Книга Слияние двух одиночеств - Энни Уэст

Безумие.

Вот что это было, решила Калли, стоя перед зеркалом в своейгостевой комнате. Ничем больше нельзя объяснить то, как она позволила себясоблазнить.

Нет, не просто позволила. Она его на это поощряла, жаждалаощутить прикосновение его мускулистого тела. Она вся сгорала от нетерпения. Ейтак хотелось той любви, которой у нее никогда не было и которую теперь ейдовелось испытать, к огромному своему удивлению и радости. С незнакомцем.

Она задрожала при мысли о том, что она сделала. Это она-то,женщина, которую таблоиды прозвали Снежной королевой, страстно и без остаткаотдалась незнакомцу! Не раз. И не два. А три раза подряд в последовательности,от которой замирало сердце и сбивалось дыхание. Шок и стыд захлестнули ее,когда она во всех самых мелких подробностях припомнила то, что произошло.

Ей даже не хватило благопристойности на то, чтобы смутиться,когда она увидела, что у него с собой презервативы. Она испытала толькооблегчение.

У него было тело пловца — широкие плечи, узкие бедра,длинные мускулистые ноги и руки и легкая и свободная походка сильного человека.Таких она видела на пляжах у себя дома в Австралии много лет назад. И никак неожидала увидеть на крохотном пляже на севере Греции, до которого туристы обычноне добирались.

Она знала ослепительно красивых мужчин. И они оставляли ееравнодушной. У нее никогда не учащался пульс от их шарма и внешности. Сплетникибыли крайне разочарованы, когда шесть лет она хранила верность мужу, которыйбыл намного старше ее.

И даже тот факт, что мужу она нужна была только для того,чтобы выставлять ее напоказ как свою собственность и ревниво охранять ее отовсех, не заставил ее искать утешения на стороне. Алкис был импотентом, и Каллипохоронила свое либидо и свои эмоции на время их асексуального и несчастливогобрака. Даже более того, его болезненная ревность и пугающие вспышки гневазаставили ее держать мужчин на расстоянии. Она научилась отваживать особенно назойливыхухажеров с холодным изяществом, которое стало ее фирменным знаком.

Никогда прежде ее не сжигала такая огненная жажда привзгляде на мужчину. До сегодняшнего дня, когда несколько часов назад онаувидела его в уединенной бухте поместья своего дяди. Это было секундноепомешательство, которое нашло на нее из-за того, как она беспокоилась заздоровье тетушки, и стресса, который она испытывала за время этих вынужденныхканикул в доме своего дяди. Из-за того, что наконец-то она расслабилась послеужасных последних месяцев жизни мужа.

Из-за того, что всю жизнь она была хорошей девочкой и делалато, что от нее ожидали.

Губы Калли изогнулись в невеселой улыбке, когда онапосмотрела в глаза своему отражению в зеркале. Сейчас она совсем не похожа былана хорошую девочку.

Она сделала так, как хотел ее дядя — надела длинное, в пол,платье, чересчур пафосное и совершенно неподходящее для семейного ужина.Сделала высокую прическу и надела броский бриллиантовый гарнитур из кулона ибраслета, единственный оставшийся у нее подарок Алкиса. Но даже строгая одеждане могла скрыть произошедшую в ней перемену.

Щеки ее разрумянились, глаза слишком сильно блестели, губыприпухли. Да и это выражение тайного удовлетворения наверняка ее выдает. Онадолжна быть в ужасе от того, что сделала, — ей должно быть стыдно. И все жесейчас, когда она смотрела на незнакомку в зеркале, ей до смерти хотелосьзабыть о нудном ужине, который устраивает ее дядя, босиком помчаться по пляжу инайти своего незнакомца.

Ее любовника.

Она ведь не знала даже, как зовут этого мужчину.

Но она никогда не сможет этого сделать. Калли слишком хорошовыдрессировали. Она безжалостно подавила мятежнический импульс проигнорироватьто, что вбивали в нее всю жизнь, и броситься к мужчине, с которым она разделиласвое желание и загнанную куда-то глубоко внутрь себя настоящую.

У нее были полдня безумия. А теперь все закончилось, и ейнужно забыть его, пока он не сокрушил все ее с таким трудом отвоеванные ивыстроенные защитные барьеры.

— Я хочу, чтобы сегодня вы, девочки, особенно постарались. —Дядя Аристидис умудрился сказать это таким тоном, что простое утверждениепревратилось в угрозу. Он погрозил пальцем своей дочери, стоящей рядом с Калли.— Особенно ты, Анджела. Твоей матери опять нездоровится, так что ты будешьиграть роль хозяйки дома.

Глядя, как дядя нахмурил брови и какое несчастное выражениепоявилось на лице у Анджелы, Калли проглотила колкость, которую уже готова быласказать в ответ. Если она разозлит дядю, поплатится за это ее послушная кузина.

— Вечер пройдет идеально, дядя. Я говорила с прислугой. Всеприготовленные блюда смотрятся просто великолепно, а лучшее коллекционноешампанское уже охлаждается. Уверена, это произведет впечатление на твоегогостя.

— Надеюсь, — проревел дядя. — У нас сегодня важныйпосетитель. Очень важный.

У Калли все внутри сжалось от дурного предчувствия. Чтоименно он планирует? Это не просто празднование ее двадцатипятилетия в семейномкругу. Бриллианты и дизайнерские платья не были обычным делом даже в этом доме,полном формальностей, подавляющих всех и вся.

Дядя опять посмотрел на Анджелу, и любопытство Каллисменилось острым уколом беспокойства.

— Не забудь о том, что я сказал, — рявкнул он.

Анджела побледнела:

— Да, папа.

В восемнадцать у Анджелы и близко не было резкости иуверенности отца. Калли знала, что для ее кузины общение с деловыми партнерамиотца было скорее неприятной обязанностью.

Калли сделала шаг вперед.

— Все будет в порядке, дядя. Не волнуйся, мы оченьпостараемся.

Аристидис Манолис с ног до головы оглядел Калли, словно ища,к чему бы придраться. Но она шесть лет была замужем за богатым мужчиной,вращалась в высшем обществе, и у нее появился лоск, который позволял ейблистать в любом окружении и играючи справляться с любой самой сложнойситуацией на светских раутах.

И ужин вчетвером даже с самым придирчивым гостем для неепроблемой не будет.

— Ты будешь хозяйкой вечера, — сказал он. — Но я не хочу,чтобы Анджела оставалась в тени, как это обычно бывает.

Калли вдруг заметила, что кивает в унисон с Анджелой. Онавсего пять дней пробыла в этом доме и уже ощущала, как его атмосфера начинаетее постепенно порабощать.

Неужели она всего несколько часов назад голая лежала вобъятиях незнакомца? И ей хватило смелости на то, чтобы заняться с ним сексомпод купой сосен у уединенного пляжа?

Как только дядя вышел, она взяла двоюродную сестру за руку.Рука у той была ледяная.