Книга Маршал веры. Книга первая - Виктор Васильевич Бушмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ах, оставь! Рауль, мне плевать, что здесь находятся уши и глаза мессиров Плантажене! Это мои частные слова. Они касаются только меня и этого рыцаря! Ведь мы здесь говорим о его благословенном предке, который…– тут Филипп нарочно повысил свой голос так, что тот прогремел под сводами палаты. – Бился, словно лев на поле Бремуля, прикрывая отход моего деда и не позволяя грязным нормандским псам осквернить тело славного мессира Ангерана де Шомон!
По залу пролетел шепот. Король горделиво приосанился, выставил вперед ногу и произнес:
– Ваш славный предок проявил столько благородства и храбрости, что враги отказались брать его в плен, ибо могли опозорить себя и весь свой род до седьмого колена такой низостью! Да, мессиры! Даже враги уважают благородство и самопожертвование. – Юный король шумно вздохнул, заканчивая свою речь, перевел взгляд на мальчика, стоявшего чуть сзади своего отца. – А это ваш сын?
– Да, Ваше величество! Это мой сын Ги де Леви, наследник и ваш верный вассал.
Ги преклонил колено перед королем.
– Встань, юный Ги де Леви! Служи намверно, как и все твои предки!
После приема у короля отец словно помолодел. Он без скрипа уплатил большой рельеф за принесение оммажа новому сюзерену и направился к себе домой, в Ивелин. Пути короля Филиппа и юного Ги де Леви разошлись. Пересекутся они позднее, и весьма внезапно…
А пока Ги постигал грамоту, латынь, прочие науки, преуспевая больше в военной сфере. Он обожал слушать рассказы о походах крестоносцев, осадах замков и крепостей, правилам штурма и прочим инженерным хитростям, с увлечением, до изнеможения отдавался занятиям с оружием и физической подготовке. К четырнадцати годам он вырос так, что не знавшие его реальный возраст могли дать ему все восемнадцать.
Ги был романтичным подростком, его сердце трепетало от рассказов о любви рыцарей к благородным дамам. И, как это частенько случается, мальчик влюбился, правда, тайно и безответно, в старшую дочь графа Годфруа – черноволосую и кареглазую Катрин. О, эта первая и трепетная любовь. Любовь неосуществимая, такая нежная и тонкая. Как крылышко бабочки, но от этого и незабываемая. Клянусь всеми святыми, но каждый и вас – читателей испытал это.
Катрин была несколько надменной девушкой, избалованная ломака и записная кокетка, она старше Ги на три года и уже помолвлена с сыном герцога Брабантского, их феодального соседа. На все робкие и неуклюжие ухаживания «нескладного франка» – так она называла Ги, Катрина смотрела, как на само собой разумеющееся событие. Молодые оруженосцы просто обязаны, исходя из уклада того времени, влюбляться в свою госпожу или, по крайней мере, в одну из ее дочерей. Ги был жутко расстроен, получив отказ от надменной Катрин на его робкие ухаживания.
Он похудел, немного осунулся и потерял интерес к наукам, которым обучали его при дворе графа Годфруа. Де Нанси встревожился, наблюдая за мучениями его воспитанника. Однажды, во время охоты на кабанов граф спросил Ги, ехавшего рядом с ним и везшего его охотничьи тесаки:
– Ги, мальчик мой! Твой вид стал сильно тревожить меня в последнее время. Слуги доложили мне, что ты совсем перестал кушать и потерял интерес к наукам, даже боевым! Что случило? Можешь не таиться и рассказать мне обо всем, что печалит и тревожит тебя…
Ги помялся, и… рассказал графу о своей страсти к его старшей дочери. Годфруа рассмеялся в душе наивности чувств юного оруженосца, но вслух ответил:
– Это прекрасно, Ги. Ты должен понять то, что помимо ратного служения существует еще одна, не менее важная служба, – служба прекрасной даме! Без любви наша жизнь была бы серой и скучной! Только любовь может толкать нас, иной раз, на безумные поступки, на рискованные шаги, раскрашивая мир яркими красками жизни! Поверь, в твоей жизни еще ни один раз появится, такая вот, красавица, которая, вот так, запросто и мимоходом, разобьет твое сердце! Но, поверь мне, старому воину, это – самое прекрасное и удивительное чувство!
Ги вздохнул. Граф, как мог, объяснил своему воспитаннику, что нет ничего страшного в этом, наоборот! Это даже прекрасно…
– Это закаляет дух воина. Поверь, скоро многие, ох, многие женщины будут тревожить твои мысли и являться в твоих снах!..
Ги решил, что будет бороться с «болезнью» под названием «Катрин де Нанси». И, это ему удалось. Правда, с таким колоссальным и титаническим трудом…
ГЛАВА II Меч отца
Стали доходить слухи о новом крестовом походе, готовящемся королями Англии и Франции для освобождения Иерусалима и Святой земли. Рыцари перешептывались. К графу зачастили соседи и его вассалы, просящие позволения отправиться в паломничество. Предвкушение похода и приключений, буквально, пропитало весь воздух дворца графов Нанси. Скоро потянули первые отряды рыцарей и местных сеньоров, спешащих в города сбора крестоносцев.
Первые французские и немецкие отряды трогались в свой искупительный и очистительный, как им казалось, поход…
Его отец простился с ним мельком, убывая в крестовый поход вместе с королем Филиппом в Святую землю для освобождения Иерусалима из рук поганого Саладина. Ги с замиранием сердца смотрел на отца, одетого в белоснежной сюркот с крестами на спине и груди. Его сердце учащенно билось, словно хотело вырваться из груди и улететь вместе с отцом.
– Сын! Учись верно, прилежно… слушайся мессира графа…– отец говорил отрывисто, словно старался подбирать нужные слова.– Скоро тебя посвятят в рыцари. Жаль, что я не смогу присутствовать на этом великом для меня событии! Но, поверь, моё сердце всегда будет с тобой. Береги нашу землю, служи верой и правдой королю и его наследникам, береги свою честь, не позорь своих славных предков. Служи защитой святой церкви! Прощай…
Он поцеловал и крепко обнял сына…
Больше Ги не видел своего отца. Из обрывочных слухов он кое-как складывал картину похода, ужасался всем опасностям и невзгодам, которыми были «награждены» крестоносцы. Отец сражался бок о бок с королем Филиппом под Акрой. Через год, в 1190 году, в день Вознесения Господня, оруженосец графа Годфруа де Нанси, мессир Ги де Леви был посвящен в рыцари и ему торжественно, в церкви города Нанси
