Книга Обман - Андерс де ла Мотт

Нечто, занимающее больше места, чем на самом деле того заслуживает; спектакль;

Жульничество или обман; мошенническая схема; дутый план; нечестная игра на бирже;

Человек, ставший жертвой мошеннической схемы; простофиля;

Маленькая сферическая пустота в твердом материале;

Обманывать, вводить в заблуждение (глагол);

(Как правило, временное) состояние, когда все, что человек видит, осязает, слышит, чувствует и обоняет, находится под контролем тех, кто его окружает, либо какой-то внешней системы;

Состояние, когда электронный прибор или человек находятся под наблюдением с расстояния («под колпаком»);

Фантазия или мечта настолько изощренная, что возможность ее воплощения исключена.

www.brainyquote.com

www.urbandictionary.com

www.wiktionary.com

* * *

В персонализированном мире нас все больше и больше будут кормить только теми новостями, что нам приятны, знакомы и подтверждают наши собственные убеждения, а поскольку пропускающие их фильтры невидимы, мы и знать не будем о том, что от нас скрыто. Наши прежние интересы будут определять, с чем мы столкнемся в будущем, не оставляя при этом места для непредвиденных происшествий, которые способствуют творчеству, инновационному мышлению и демократическому обмену идеями.

Эли Паризер

Знание – это власть. Информация – это власть. Засекречивание или припрятывание знания или информации есть акт тирании, закамуфлированной под умеренность.

Робин Морган

Не так важно, кто начинает начинает игру, – важно, кто ее заканчивает.

Джон Вуден

Словно треснули кулаком в грудь – такое примерно ощущение. Каким-то странным образом удар будто заставил время замедлиться. Он мгновенно разглядел все детали вокруг. Оружие, на него наставленное, панические возгласы в толпе. Повсюду тела, двигающиеся, как при замедленной съемке. Они пытаются отойти от него как можно дальше.

Но, несмотря на неоспоримые доказательства, несмотря на запах пороха и звучащий эхом в барабанных перепонках хлопок, мозг отказывается воспринять очевидное. Как будто защищается от невозможного, невообразимого, неслыханного…

Такое просто не могло произойти. Не сейчас!

Никогда в жизни!

Она в него выстрелила…

ОНА

В НЕГО

ВЫСТРЕЛИЛА!!!

Пистолет по-прежнему упирался ему прямо в грудь. В ее взгляде поверх мушки – лед, полное отсутствие эмоций. Как будто этот взгляд принадлежит не ей, а кому-то другому. Чужому человеку.

Он пытается поднять руку, чтобы сделать ей знак, открывает рот, чтобы что-то сказать. Но единственный звук, который ему удается издать, это еле слышный стон. И тут внезапно время снова приобретает свой нормальный темп. Боль в груди распространяется волной, проходит насквозь через тело куда-то вниз и заставляет закачаться асфальт под ногами.

Колени подгибаются, и он, шатаясь, отступает на два шага назад, чтобы удержать равновесие.

И тут его пятка упирается в край тротуара.

Секунда невесомости, пока он борется с законом всемирного тяготения. Затем волшебное чувство свободного падения.

На этом его участие в Игре завершено.

Глава 01

A whole new [geim]?[7]

Проснувшись, Эйч Пи сразу понял, что что-то не так. Прошла пара секунд, и до него дошло, что же вызвало это беспокойство.

Тихо.

Слишком тихо…

Окна спальни выходят в переулок Гульдгрэнд, и он давно привык к постоянному гулу машин с Южного путепровода, проходящего в нескольких сотнях метров от его дома. Он и забыл о его существовании. Но вместо обычного глухого транспортного шума, в который время от времени вклинивался визг сирены, эта летняя ночь совершенно безмолвна. Он покосился в сторону будильника: 03:58.

Ремонт, наверное, догадался он. Южный путепровод, южная часть прибрежного шоссе и Слюссен в очередной раз закрыли, чтобы залатать асфальт… Но мало того, что дорожных работяг теперь, по всей видимости, заставляют работать бесшумно, до Эйч Пи стало доходить, что никаких других звуков тоже не слышно. Ни разносчиков газет, со стуком швыряющих свои пакеты о входные двери домов, ни орущих на улице Хурнсгатан пьяных. Не слышно ни писка, указывавшего бы на то, что за окном живет столица страны. Как будто его квартиру окружил гигантский пузырь, изолировав его самого от остального мира. И теперь он будет вынужден жить в отдельной вселенной, где обычные правила не действуют.

Что, на самом деле, в какой-то степени правда…

И он отметил, как учащенно забилось сердце. Где-то в глубине квартиры послышалось тихое шуршание, заставившее вздрогнуть. Вор залез?

Нет, невозможно. Эйч Пи запер вторую дверь на все замки, как привык теперь делать. Эта дверь обошлась ему в круглую сумму, но оправдывала каждую вложенную крону. Стальная коробка, двойные ригельные замки и черт знает что еще, так что чисто логически в квартиру проникнуть не мог никто. Но паранойя – это не тот зонт, который так легко сложить и убрать в сторону…

Он вылез из постели, на цыпочках прошел по спальне и осторожно выглянул в гостиную. Прошла пара секунд, но и когда глаза привыкли к темноте, результат был тот же. Ничего, никакого движения ни в спальне, ни в прилегающей к ней маленькой кухне. Все нормально, ни малейших признаков опасности. Если не считать этой неестественной, давящей тишины, которая никуда не делась…

Эйч Пи на цыпочках подошел к окну и выглянул на улицу. Там не было ни души, что не так уж и странно, учитывая, что сейчас ночь. А по переулку Мария-Траппгренд и днем-то, поди, никто не ездил.

Да, наверное, все-таки ремонт. И так уже весь его чертов район, Сёдер, похож на место проведения археологических раскопок, так почему бы не перекрыть вообще все движение на ночь. А работяги небось пьют сейчас кофе…

Plausible[8]– без сомнения! И все же дискомфорт никуда не делся.

Осталось заглянуть в прихожую.

На цыпочках, семеня по новым паркетным доскам и не наступив на третью и пятую, потому что скрипят, Эйч Пи пошел к входной двери.

Когда до нее оставался какой-то метр, ему показалось, что в прорези для почты было какое-то шевеление. Застыв на полушаге, он почувствовал, как учащенно бьется его сердце.

Два года назад кто-то налил ему в дверь жидкости для розжига и поджег квартиру. Ужасно неприятное происшествие, закончившееся для Эйч Пи кислородной маской в больнице Сёдера. И только много позже до него дошло, что с помощью такой акции устрашения ему напомнили о правилах Игры.