Книга Дорога без тебя - Лина Эдриан

обдумать дальнейший план действий.

Вариантов было не то чтобы много. Или даже совсем не было.

Я знала одно — я хочу отомстить Тимуру Старцеву. Уничтожить все, что ему дорого. По крайне мере, все, что я смогу разрушить.

Я была слишком обычной — без связей, нужных навыков и знаний. Поэтому отлично понимала — навряд ли я действительно смогу ему навредить. Но я хотела. Хоть что-то в его жизни поломать. Я нуждалась в том, чтобы причинить ему боль. Ведь мне самой… было так невыносимо больно. И причиной моих страданий был именно Старцев.

Он заслужил. Он должен осознать, понять. Я хотела стоять с триумфом. Чувствовать себя не побитой и раненой, а отомщенной.

Но что я могла сама, одна? Так ничтожно мало.

В моменты, когда моя жажда мести мне казалось слишком безумной и неправильной, я вспоминала нашу последнюю встречу. Как легко Тимур менял девушек. Так было всегда. Постоянно рядом с ним была новая, симпатичная красотка. А я… со мной он играл так же как с остальными. Я ничего не значила. И, наверное, сложнее всего мне было принять свою незначительность. Ведь он для меня значил так много. Всегда. Даже, когда я построила новую жизнь, без него, с Денисом, он все еще значил слишком много. Я захлебывалась, давилась этим чувством собственной ненужности сильнее, чем ревностью.

И что же теперь? Я даже была не способна на месть. Но я должна, обязана.

У меня было несколько вариантов, из которых я могла выбрать.

Первый вариант: поджать хвост и бежать, как я это сделала в прошлый раз. Строить опять жизнь с нуля. Одной. У меня ни работы, ни мужа. Все с нуля. Нет, такой вариант вызывал во мне отрицание, негодование. И где гарантия, что в этот раз получится? Или какова вероятность, что когда получится, Тимур Старцев опять все не разрушит?

Второй вариант: остаться и мстить. За себя, за свою никому не нужную, кроме меня, любовь. За все, что он заставил пережить. И это желание мстить наполняло силой, энергией. Помогало вставать с утра, чего-то хотеть, ради чего-то жить. Иначе… мне кажется, я бы осталась пуста. Хотя нет, во мне был бы океан боли. И я бы в ней просто утонула. Захлебнулась бы.

Рядом пиликнул телефон, и я протянула руку. Наверное, это Кэт, хочет предупредить, что задержится.

Но в следующую секунду я резко села в наполненной ванне, так что вода расплескалась за ее пределы. Я не верила тому, что видела. Буквы плясали перед моими глазами, а я перечитывала их раз за разом, чувствуя, как задыхаюсь.

“Сегодня в восемь вечера будь готова. Дресс-код: сносшибательно-деловой. Я дам тебе шанс доказать, что эта игра стоит свеч”.

Номер неизвестный. Но я и так понимала, кто это. Константин Смолянов. Моя единственная надежда на месть.

Смотрю на часы. Сейчас пять часов вечера. У меня есть три часа на сборы. С одной стороны — катастрофически мало, с другой — более, чем достаточно.

Я удивлена, что он написал. Во время нашей встречи он не проявил ни грамма заинтересованности. И я была уверена, что он забыл обо мне, как только я вышла за дверь. И еще больше я была удивлена, что он хотел встретиться именно сегодня. Или куда-то сходить? Никакой конкретики и объяснений он не дал. Но я не собиралась жаловаться или переживать. Это был шанс, и я планировала им воспользоваться.

Я была готова точно ко времени. На мне удивительно короткое платье. Обычно я предпочитала облегающие силуэты в пол, но не сейчас. Сегодня хотелось дерзко, нагло, немного пошло, вызывающе. Черное, слегка блестящее платье дополняли высокие шпильки в цвет. Мои светлые волосы создавали интересный контраст с нарядом.

Когда я спустилась, меня уже ждала машина — желтая Ferrari. Не знаю, как называлась такой тип автомобилей. Может, быть спортивный или гоночный. Хищная, яркая, дерзкая машина, и Константин Смолянов стоит, расслабленно облокотившись на капот, внимательно меня разглядывая. Он все также весь в черном, в той же одежде, что и днем — рубашка с закатанными рукавами, брюки. Я не застегивала пальто, поэтому он хорошо видит мой наряд. На улице уже темно, но фонари достаточно неплохо освещают пространство, позволяя и ему, и мне изучить каждую деталь.

— Дерзко, — говорю, кивая на машину, когда подхожу.

— Могу сказать то же самое, — его губы едва уловимо дергаются, он выразительно оглядывает меня.

— Такое настроение, — пожимаю плечами в ответ.

— Многообещающее начало, — и он отходит, открывая мне дверь.

Машина непривычно низкая. Приходится приноровиться, чтобы в нее сесть. Но оказавшись внутри, я ошеломленно замираю оглядываясь. Ferrari даже пахнет как-то по-особенному — дорогой кожей, лоском и скоростью. Я, затаив дыхание, наблюдаю, как рядом садиться Смолянов. Он в этой машине выглядит очень органично, как будто она создана под него.

Его телосложение не грузное, а скорее наоборот. Он кажется очень гибким и одновременно по-мужски крепким. Почему-то, когда смотрю на него, единственное сравнение, которое приходит на ум — хищник. Именно так я его ощущаю и вижу.

— Нравится? — он бросает на меня мимолетный взгляд, видимо, намекая, что я слишком долго и упорно его разглядываю.

— Пока не знаю, — спокойно отвечаю.

И я правда не знаю. Таких мужчин я еще не встречала. Тимур был другим — холодным, закрытым, властным, сильным. А Смолянов, возможно, и был похож в чем-то на Старцева, но одновременно — он абсолютно другой. Я не могла объяснить, что именно в них отличалось, но я это чувствовала.

— Итак… — он разорвал тишину, заставляя меня отвлечься от собственных мыслей. — Мы едем на деловой ужин. Со Старцевым, — он опять бросил на меня быстрый взгляд, оценивая мою реакцию. А я даже не дрогнула и никак не показала, что удивлена услышанным. Наверное, и не была удивлена. Следовало ожидать чего-то подобного, иначе как бы я смогла ему доказать, что “игра стоит свеч”, если не вывести меня на поле боя. — Веди себя хорошо. И слушайся меня. И конечно, подыгрывай мне в любых моих начинаниях, — он нахально подмигнул и сосредоточил свое внимание на дороге.

Я последовала его примеру и только тут заметила, что мы не просто едем, мы несемся. Смолянов нагло обгонял другие машины, подрезая, дерзко ускоряясь и перестраиваясь. Я посмотрела на спидометр и ахнула, увидев сто восемьдесят километров. И это в центре Москвы! Вечером. Самое интересное, что машина ехала так плавно и легко, что скорость абсолютно не ощущалась.

— Ты сумасшедший? — тихо спросила я, замерев и неподвижно глядя