинство из них, обладая множеством недостатков, по своим моральным качествам просто не соответствуют высокому званию педагога. Но Малышев – это совсем другое дело. Он общался с ребятами как с равными и всегда им доверял.

Нахмурив брови, Егор Андреевич второй раз перечитывал статью Авилкиной «Нет больше страха!». Потом он отложил листок и глубоко вздохнул.

– Что-то не так? – встревоженно поинтересовалась Авилкина. – Так я исправлю, вы только скажите где!

Учитель, не отвечая, снова погрузился текст, а потом вдруг спросил:

– Саша, а тебе не кажется, что называть пятнадцатилетних ребят будущими уголовниками – это немного… э-э-э… чересчур?

В ответ Санька затараторила, возбужденно всплеснув тонкими ручками:

– Нет, Егор Андреич, ну они же двоечники. Правда? То есть на работу их никуда не возьмут, и тогда они что? Воровать пойдут, да? И сядут потом в тюрьму! А там, я по телевизору видела, они станут законными ворами. Так что я все правильно написала.

– Неужели ты и вправду так думаешь? – Егор Андреевич удивленно посмотрел на девочку. – Ну что любой двоечник и хулиган непременно кончит тюрьмой?

– А как мне еще думать? – в свою очередь удивилась Авилкина. – Я, например, не слышала, чтобы в тюрьму отличники попадали. Даже про хорошистов не слышала. А вот двоечников там – полно! Наши-то чем лучше?

Егор Андреевич встал со стула и, опираясь на палочку, подошел кокошку. Учитель хромал с детства. Все знали, что в шестилетнем возрасте он перенес полиомиелит. Но в школе все к хромоте учителя давно привыкли и уже не обращали на нее внимания. Авилкина тем временем нервно посматривала на часы: вот-вот должен начаться урок физики. Не оборачиваясь, Егор Андреевич сказал:

– Саша, я не хочу навязывать тебе свое мнение, но с публикацией этой статьи я бы на твоем месте подождал.

– Хорошо, Егор Андреевич, я подумаю! – ответила Санька, хотя на самом деле ни о чем таком думать она не собиралась. Как и всегда, Авилкина была абсолютно уверена в своей правоте.

И статья «Нет больше страха!» в пятницу все-таки появилась в школьной газете «Большая перемена».

Глава 2

За школой, на лавочке, сидели три парня. Они курили и о чем-то разговаривали. Первый был, похоже, из тех, кого принято называть качками. Низкорослый, но чрезвычайно широкий в плечах, с мощной мускулатурой, он носил просторную одежду и тяжеленные армейские ботинки. Лицо его редко выражало что-либо помимо тупого напряженного внимания. Как если бы он боялся упустить нечто, что в один миг откроет перед ним все тайны мироздания. В действительности же он был тугодумом и второгодником, брил голову, и звали его Шурик Лысый.

Второй же не мог похвастаться развитой мускулатурой. Зато этот недостаток с лихвой компенсировался его высоким ростом. На подвижном лице парня нередко появлялась глумливая ухмылка, назначением которой было показать, насколько остальные перед ним «сынки». Одевался он по последней фанатской моде: кеды, клетчатая рубаха, джинсы и черная ветровка. Его аккуратно стриженную голову венчала бейсболка с надписью «Killer Loop». Друзья дали ему прозвище Жуль, хотя на самом деле он звался Володей. А фамилия его была Гуреев.

Что же касается третьего… Этот худосочный паренек представлял собой пародию на первых двух. Он смотрел на обоих друзей снизу вверх, ловил каждое их слово и вообще был на побегушках. И звали его почему-то Сокич, а настоящего его имени не помнил никто.

Шурик монотонно бубнил:

– Ну и вот. Этот лох подваливает и начинает ныть: типа, двигай отсюда, или он меня, понимаешь, отпинает в одинаре. Ну я ему, конечно, в торец. Он прилег, отдыхает. Бегут еще четверо. Типа, хотят впрячься. Я смотрю – ловить нечего, и делаю ноги…

Вовик слушал приятеля вполуха. Он задумчиво курил, стряхивая пепел на ботинок Сокичу. Было слышно, как в школе прозвенел звонок. Сокич сказал:

– Э-э, Жуль!

– …Ну и, короче, приняли нас менты, – продолжал свой бесконечный рассказ Шурик. – В отделении шмонать начали. У пацана одного кастет нашли. По ходу, теперь ему вилы…

– Э-э, Жуль! – повторил Сокич.

– Ну че те надо? – Вовик нехотя глянул на приятеля.

– А мы на физику – что? Не пойдем?

– Я – нет. А ты как хочешь. – Он стал увлеченно рассматривать собственные ногти, очевидно желая тем самым показать, что разговор окончен.

– Я по-любому биологию забиваю. – Шурик выкинул окурок и смачно плюнул. – Все равно Степашка в четверти пару влепит. Мне там ловить нечего.

Сокич встал:

– Ребят, ну тогда я двину, а? А то мне с Терминатором проблем не нужно!

Вовик, явно думая о чем-то своем, сказал как-то безразлично:

– Ну и вали отсюда. Не фига тут… – Видимо, он хотел добавить что-то еще, но замолчал, полностью погрузившись в свои мысли.

Тут надо сделать кое-какие пояснения. Ну, во-первых, необходимо объяснить, кто такой Терминатор. Так школьники – и даже некоторые преподаватели – за глаза звали директора школы Павла Александровича Дитятина. Звали его так не столько из-за его высокого роста и невероятной физической силы, а скорее потому, что он, подобно популярному герою Шварценеггера, казался человеком без нервов. Он никогда не повышал голоса на учеников, не кричал и не ругался. Он просто молча смотрел сквозь очки на провинившегося. Но в его глазах при этом было что-то такое, что несчастный ученик весь покрывался холодным потом и не чаял унести ноги от этого свинцового взгляда. Все ребята испытывали панический ужас, даже издалека завидев в школьном коридоре его мощную фигуру. И если какого-нибудь бедолагу отправляли к директору на воспитательную беседу, то товарищи провожали его как на казнь. Думаю, не стоит и говорить, что на уроках физики, которые вел Терминатор, посещаемость почти всегда была стопроцентной.