Книга Умер-шмумер - Екатерина Вильмонт

Усевшись в кафе на простой деревянной лавке, он взял меню и,не успев даже его раскрыть, заметил Нику. Она стояла у витрины пиццерии внескольких шагах от него. Теперь он мог внимательно рассмотреть ее всю, но унего перед глазами почему-то плыл туман. Какая она прелестная… Вот сейчассоберусь с духом и подойду к ней. И гори оно все синим пламенем! Интересно, аголос у нее все такой же? Но в этот момент к Нике подбежала запыхавшаясяблондинка, что-то быстро сказала и чуть ли не силой поволокла куда-то.

К нему спешила кельнерша, но он только рукой махнул и пошелвслед за женщинами, сам не зная зачем. Они вошли в большой универсальныймагазин. Он как привязанный плелся следом, хотя вообще-то ненавидел таскатьсяпо магазинам. Идиот, куда я прусь? Женщины поднялись на эскалаторе на третийэтаж, и блондинка повела Нику в отдел женских платьев. Однако они не сталибродить от вешалки к вешалке, блондинка двигалась целенаправленно и решительносняла плечики с чем-то темно-зеленым. Нике всегда шел зеленый, вспомнил он.Внимательно оглядев зеленую тряпочку, она вошла в примерочную. Блондинкаосталась в зале. У нее зазвонил сотовый телефон.

— Алло! Да, мамочка! Мы с Никой шопингуем!

Все нормально, не волнуйся! Да нет, ты же знаешь, у нассегодня рандевушка! Надо ж ей немножко прибарахлиться! Все в порядке, мамочка,мы уже большие девочки. Да-да, ну все, пока!

Из примерочной выглянула Ника:

— Алла! Иди сюда!

Блондинка скрылась в примерочной, и оттуда послышался еевозбужденный голос:

— Тебе потрясающе это идет! Ерунда, совсем не так уждорого! Я тебе это дарю!

— Нет, Алка, я сама, даже не думай, я просто неуверена, что это мое…

— Твое, это именно то, что нужно! — Может, лучшечерное?

— Да ты что, посмотри, посмотри! Я как увидела, сразурешила: это для Веронички!

— Вообще-то и вправду красиво…

— Берешь?

— Да, наверное…

Он вдруг подбежал к продавщице и быстро сказал по-немецки:

— Фрейлейн, я хочу заплатить за это зеленое платье, чтопримеряет русская дама. Но, пожалуйста, не объясняйте ей ничего, простоскажите, что оплачено!

Он быстро вытащил кредитку и сунул продавщице. Та кивнула иодобрительно улыбнулась: ей, видимо, понравилась такая романтическая ситуация.Сам он метнулся в сторону. В этот момент дамы вышли из примерочной.

— Мы берем! — по-немецки сказала блондинка.

Ника вытащила кошелек. Ну конечно, русские до сих пор платятналичными, усмехнулся он.

— То есть как — оплачено? — воскликнулаАлла. — Кем оплачено? Каким еще мужчиной? Что за чепуха, я ничего непонимаю!

Она отлично говорит по-немецки, подумал он, наверное, давноздесь живет.

— Ника, — уже по-русски обратилась к нейАлла, — продавщица говорит, что платье оплатил какой-то тип…

— Что? Какой тип?

— Да я не знаю, но она говорит, покупка оплачена! Тычто-нибудь понимаешь?

— Алла, это какая-то путаница. Вероятно, платье кто-тоуже купил до нас и просто еще не забрал!

— Что ж, я, по-немецки, что ли, не понимаю?

Между тем продавщица сложила платье, сняла с негопластмассовое сигнальное устройство и сунула в пакет.

— Вот возьмите, спасибо за покупку, заходите к нам еще!

С этими словами она протянула пакет Нике.

— Послушайте, фрейлейн, но что это за тип, что онсказал? — недоуменно допытывалась Алла.

— Не знаю, подошел мужчина, довольно приятнойнаружности, сказал, что хочет подарить даме это зеленое платье, заплатил иушел. Да вы не волнуйтесь, все в порядке, вероятно, это какой-то тайныйпоклонник мадам, улыбнулась девушка.

— Ну, Никуша, ты даешь! — покачала головой Алла ирешительно взяла пакет. — Что ж, если нашелся такой дурак, скажем емуспасибо! Шмотка даром досталась, теперь спокойно можешь купить себе ещечто-нибудь без всяких угрызений совести. Идем, идем, тебе еще надо привестисебя в порядок, отдохнуть! И мне, кстати, тоже, я с ног валюсь!

— Подожди, Алла, я уверена, что это недоразумение! Ионо мне не нравится!

— Ника, ты зануда! Ну, может, ты какому-нибудь старомуболвану приглянулась и он решил поиграть в таинственного благодетеля! И вообще,дают — бери!

— Но с какой стати?

— Ой, ты меня достала! Не хочешь — не бери!

Пойди отдай платье продавщице. Очень в твоем духе!

— Думаешь, не надо отдавать?

— О господи, что ты за человек! Тебе подарили шмотку,что надо сказать? Спасибо! Тебя в детстве не учили?

— Но ведь некому сказать спасибо…

— Так оно еще и лучше! Идем, идем, дуреха!

И она буквально поволокла Нику к эскалатору.

А он вернулся к продавщице забрать кредитку.

— Спасибо вам, фрейлейн, вы очень меня выручили.

— Дама была смущена.

— Ничего страшного, все в порядке! Вы отличнодержались, фрейлейн!

И он поспешил вниз. Им овладел охотничий азарт. Но видимо,промедление оказалось роковым. Он нигде не обнаружил двух подруг, они каксквозь землю провалились. Идиот, зачем надо было любезничать с продавщицей? Ах,кретин! Он еще потоптался возле магазина, потом вернулся, обошел весь первыйэтаж, но Ники нигде не было.

А тут еще он вспомнил, что так и не успел пообедать. Емустало грустно, и он поплелся в то самое кафе, из которого так поспешно ушел.Однако, когда он поел, хорошее настроение к нему вернулось. А может, оно и клучшему! Не встречались столько лет, ну и не надо… Мало ли как сложилась еежизнь, мало ли что может выясниться… А вдруг она от меня тройню родила? Правда,она вроде не была беременной, когда я уехал, но кто этих баб знает… Может,забеременела тогда от кого-то еще, а сейчас мне преподнесет эту тройню, и ябуду всю жизнь… Хотя даже если она родила, то этой тройне как минимум большедвадцати, но совесть будет меня мучить и все такое. Впрочем, даже если онаникого не родила, а жизнь ее плохо сложилась, меня все равно будет мучитьсовесть… Нет, к черту прошлое! Я сделал ей приятный сюрприз, и хватит… Впрочем,на несчастную она не похожа… Нет, не хочу! У нее своя жизнь, у меня своя, такзачем бередить старые раны? Совершенно ни к чему.

И он медленно побрел к дому, где находилась квартира егостарого приятеля Томаса, который уехал в Новую Зеландию. И чтобы уж совсемпокончить с прошлым, он купил цветы для любезной и хорошенькой соседки, чтопередала ему ключи, показала, где что лежит, и весьма дружелюбно на негосмотрела. Что ж, все не так уж плохо, главное — не оглядываться назад!