Книга Невинные убийцы. Как три обычные девушки стали кошмаром для нацистов и героями Второй мировой - Тим Брейди

стелить постели и пылесосить ковры.

В какой-то момент Трюс сбросила туфли, чтобы сесть отдохнуть и выпить чашку кофе. Когда она стала обуваться обратно, то поняла, что один из хозяйских детей подложил ей в туфлю канцелярскую кнопку. Миленькие детишки! Дальше Кэте приказала ей вынести ночной горшок, полный до краев испражнениями с предыдущей ночи. В этот момент на площадке лестницы ей попался хозяин дома – он остановил Трюс и оглядел плотоядным взглядом, после чего попытался облапать.

Трюс швырнула полный горшок вниз по лестнице на глазах у всей семьи, схватила свой чемодан и помчалась прочь к себе в Харлем. Мать сказала, что деньги, которые она могла заработать в качестве прислуги, очень бы им пригодились, но, чтобы дать дочери понять, на чьей она стороне, тут же добавила: «Я поступила бы точно так же!» [7]

Семья имела неплохое представление о политических событиях в Европе в 1930-х. Помимо собраний Тринтье и участия девочек в социалистических молодежных группах они делали кукол для детей беженцев из Испании, спасавшихся от гражданской войны. Они также прекрасно понимали, кто такие нацисты, и кто – их сторонники. В Нидерландах существовала партия NSB – Nationaal Socialistische Beweging, или Национальное социалистическое движение. Его возглавлял Антон Мюссерт, гражданский инженер, с лицом круглым, как луна, которого прогрессивные силы невзлюбили еще до начала его политической карьеры, когда он женился на сестре матери – своей собственной тетке.

Хотя Мюссерт и его партия не имели значительного влияния на политическую жизнь Нидерландов в 1930-х, в правительстве имелись и другие фракции, готовые сотрудничать с нацистской Германией и заверявшие ее, что Голландия тяготеет скорее к правым, чем к левым. В кругах левых ходили слухи, что зять королевы Бернхард, немец по рождению, недавно женившийся на принцессе Юлиане, тайно связан с нацистами.

Трюс и Фредди рано узнали, что просто фыркать на Мюссерта недостаточно: Тринтье с ее коммунистическими убеждениями вовлекла и дочерей в политическую борьбу. Она не только держала их в курсе того, что происходит в Германии и других странах, но даже укрывала в доме беженцев-антифашистов, которые обращались за помощью в коммунистическую организацию «Ред Эйд». Еще в 1934 году Тринтье принимала у себя немцев, бежавших от гитлеровских репрессий. Поздно ночью раздавался стук в дверь – на пороге стоял сосед-голландец, знакомый девочкам по собраниям партии, а с ним несколько дрожащих незнакомцев, стремящихся добраться в Англию. Тринтье пускала их переночевать, а на следующий день сосед возвращался и сопровождал беженцев на очередном отрезке пути к свободе.

Девочки знали, что насчет этих «гостей» и подпольной деятельности матери надо держать язык за зубами. Еще до того, как немцы оккупировали страну, Трюс и Фредди поняли, что разговоры могут быть опасны. Они знали, что представляют собой нацисты и на что они способны. Знали, что такое предательство [8].

Пока Гитлер и немецкие войска поигрывали мускулами в Европе в середине – конце 1930-х, – милитаризовали Рейн, устраивали аншлюс Австрии, аннексировали Судеты, отнимали Богемию и Моравию у Чехословакии, не собираясь останавливаться, – становилось все очевиднее, что Второй мировой войны не избежать. Но голландский народ, избежавший ужасов Первой мировой, просто оставшись нейтральным государством посреди кровавой бани, был убежден – точнее, пребывал в заблуждении, – что так же произойдет и в ходе следующего конфликта. Страна даже послужила местом ссылки кайзера Вильгельма II, который проводил свои последние дни в относительной безопасности – рубил деревья в поместье близ Дурна в Утрехте. Возможно, только этого и хотели жестокие немецкие тираны от Королевства Нидерланды: чтобы оно стало местом для размышлений и последнего упокоения старика.

Первого сентября 1939 года, спустя два дня после шестнадцатилетия Трюс, Германия вторглась в Польшу. Великобритания и Франция осознали тщетность своих попыток утихомирить Гитлера. В новостных репортажах, которые показывали в кинотеатре на Гроте-Маркт в Харлеме, немцы вскидывали руки, приветствуя своего фюрера, а в газетах писали, как танки вермахта рвутся вперед по территории Польши, расстреливая незадачливую польскую кавалерию.

Голландское правительство объявило о мобилизации через несколько дней после немецкого блицкрига в Польше, но по-прежнему рассчитывало сохранить нейтралитет в грядущем конфликте, даже когда Британия и Франция вступили в войну. Несмотря на эти благие намерения, война немедленно начала оказывать жесткое экономическое воздействие на Нидерланды. Блокада Британией голландских портов положила конец торговле между Нидерландами и Германией. Это обесценило для Гитлера и Третьего рейха береговую линию страны, значительно уменьшив вероятность того, что Королевству Нидерланды удастся остаться нейтральным в грядущей войне, как случилось в Первую мировую.

Сказать, что голландская армия была не подготовлена к противостоянию германской военной машине, будет громадным преувеличением. Пока другие европейские страны наращивали военную мощь, чтобы не отставать от германского вермахта, в который вкачивались невиданные средства, Нидерланды в 1940 году не владели ни одним танком. Военные расходы, удвоенные в 1938-м, по-прежнему составляли всего четыре процента от национального бюджета – по сравнению с двадцатью пятью процентами в Германии [9]. Единственным прибавлением в армии в период между двух войн стали два полка велосипедистов, один из которых включал военный оркестр: тот ездил на велосипедах со специальными рулями, которыми можно было управлять одновременно с игрой на музыкальных инструментах. Его девизом было: «Быстрый и решительный – уверенный и достойный» [10].

Главная оборонная стратегия страны осталась неизменной с XVII века. Она подразумевала отступление на северо-восток и юг страны с одновременным затоплением низко лежащих регионов – тех, что уже находились ниже уровня моря, – включая крупнейшие голландские города Дордрехт, Утрехт, Харлем и Амстердам, – за линией, идущей с северо-запада мимо озера Эйссел на юго-восток до рек Амстел и Рейн. Немцы могли войти в страну, но их встретили бы болота, слишком мелкие для судов и лодок и слишком топкие для пехоты и артиллерии. Города за линией были укреплены недавно построенными бункерами и крепостями, возведенными благодаря небольшому повышению оборонного бюджета.

Жизнь семьи Оверстеген в Харлеме шла по-прежнему, но и до них доносилась барабанная дробь из-за горизонта. Однажды Тринтье попросила Трюс и Фредди забрать мальчика с девочкой с другой конспиративной квартиры в Харлеме и привести к ним на ночь. Девочки возмутились, узнав, что в их и без того переполненном жилище появятся временные постояльцы. Тринтье не стала их слушать. Эти дети убежали из Германии в одиночку, без родителей, сказала она дочерям. Они совсем одни, напуганы и понятия не имеют, что с ними будет. Как могут Трюс и Фредди быть такими мелочными эгоистками?

Девочки – сами еще дети – устыдились и побежали