Книга Мечтай осторожнее - Александра Поттер

И долой тех, кто разводит грязь, изменяет на каждом шагу и крутит женщине левый сосок, будто это ручка настройки радиоприемника. Не ловите меня на слове, считайте, что Дэниэл, мой бывший, ни при чем.

вот бы мне никогда больше не пришлось имитировать оргазм

(Я же говорила, что реализм и мечты вовсе не обязательно связаны!)

вот бы кремы от морщин оправдывали свое название

вот бы в мороженом с шоколадной крошкой не было калорий, ни единой

вот бы мне хватило ума послать куда подальше продавщицу с ее уверениями, будто автозагар подарит моей коже дивный оттенок а-ля «только что из Сан-Тропе» (главное — не забыть сначала использовать скраб)

Бросаю взгляд на свои ноги в ярко-оранжевую полоску. Сходство с шезлонгом — единственное, что приближает меня к Сан-Тропе.

вот бы папа в свое время не женился на отъявленной стерве

Отъявленная стерва, которая в миру зовется Розмари, — живое доказательство того, что злые мачехи — не выдумка сказочников.

вот бы я не выпросила у своего брата Эда плеер, отправляясь кататься на роликах

Или хотя бы не выпендривалась, пытаясь проехаться спиной вперед. Потому что в результате со всего размаху хлопнулась на задницу. Уточняю: прямо на плеер. Можете представить, во что он превратился.

вот бы мою «Визу» не заблокировали, что обнаружилось на кассе в «Сейнсбериз»

Это само по себе довольно унизительно, но еще позорнее, когда появляется менеджер с кислой миной, отводит вас в каморку где-то во чреве магазина, звонит в банк и, щелкнув ножницами, режет вашу блестящую пластиковую подружку пополам — «по требованию банка».

вот бы я сообразила, что ассистент в магазине упражняет свое чувство юмора, называя «Унесенных»[1] с Мадонной классикой киноискусства

Пронзительный свист вырывает меня из раздумий — и что же я вижу? Бригада дорожных рабочих пялится на мою грудь. Моментально рождается очередное желание.

вот бы, собираясь утром на работу, я надела лифчик

Втянув голову в плечи, я пытаюсь шагать свободно и непринужденно. Хизер, не обращай на них внимания. Не поднимай глаз. Иди себе и делай вид, что никого не замечаешь. Подумаешь, сексуально озабоченные работяги! Тоже мне проблема.

— Эй, сиськи покажи!

вот бы у всех дорожных рабочих враз укоротились члены!

С горящими щеками проскакиваю мимо, притворяясь, что смотрю на часы, — лишь бы ни с кем не встречаться взглядом. При этом замечаю, сколько времени. О черт!

вот бы мне удалось не опоздать в ЗАГС, где на десять назначена встреча с Брайаном

Но сейчас уже двадцать минут одиннадцатого. И он меня убьет.

У входа в ЗАГС, явно нервничая, топчется не лишенный привлекательности седовласый мужчина в идеально скроенном темно-сером фланелевом костюме и отполированных до блеска туфлях. На вид ему немного за пятьдесят, в действительности — на десять лет больше. Он смотрит на часы, вертит головой по сторонам, вздыхает и опускает взгляд на свою бутоньерку. Розовая гвоздичка вянет на жаре, и он суетливо ее поправляет.

Это Брайан. Из-за толпы на улице он не видит, как я бегу к нему, зато я его уже разглядела. Он снова косится на часы, затем достает из нагрудного кармана сотовый и набирает номер, неуверенно тыкая в кнопки, как делают люди, не умеющие печатать. Прижимает телефон к уху.

До цели остается всего метров сто, когда я слышу знакомую мелодию. Лихорадочно шарю в сумке, нащупываю свою «Нокию» — и в этот момент музыка обрывается. Черт.

Вытаскиваю телефон вместе со спутанным проводом гарнитуры и вглядываюсь в экран. Один пропущенный звонок. Торопливо вызываю голосовую почту. «У вас одно новое сообщение».

Ожидая воспроизведения, изо всех сил машу Брайану, но он отвернулся прикурить сигарету, и мне видна только его сгорбленная спина.

Это Брайан. Я возле ЗАГСа и уже нервничаю. Буду краток — где тебя черти носят?!

Ой…

Судя по его раздраженному шипению, я крупно вляпалась. Звоню ему, он тут же отвечает:

— Хизер?

— Здесь! — Подобравшись вплотную, я хлопаю его по плечу.

М-да, я всего лишь прибегла к юмору, чтобы разрядить ситуацию, а едва не устроила человеку инфаркт на ровном месте. Брайан разворачивается, схватившись за сердце.

— Ты опоздала! — гневно орет он в мобильник. Сообразив, что к чему, чертыхается, захлопывает телефон и сует в карман.

— Знаю, прости, пожалуйста! Будильник не сработал, метро почти стоит, а еще эти дурацкие новые босоножки…

— Ладно. По крайней мере, явилась, — перебивает он меня, растирает подошвой сигарету и застегивает пиджак. Резкие движения, взъерошенные волосы и пронзительный взгляд делают его похожим на птицу. — Давай поторапливаться.

— А где все? — Я едва поспеваю за ним по ступенькам.

— Внутри. Только нас и ждут. — Он придерживает для меня входную дверь. — Я там бог знает сколько проторчал. Когда все сроки вышли, отправился тебя искать.

— Ну извини, извини! — Цепляюсь за его локоть. Я заметно выше Брайана, особенно в новых туфлях.

В прохладном полумраке фойе я сразу притормаживаю, чтобы изучить свое отражение в зеркале с позолоченной оправой. Я похожа на большинство рыжих: бледная кожа, россыпь веснушек, копна непослушных кудрей и мучительные воспоминания детства. В памяти до сих пор всплывают «морковка», «рыжая-бесстыжая» и нецензурные кричалки. Достаточно, чтобы до конца своих дней проваляться на кушетке психоаналитика. Не дождетесь — я каждые полтора месяца сажусь в парикмахерское кресло и с помощью мелирования превращаюсь в рыжеватую блондинку. Волосы обычно распрямляю, но в такую жару они неизбежно встают дыбом. Торопливо приглаживаю их… и замечаю в зеркале Брайана — он стоит у меня за спиной, вперившись взглядом в пол.

— Что у тебя с ногами?

— Стерла в погоне за модой! — Наклонившись, пытаюсь поглубже запихнуть туалетную бумагу, торчащую между пальцами.

В другой раз Брайан усмехнулся бы, выдал ответную шутку или поинтересовался подробностями очередного вояжа по магазинам. Он тщательно отслеживает все модные веяния — что, как вы понимаете, для мужчин его возраста нехарактерно, — постоянно таскает у меня «Вог» (под предлогом изучения новых тенденций в фотографии) и крайне щепетилен в отношении внешнего вида. Брайан истый аккуратист — из тех, кто тщательно утюжит даже нижнее белье. Но сейчас он только пренебрежительно фыркает и вопрошает сквозь зубы:

— Может, пойдем наконец? — Желваки так и ходят, серые глаза сверкают. Он невероятно хорош для пожилого мужчины — даже в таком дурном настроении.