Книга Умер-шмумер - Екатерина Вильмонт

— Как — исчезла?

— Исчезла! Уехала куда-то, только изредка звонила…Оказалось, она жила в какой-то глуши, вышла замуж за провинциального художника,но потом вернулась и зажила довольно весело… Чересчур весело, я бы сказала…

— Что вы имеете в виду?

— Она ведь очаровательная женщина, страшно нравитсямужчинам…

Он сглотнул застрявший в горле комок.

— Помню, я как-то попыталась ее вразумить, но онаответила: Белла Львовна, для меня был только один мужчина, я все пытаюсьполюбить другого, а у меня не получается… Ну а потом настали новые времена, иона невесть почему решила, что вы живы… Все твердила: вот увидите, он вернется,он меня найдет! И эта безумная идея пошла ей на пользу! Она вдруг изменила, резкоизменила свою жизнь. Разогнала всех мужиков, пошла учиться, как будто готовиласебя к встрече с вами. Потом начала делать кукол, и они имели большой успех…

Она даже стала неплохо зарабатывать, одним словом, взяласьза ум. Но лет пять назад, мы тогда еще жили в Москве, Алла вдруг говорит мне:мама, по-моему, Ника пьет. Я стала к ней присматриваться и поняла — онадействительно пьет, причем пьет одна, втихаря, что хуже всего… Но тут уж надознать Аллу! Она подняла на ноги всех!

Он хотел спросить, почему Ника запила, но вдруг ясно понял,что услышит в ответ — потому что ты так и не появился, потому что она потеряланадежду. И не спросил.

— Мы с Аллой отвели ее к нашему другу, онврач-нарколог, у него свой метод, он лечит именно женщин. А он вдруг без памятив нее влюбился.

И вытащил… Она все эти годы не пила. Алексей Николаевичпреданно служил ей, хотя был женат… А недавно он развелся с женой и сделал Никепредложение, уже здесь, в Бонне. И она готова была его принять, но буквально вэтот момент вы прислали свои дурацкие розы…

— К черту его! Я сам на ней женюсь! Я люблю ее!

— Вы опоздали… Ника мне все рассказала. Она поехала свами, чтобы проверить себя, но это стоило ей таких нечеловеческих усилий —казаться веселой и спокойной, что она сорвалась…

— Но зачем надо было ломать передо мной комедию? Мы жес ней… Она единственное по-настоящему родное мне существо… И у нас…

— Вы хотите сказать, что у вас с ней все было отлично впостели? вдруг очень жестко проговорила старая женщина. — Тем не менее онабросилась к Алексею, и он увез ее в Москву. А мне она сказала, что поняла — онавас больше не любит.

— Врет! — закричал он. — Все она врет! Онатак спасается от своей любви! Она с ним будет несчастна! А я сделаю еесчастливой, я замолю все грехи!

Белла Львовна долго и печально на него смотрела.

— Знаете, что еще она мне сказала перед отъездом? Уменя с Владом все кончено, я поняла — если бы он меня просто бросил, я быобиделась, разозлилась, но нашла бы в себе силы жить, а он объявил себямертвым, и я сделала из него икону.

А оказывается, он просто пошутил… Но теперь я больше не хочужить прошлым, мне еще не поздно начать сначала, а Алеша мне поможет… Вот так,молодой человек.

— И вы считаете, она это серьезно? Ерунда!

Умоляю вас, дайте мне ее телефон, я позвоню, я скажу, чтолюблю ее! Я сам не понимал, спрятал эту любовь, как Кощееву смерть… А теперь…

— Не надо, Влад, оставьте ее в покое. Она сломлена, еенельзя пересаживать на новую почву Вы прекрасно жили без нее и дальше проживете.Не надо.

— Но вы все-таки дайте телефон.

— Зачем?

— Ну и не давайте! Думаете, я не смогу и без вас еенайти? Найду и буду с ней до конца жизни, любовь все лечит…

— По-моему, ваша любовь больше калечит.

— Да, вы правы. Но я должен загладить свою вину. Япоеду в Москву и скажу ей… Зачем, зачем она от меня все скрыла? Но я благодаренвам… Хорошо, что вы мне это рассказали.

— Не надо ехать в Москву, не надо, Влад! Во всякомслучае, не делайте этого сгоряча, обдумайте все хорошенько.

— Спасибо вам, я пойду и подумаю…

Он встал и направился к двери, но вдруг остановился, словноспоткнувшись:

— А вы уверены, что она не ждет меня? Не ждет, что япримчусь за ней, упаду в ноги и все такое?

— Разве можно быть хоть в чем-то уверенной, когда речьидет о любви? пожала плечами старая женщина.

Он вышел на улицу, чувствуя себя совершенно разбитым. Так,сказал он себе, я действительно должен сначала все хорошенько обдумать, одинраз я уже поступил необдуманно… Он добрел до скамейки и сел. Смогу ли я теперьжить без нее?

Смогу, наверное, но это будет не жизнь… И вдруг откуда-тодонеслась мелодия «Сказок Венского леса», его любимый вальс. Он заслушался ивнезапно вспомнил: «И заслушаюсь я, и умру от любви и печали…» Почти впятьдесят лет русский американец сидел один на лавочке в центре Европе и умиралот любви и печали.

Р. S. Разумеется, он не умер. Через час вспомнил, чтосегодня у него еще маковой росинки во рту не было, встал и пошел в ближайшеекафе.

Умер-шмумер, лишь бы был здоровенький.