Книга Чаша судьбы - Алан Григорьев

обстановку: ведь тот, по обыкновению, ел за троих и болтал без умолку.

— Ох, вы бы видели Брэннана! — он насадил на нож солёный огурец. — Сам улыбается, а рожа — ки-и-ислая. И глаза аж молнии мечут — не в прямом смысле, конечно.

— Ты и при Неблагом дворе успел побывать? — в обычно ровном голосе Каллахана мелькнула заинтересованность. — Вроде же у Медб гостил.

— Я-то гостил, — Дэррек с хрустом надкусил огурец и вытер с подбородка сок. — Так и Браннан тоже. У них же вроде как мир теперь. Вот он и приехал, по-соседски. Не знаю, может, с Олнуэн помириться хотел. Но та к нему даже не вышла. Зато я стал свидетелем прекраснейшей перепалки между королём и королевой. О, если бы вы могли слышать этот мёд речей!

— И кто кого? — Шон не удержался от тихого смешка.

Рыцарь Сентября по обыкновению ничего не ел и не пил, чтобы не снимать маску, скрывавшую лицо, но и к обеду, и к ужину являлся исправно.

— А ты бы на кого поставил? — Дэррек подался вперёд, потирая ладони, а Мартин тут же деланно возмутился:

— Эй-эй, полегче! Это я должен был предложить пари.

— Но ты не успел!

Толстяк потянулся было за последним огурцом в миске с соленьями, но Мартин ловко опередил его, а пальцы Дэррека лишь взбаламутили рассол.

— Теперь ты тоже не успел. Рассказывай, не томи!

Старый дракон поджал губы и сердито глянул из-под седых бровей. Впрочем, все и так знали, что дуться он будет не больше пары мгновений.

— Я бы сказал, у них с Медб счёт равный. Сперва она его там, у Врат отбрила: ну, это мы все видели. А будучи в гостях, Браннан решил отыграться за прошлое и разошёлся так, что я даже удивился. Каллахан, с каких это пор твой братец стал таким злоязыким?

— Да он всегда таким был! — ответил вместо него Шон. — Нашёл, у кого спрашивать. Они оба хороши!

— Сейчас как разгневаюсь! — Каллахан стукнул пустым кубком об стол.

По глазам было видно, что командир смеётся, хотя на лице не дрогнул ни один мускул, но Элмерик уже научился распознавать истинное настроение наставника по взгляду.

Дэррек, смеясь, наполнил до краёв кубок эльфа, орошая скатерть алыми винными каплями:

— На правду не обижаются! Или ты не помнишь, что будет, когда зима и лето сойдутся за одним столом?

Ответ, похоже, знали все, кроме Соколят.

— А что будет-та? — спросила за всех Розмари.

— На Бельтайн выпадет снег, а яблони в Йоль принесут плоды, — Дэррек улыбнулся, отряхивая густые бакенбарды от хлебных крошек. — Словом, ничего хорошего.

— Я всегда думал, что эта поговорка намекает на конец времён, — Джеримэйн скрипнул стулом, придвигаясь ближе. — Мол, всё пойдёт кувырком, не как заведено.

— Может, и так. А может, напротив, она говорит о невиданных прежде чудесах, о борьбе и единстве противоположностей или о выходе за рамки привычного понимания? Думаешь, не бывает таких миров, где летом идёт снег? Впрочем, есть и другой ответ, более простой. Тебе он больше понравится.

— Ну, это смотря какой ответ, — Джеримэйн пожал плечами.

Дэррек поднял палец и с очень серьёзным видом заявил:

— Когда за одним столом сойдутся зима и лето, то прочим гостям достанутся вся выпивка и дичь, потому что эти двое начнут с упоением поносить друг друга, не замечая никого вокруг, пока совсем не выбьются из сил. И, скажу я вам, в этих делах королевы ничем не хуже королей — я имел честь убедиться в этом сам и даже узнал парочку новых крепких словечек.

— Не выдумывай, — фыркнул Мартин. — Ты знаешь их все.

— Значит, память уже не та. Старый стал: чешуя не такая блестящая, хвост облезает, голова подводит.

Дракон, конечно, прибеднялся. Элмерик прекрасно помнил, как выглядел этот смешной толстячок в истинной форме, и готов был поклясться, что тот находится в самом расцвете сил. Драконы ведь живут долго — даже дольше эльфов.

— Я одного не понимаю-та, — Розмари поплотнее закуталась в шаль, хотя сидела у самого камина. Её голос звучал хрипло — похоже было, что девушка всё-таки простудилась, ночуя одна в холодной комнате. — Вот есть зимний король — Браннан — и летний король — Каллахан. Есть летняя королева — Медб — а где же зимняя-та? Должна же быть ещё и зимняя-та королева?

Дэррек вмиг перестал улыбаться и посуровел. Он с опаской глянул на Каллахана, но тот и бровью не повёл, обсуждая что-то с Шоном. Может, и впрямь не услышал вопроса.

Тогда старый дракон, понизив голос, зашептал:

— Да есть она. Только давно её тут не видели.

Розмари хотела сказать что-то ещё, но осеклась, увидев, как Дэррек хмурит седые брови. Беззвучно, одними губами он произнёс «потом расскажу», и девушка кивнула.

— Кстати, у Медб всё ещё одиннадцать рыцарей? Двенадцатый не появился? — продвинувшись ближе, Шон хлопнул мастера Дэррека по плечу.

— Не появился. Она всё ещё ждёт тебя или Мартина. Сказала, можно даже обоих сразу. Привет вам передавала. Велела всех поцеловать, только я, с вашего позволения, всё же не буду этого делать.

Элмерик не верил своим ушам: Рыцарь Сентября обычно избегал этого разговора — как раз после того, как прослужил королеве Медб добрую сотню лет. А тут вдруг сам начал. И явно для того, чтобы сменить тему. Что же такого натворила эта королева Зимы, что даже разговоры о Медб и то лучше?

Ответ на этот вопрос ему удалось узнать только весной, потому что наутро Дэррек опять улетел в эльфийские леса.

Метель в тот же день прекратилась. А ещё через неделю всё-таки открылась большая йольская ярмарка, и Элмерику стало не до зимней королевы.

* * *

После такой снежной зимы весна на удивление