Книга День рождения - Татьяна Чекасина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А по форме каждое произведение – отлитый, огранённый кристалл, через который можно увидеть не только душу человека, но и все аспекты бытия. Даже география представлена широко. Ни одно произведение не повторяет обстановку предыдущего, будто автор жил всюду, бывал всюду и знает о людях и о жизни буквально всё. Это и не так уж удивительно, ведь Татьяна Чекасина работает в литературе без малого тридцать лет, не стремясь к поверхностной славе.
В настоящее время Татьяна Чекасина – это настолько активно работающий автор, что практически все опубликованные произведения получили новые авторские редакции. Даже нет смысла читателю обращаться к их старым версиям.
Татьяна Чекасина – это острый социальный писатель. Напомню, что писатель советский и писатель социальный – довольно разные авторы. Например, все великие писатели являются социальными писателями. Но среди советских писателей было много графоманов. Куда больше их сейчас среди буржуазных сочинителей, которые никогда не бывают писателями истинными.
Не только глубокой философией бытия проникнуто каждое произведение Татьяны Чекасиной, но и трепетным отношением к жизни людей вокруг. Как у каждого истинного писателя. Её произведения – это хорошая, крепкая, настоящая русская литература.
Сычёва Е.С.
кандидат филологических наук,
преподаватель МГУ им. М.В. Ломоносова«Не запирайте вашу дверь…»
Булат Окуджава
Дверь оказалась незапертой.
На стук (звонок не работал) вышли соседи-пенсионеры, он и она в одинаково обвислых трико.
– …и никого? – поглядели подозрительно в отворённую квартиру напротив: ковёр, хрусталь, зеркала…
– Я пришла к подруге, – громким голосом стала им объяснять какая-то незнакомая девушка. – Позвонила, никто не отозвался, и вижу – дверь не заперта… Открыта дверь…
– Как её зовут, эту вашу подругу? – спросил следственно пенсионер.
– Женя Горьковая.
– Такую не знаем, впервые слышим, – сказала пенсионерка немного испуганно.
– Раньше тут жили очень порядочные люди, – пенсионер неодобрительно оглядел девицу, явно заметив её заметную одежду.
– Ну, что вы, ха-ха-ха! Я буквально позавчера… Нет, простите, поза-позавчера… Женька! Горьковая! Моя сокурсница… Бывшая…
– Может, вы всё-таки перепутали квартиры? – начал пенсионер, снисходительно оглядев это «чудо в перьях», хотя перьев на ней не было.
– Нас это не касается, – пенсионерка поглядела на мужа так, будто сказала: разве не видишь, что она врёт, и потянула мужа за верхнюю часть трико.
Они ушли к себе в квартиру, а девица скользнула в приоткрытую дверь. Надев одинаковые очки, он и она сели в одинаковые кресла и продолжили смотреть сериал, который их завораживал своей тупостью, убийствами, слезами плохих актрис и заверениями в любви плохих актёров. В советское время, когда эти пенсионеры были молоды, таких глупостей по телевизору не показывали, стремясь поднять их уровень развития, чего не удалось, и этот уровень пошёл ещё вниз со всей этой перестройкой. Последние слёзы и выстрелы затихли, и появилось милицейское лицо с криминальной хроникой. По словам капитана милиции участились квартирные кражи. Оба телезрителя повернули друг к другу сонные лица:
– Слышала? – спросил он.
Она разразилась тирадой, так как вспомнила, что хотела кое о чём рассказать ещё после булочной, где встретила соседку, но из-за склероза (лекарства и от меньших болезней купить не на что) забыла:
– Вот что мне рассказала соседка с первого этажа: в нашем микрорайоне ходит по подъездам миловидная девушка. Вид такой, будто идёт к кому-то в гости: маленькая сумочка (а в ней-то – фомка!), коробка из-под торта (в неё напиханы пустые пакеты, их она набивает украденным в квартире добром!) Когда эта воровка уже на улицу выскакивает, то вид у неё совсем другой, будто ей надо на вокзал и даже просит иногда какого-нибудь мужчину дотащить сумки до такси.
– Откуда эта бабка знает такие подробности, она что, в милиции работает? – не очень-то поверил пенсионер.
– Не она, сын у неё работает в милиции!
Оба покосились на телефон старого образца, стоявший на специальном столике. После звонка в милицию представители закона явились довольно оперативно: отделение неподалёку. Пенсионеры поднялись с кресел, забыв про общий для обоих радикулит, и, отталкивая друг друга, устремились занять вакантное место у дверного глазка. Что касается слышимости, то через их старенькую дверь было слышно, о чём говорили на лестничной клетке:
– Пройдёмте, уважаемая… Пройдёмте, я вам говорю…
– …но Женя Горьковая! Она же скоро придёт…
– Пройдёмте!
– …а квартира?
– Это не ваша забота, квартиру мы опечатаем.
Суета у дверей, кружевной рукав махнул прямо в глазок.
– Дай и мне посмотреть, – умоляла жена мужа, который победил в схватке у глазка.
Но тут уже раздались шаги на лестнице, и оба, не сговариваясь, ринулись к кухонному окну. Подоконник уставлен банками, но всё увидели бдительные граждане. На подъездную дорожку вышли два милиционера. Один был в штатском, он шёл впереди и нёс гитару. За ним подскакивала на высоченных каблуках задержанная, а за ней шёл плечистый в форме. Вскоре все трое скрылись за углом дома и, к сожалению, наблюдать было больше нечего.
– «Моя милиция меня бережёт», – засмеялась девушка напряжённо.
Её спутники промолчали. Шли они гуськом: впереди узкоплечий угрюмый милиционер в штатском (он нёс гитару). Позади – широкоплечий в форме при погонах. Дождь усилился, забарабанил по гитаре.
– Несите, пожалуйста, струнами вниз! – попросила девица с высокомерной интонацией.
Так показалось милиционеру в штатском, и он быстро перевернул гитару, даже слишком быстро. Но вскоре пришли. Типовое здание милиции, на площадке перед ним автомобили тоже типового назначения. Вошли в райотдел. Тут было оживлённо. Деловито сновали сотрудники, кто-то (явно не сотрудник) пьяно рыдал за дверью. Какая-то женщина взвизгнула, хохоча, мужской голос побожился: «Век воли не видать, гражданин начальник».
Вошли в кабинет.
– Спасибо, Влас, – сказал милиционер в штатском милиционеру в мундире и пристроил гитару между собой и сейфом у большого начальственного стола.
Влас вышел, оглядев девицу с сожалением уходящего.
Стол был пуст, как ночная железнодорожная платформа, но из его ящика хозяин достал авторучку и бумагу, разлинованную и озаглавленную словом «Объяснительная».
– Пишите: кто вы, где работаете или учитесь. Где проживаете. Цель посещения дома номер двадцать три квартиры триста восемьдесят восемь по переулку Рабочих.
– Это столь необходимо? – спросила задержанная, положив ногу на ногу и откинувшись удобно на неудобном стуле.
