Книга Рецепт дорогого удовольствия - Галина Куликова

— На тебя, на тебя, родная. Ты вообще в курсе, что ты сним сделала?

— С кем? — глупо переспросила Глаша.

— С Дукельским! — заорал Петя и вскочил со своегоместа.

— А кто это?

— Не прикидывайся доской! Ты прекрасно знаешь, про когоя говорю!

— Я не прикидываюсь! И я не знаю, про кого тыговоришь! — тоже повысила голос Глаша. Ее «французский шик» стал дыбом,словно иглы дикобраза.

Кайгородцев тут же сбавил обороты.

— Это тот тип, — ехидно пояснил он, —которому ты сделала на пляже массаж, выдав себя, вероятно, за большогоспециалиста по лечению позвоночника. Куда-то ты там ему не туда нажала, спина унего теперь ни к черту, он лежит пластом и одновременно подает в суд на нашцентр.

— Надеюсь, ты шутишь? — помертвев, спросила Глаша.

— А что, похоже, что я шучу?

— Я не выдавала себя за врача! — воскликнулаГлаша. — Просто наши полотенца оказались рядом, мы стали болтать, а он всевремя потирал поясницу. И я сказала ему: «Давайте помассирую!», и онсогласился…

Глаша покраснела. Тогда на пляже она положила на Дукельскогоглаз и мечтала, что на следующий день он позвонит ей и куда-нибудь, пригласит.А он вон что!

— Ага, ага! — мелко закивал Кайгородцев. —«Давай помассирую!» — передразнил он ее. — Еще ты сказала, что работаешь вцентре нетрадиционной медицины, только не уточнила кем. И Дукельский подумал,естественно, что ты профессионал. Однако после твоего массажа бедолаге сталотак плохо, что он вынужден был сесть на больничный. Теперь он звонит сюда итребует сатисфакции.

— Гнусные инсинуации! — рассвирепела Глаша. —Сначала он согласился на массаж и уж только потом, когда попросил телефончик, ясказала ему, где работаю. И сказала — кем.

— У пострадавшего другая версия!

— Да он просто свинья, твой пострадавший!

— Это ничего не меняет! Ты сделала массаж свинье, итеперь она хочет подать на нас в суд!

Глаша нащупала рукой стул и без сил опустилась на него.

— Петь, — жалобно спросила она. — А… А что,ты уже рассказал начальству?

Она ничуть бы не удивилась, если бы он рассказал.Начальством в центре называли хозяина, который носил фамилию Нежный. При этомфамилия совсем не соответствовала его сильному характеру. Нежный и Кайгородцевкогда-то учились в одном классе и поддерживали отношения в студенческие годы.Потом дела у Нежного пошли в гору, ему потребовалась своя команда, и он позвалк себе мыкавшегося без настоящего дела Кайгородцева. С тех пор он так и таскалего за собой, доверял безоглядно и платил щедро. Проекты следовали один задругим, Кайгородцев отлично справлялся со всяким делом, и теперь, когда Нежныйрешил вложить деньги в сеть центров нетрадиционной медицины, возглавил один изних.

— Я ничего никому не рассказывал! — огрызнулсяПетя. — Я… Я вообще, может, никому ничего не стану рассказывать!

Он странно посмотрел на нее — искоса, угрюмо и одновременнослегка испуганно. Словно хотел сказать что-то и не решался. Если бы Глашаникогда не видела его потрясающую жену, она, ей-богу, подумала бы, чтоКайгородцев в нее влюбился.

— Что ты имеешь в виду? — пролепетала она.

— Ну… — Петя неожиданно сел и потеребил нижнююгубу. — В конце концов, ты мой референт, я должен за тебя заступиться.Пошлю к Дукельскому своих ребят, они объяснят этому козлу, что иск подавать ненужно…

Он говорил и смотрел на нее выжидающе. Примерно так недавнопялился на нее сантехник, который пришел починить протекший кран и не желалуходить без денежного вознаграждения.

— Спасибо, Петя, — осторожно произнеслаГлаша. — Если я что-то могу для тебя сделать…

— Можешь, — мгновенно откликнулсяКайгородцев. — Знаешь, я слышал эту твою историю про нападение наинкассаторов и как ты все это предотвратила…

Глаша едва не застонала.

— Раисе Тимуровне надо привязывать к языку гирю! —прошипела она. — Выставляет меня непонятно кем…

— Да ты послушай, дурочка! — перебил ееКайгородцев. — Я тебя о помощи хочу попросить. Беда у меня, Глаша!

Он закрыл рукой глаза и некоторое время сидел неподвижно,пытался справиться с собой. Глаша тоже не шевелилась, сжавшись на своемстульчике. Наконец Петя убрал руку и взглянул на свою визави в упор:

— У меня жена исчезла.

Глаша тут же хотела переспросить: «Исчезла? Как это —исчезла?», но, посмотрев на Петю, проглотила свой вопрос. Жена исчезла!Красавица Сусанна, которую Кайгородцев называл Сузи, и было непонятно, то лиэто насмешливое прозвище, то ли наоборот — восторженное. И только, когда женакак-то раз заехала за ним после работы и вошла в приемную — прелестная и яркая,словно девушка с обложки модного журнала, — все поняли, что восторженное.

Петя смешно гордился своей женой. Примерно так мальчишкаможет гордиться потрясным велосипедом, а юнец — шикарной папиной машиной.Сусанна была его завоеванием, и вот теперь он говорит, что она исчезла. Кстати,очень странное слово он подобрал — исчезла. Не пропала и не ушла.

— Когда? — кратко спросила Глаша, боясьмногословием разбередить Петино страдание. Страдание сидело в нем, притаившись,словно кошка с выпущенными когтями.

— Неделю назад.

— Неделю? — ахнула Глаша. — И что ты делалвсю эту неделю?

— Ждал, — коротко ответил Петя и поднял на неепечальное лицо — лицо Пьеро, от которого сбежала Мальвина.

Глаша поняла, что беседа в том же духе может длиться оченьдолго, поэтому попросила:

— Петь, расскажи сам все толком. Как она исчезла? Можетбыть, вы поругались?

Кайгородцев провел рукой по лицу и потерянно сообщил:

— Она все время поила меня горьким чаем. Ну, гадость,веришь? Я постоянно спрашивал ее: «Сузи, почему чай такой горький?» А онаназидательно говорила: «Потому что это настоящий чай, а не то резаное сено,которое засыпают в пакетики». Но когда приходили гости, чай никогда не бывалтаким отвратительным, как тот, что я в последнее время пью на ночь. У Сузипоявилась вдруг такая традиция — чай на ночь. Вроде бы он способствуетвымыванию из меня каких-то токсинов. Будто я работаю на химическом заводе!

— Не понимаю, что ты хочешь сказать, —пробормотала Глаша. — Что Сусанна тебя травила?

— Я только сейчас сообразил, — понизил голосКайгородцев. — В те вечера, когда был горький чай, я рано ложился и спалкак убитый.

— А в другие вечера? — шепотом спросила Глаша.

— А в другие вечера было что-нибудь другое — какао, илишоколад, или шампанское. Или мы вообще ужинали в гостях. А в прошлыйПонедельник…