Книга Только ты - Элизабет Лоуэлл

— Ты обвиняешь меня в шулерстве? — спросила Ева.

— Тебя предупредили, — лаконично ответил Слейтер.

Рено пошевелился. При этом движении приклад его шестизарядного револьвера придвинулся к его левой руке. Он мысленно оценил кошачью элегантность девушки с решительным взглядом и нежным ртом.

— Вы твердо решили поставить себя на кон, мисс… простите, как ваше имя? — спросил Рено, хотя отлично знал его.

— Звезда, — сказала она негромко. — Меня зовут Вечерняя Звезда.

Голос Евы звучал спокойно, не выдавая ее тревоги. Она так часто называла себя Звездой, что сама к этому привыкла. Это даже нельзя было назвать ложью: никто из окружающих не знал, да и не хотел знать ее настоящего имени — Эвелина Старр Джонсон.

— Ну хорошо, мисс Звезда, — с растяжкой произнес Рено. — А вы отдаете себе отчет в том, что собираетесь совершить?

— Какое тебе дело? — вмешался Рейли. — Она достаточно большая, чтобы иметь свою голову на плечах, и достаточно хорошенькая, чтобы доставить мужчине кайф.

— Так как, мисс? — повторил Рено, игнорируя Рейли.

— Да, отдаю себе отчет.

Рено пожал плечами, внешне оставаясь бесстрастным. Под столом его левая рука легла на шестизарядный револьвер.

Тишина в салуне сменилась гулом мужских голосов, по мере того как люди из бара перекочевывали к игорному столу, чтобы наблюдать за игрой, в которой ставкой были жемчужное ожерелье, старинное кольцо с изумрудами, карта испанских сокровищ…

И еще девушка, которую звали Вечерняя Звезда.

Рено был уверен в подлинности кольца, имел сомнения в отношении карты сокровищ и жемчуга и не мог понять, как эта девушка с дрожащими губами и пронзительными золотыми глазами решилась поставить себя на кон в этом печально известном салуне Каньон-Сити.

— Раздача по пять карт, — проговорила Ева спокойно. — Я сдаю. Нет возражений?

— Мы давно согласны, — заявил Рейли нетерпеливо. — Сдавай.

— Ты торопишься потерять свой последний капитал? — небрежно спросил Рено.

— Послушай, ты, су…

— Заткнись, Рейли, — холодно перебил его Слейтер. — Если тебе так хочется быть пристреленным, выбери другое время. Я пришел сюда, чтобы поиграть в карты.

— Единственно, кто здесь может отдать концы это перебежчики от повстанцев, — возразил Рейли.

— Я здесь не вижу никаких перебежчиков, — сказал Рено, лениво улыбаясь. — А ты?

Что-то волчье в улыбке Рено, а также недвусмысленное предупреждение Слейтера сказали Рейли, что он явно недооценил этого внешне медлительного незнакомца.

— Я не имел в виду кого-нибудь оскорбить, — пробормотал Рейли.

— Я так и понял, — готовно отозвался Рено.

И тот, и другой лгали.

Сердце Евы сжалось, когда она поняла, что надо заканчивать тасовать и начинать сдавать карты. Если бы у нее был выбор, она убежала бы со всех ног из этого мрачного салуна, от этих страшных мужчин. Но реального выбора не было.

Ей некуда было идти, у нее не было денег заплатить за дорогу, ее желудок издавал голодное урчание; а главное, жажда мести горела в ее крови и жгла, словно кислота. Рейли Кинг убил двух единственных близких ей людей.

И она поклялась отомстить ему.

Молясь о том, чтобы этот зеленоглазый незнакомец не обманул ее ожидании, Ева незаметно сделала глубокий вдох и начала сдавать карты с величайшей аккуратностью и невероятной скоростью. Карты со свистом ложились лицом вниз перед нею и тремя мужчинами.

Слейтер и незнакомец смотрели на руки Евы. Рейли не спускал глаз с того места, где темно-красный шелк очерчивал грудь. Несмотря на скромное декольте, облегающее платье не позволяло кому-либо усомниться в достоинствах своей хозяйки.

Во время раздачи Ева старалась не смотреть на Джерико Слейтера, опасаясь, что его холодные голубые глаза скажут ей, что она сдает из-под низа колоды. Ноющая боль в пальцах и волдыри на ладонях не позволяли ей достичь таких высот в шулерстве, чтобы обмануть игрока уровня Слейтера. Болели руки, болело сердце — она сама, одна, вырыла могилу и похоронила стариков Лайэнов.

Пистолет, спрятанный в кармане темно-красного шелкового платья, вряд ли удастся пустить в ход раньше, чем это сделают Слейтер и Рейли.

«Но ведь должно же это случиться, — в отчаянии думала Ева. — Всего лишь один раз слабый должен победить жестоких и сильных».

На зеленоглазого незнакомца Ева тоже не смотрела. Мужчина такой красоты способен отвлечь от любого дела, а жизнь зависит от сосредоточенности.

И вот перед каждым из игроков лежало по пять карт. Ева отложила колоду и взяла в руки собственные карты, горя нетерпением узнать, что же она сдала самой себе. Уголком глаза она все-таки глянула на незнакомца. Даже если пришедшие к нему карты как-то и взволновали его, это не отразилось ни на лице, ни в зеленых глазах.

Ева не удивилась, когда Слейтер вступил в игру первым, потому что она сдала ему две пары. Не удивилась она и тогда, когда Рейли поднял ставку, потому что она сдала ему стрит. Незнакомец согласился, то же сделала и Ева.

Она молча раздала прикуп и сброшенные карты положила под низ колоды. Она бросила мимолетный взгляд на лицо каждого, когда игроки стали изучать свои возможности.

Незнакомец был великолепен. Ни малейшего проблеска какой-либо эмоции не отразилось на его лице, когда он открыл прикуп.

Также ничего не отразилось на лице Евы.

Карты у нее на руках были отнюдь не вдохновляющими: валет, девятка, шестерка, тройка и двойка. И все разномастные. Ей бы лишь скрыть дрожь, которую рождало ожидание предстоящей стрельбы.

«Боже милостивый, сделай, чтобы незнакомец был настолько же быстр, насколько он красив. Я не хочу, чтобы на моей совести оказалась его смерть».

Смерть Рейли — это совсем другое дело. На этот счет у Евы не было угрызении совести. Всякий, кто в состоянии замучить старика на глазах беспомощной умирающей жены, заслуживал еще более мучительной смерти, чем смерть от пули.

Слеитер назначил игру, бросив две двадцатидолларовые монеты в вазу. Реили принял и в свою очередь повысил ставку. То же самое сделал незнакомец.

Ева положила свои карты и стала ждать стрельбы.

Хвастливо поиграв ожерельем, Слейтер подвинул жемчуг в центр стола. Реили проделал то же самое с журналом. Рено бросил в вазу кольцо.

— Открывай, — холодно сказал Рено.

Слейтер открыл карты.

— Фуль… Короли и тузы.

Слейтер окинул Еву оценивающим взглядом, подобно тому как мужчина оценивает кобылу, на которой ему предстоит ехать.

Реили хмыкнул и открыл свои карты.

— С джокером четыре девятки… Каре! — объявил он торжествующе. — Похоже, маленькая леди моя!