Книга Неуловимая блондинка - Олег Сергеевич Агранянц

с мороженым, сыр Оахака, авокадо и крем Mexicana. Очень вкусно. Хотите попробовать?

— Потом. Он был один?

— Почти.

— Почему почти?

— К нему подсела женщина, и он с ней беседовал около часа.

— Описать эту женщину можете?

— Нет. Она сидела ко мне спиной. Блондинка, волосы до плеч. Кофта синяя, в обтяжку. Не толстая. Фунтов 130 фунтов, не больше. Да еще туфли какие-то странные, без каблуков. Я таких не видела.

— Камера у вас есть?

— Есть. Но два месяца как сломалась.

И снова кафе и рестораны. И снова «не был», «не видели».

* * *

А потом повезло.

В ФБР позвонил официант из Joe's seafood и сказал, что у него обедал человек, которого показывали по телевидению. Мы любим ругать наше телевидение. Но его всё-таки смотрят.

Joe's seafood — это на углу Пятой и H, почти напротив Белого дома. Заведение солидное. Рассказывают, что когда президент Трумэн относил личную почту в почтовое отделение, которое тогда находилось рядом с Joe's seafood, он потом заходил туда на ланч. В те далекие годы президент не мог понять, почему личные письма должна оплачивать администрация, и относил почту в ближайшее почтовое отделение сам. Почтового отделения уже давно нет, а в Joe's seafood иногда заходят вполне узнаваемые люди. Официант ждал меня у столика менеджера.

— Вы запомнили этого человека?

— Да. Но не очень. Знаете, у нас всегда много народа.

— Он был один?

— Нет. К нему подсела леди.

— Что за леди?

— Я ее плохо запомнил. Блондинка, волосы до плеч, в джинсовой кофте.

— Можете помочь составить ее портрет?

— Попытаюсь.

— О чем они говорили?

— Я не слышал, но у нас есть микрофоны.

— Я это знаю. Но вы что-нибудь слышали?

— Нет.

— На каком языке они говорили?

— Мне кажется, на русском.

— Вы говорите по-русски?

— Нет. Но так говорят в кино, когда изображают русских.

— Каков был характер разговора?

— Что значит характер?

— Дружеский. Деловой. Любовный…

— Нет, нет. Не любовный и не дружеский, скорее, деловой.

— Они говорили оба или в основном кто-то один?

— Они говорили оба. Да, вот еще. Эта дама вынула из сумки карту и показала ее этому мужчине.

— Что за карта?

— Небольшая, а что на карте, я не разглядел.

— Вы нелюбопытны. Обычно люди вашей профессии любопытны.

— Вы правы, мисс, я действительно любопытен, но посмотреть, что это за карта, я не смог.

— Они долго рассматривали карту?

— Рассматривал он. Мне показалось, что он хотел более внимательно рассмотреть карту, но она забрала ее.

— После того как она забрала карту, характер разговора изменился?

— Пожалуй, нет.

— Они еще долго беседовали?

— Нет. Она сразу ушла.

— Когда вы сможете прийти к нам в офис составить портрет этой дамы?

— Либо сегодня после десяти вечера, либо завтра.

Следующим был детектив ресторана. Я нашла его в кабинете менеджера.

— У вас есть записывающие аппараты?

— Да, инспектор.

— У каждого столика?

— Да, инспектор, сами понимаете, Белый дом рядом. Но…

Я знаю, что такие аппараты запрограммированы на «опасные» слова: стоит произнести, например, слово «взрыв», как включается система, полностью записывающая разговор.

Мы посмотрели все записи того дня, никаких «опасных» слов посетители, сидевшие за интересовавшем меня столом, не произнесли, и система во время их беседы не включалась.

— У вас список «опасных» слов только по-английски? — спросила я.

Детектив развел руками:

— Этого я не знаю.

Я вернулась к себе в офис, зашла к Биллу, попросила проверить, на каком языке «опасные» слова в Joe's seafood.

Через час Билл мне позвонил:

— На многих языках и по-русски тоже. Причем, по-русски самое большое количество таких слов. Почему-то даже «болото» и… — он начал с трудом что-то произносить.

Я попросила сказать мне слово по буквам и поняла, что это «чащоба».

— Идиотизм, — прокомментировал Билл.

— Идиотизм, — согласилась я. — Наверное, какой-нибудь шутник когда-то сказал, что прячет взрывчатку в чащобе.

Через час Билл вызвал меня:

— У меня есть идея.

Я очень боюсь его идей. Обычно они оборачиваются заданием на пару дней. Я не ошиблась и на этот раз.

— Надо посмотреть камеры на улицах около ресторанов, где этот русский встречался с блондинкой, и попытаться её найти. Около Joe's seafood камер много, но по Пятой народ идет толпами, и различить блондинку ты не сможешь. Иное дело Oyamel Cocina Mexicana.

И я отправилась смотреть записи камер на улицах вблизи Oyamel Cocina Mexicana.

Сначала камеры у входа в «Шекспир-театр». Это почти напротив. Ничего интересного. Потом камера у Naval Heritage Center — ничего. У Wooly Mammoth Theatre — потерянное время. Почему-то самые мощные камеры стояли у входа в театры, хотя уж там-то, на мой взгляд, публика должна быть приличной.

Потом камера напротив метро. И тут мне повезло. Я сразу же увидела блондинку с волосами до плеч.

Я сделала фотографию и направилась в Oyamel Cocina Mexicana. На раздаче работала та же девушка.

— Это она?

— Точно она! Я ее хорошо запомнила.

— Но в прошлый раз вы отказывались делать фоторобот.

— Отказывалась, — согласилась она. — Знаете, у нас хозяева не любят, когда мы много говорим о клиентах. Они у нас мексиканцы. Не то чтобы горячие, но с характером.

— Она к вам еще раз не приходила?

— Нет, не приходила. Но если придёт, куда мне звонить?

Я продиктовала номер нашего дежурного.

— Может быть, что-нибудь закажете? У нас сегодня Ensalada de sandia. Спрессованный арбуз с измельченным сырным соусом, мятой, кинзой и маринованным халапеньо, обжаренный с маслом ходжа-сенты и изюмом.

Спрессованный арбуз с кинзой в сырном соусе!

— А кетчуп туда можно добавить? — как можно более ядовито спросила я.

— Sure! — весело ответила моя собеседница.

— А майонез?

— Sure!

И со словами Next time я удалилась.

* * *

Придя в офис, я внимательно рассмотрела фотографию блондинки. Роста выше среднего, походка уверенная, волосы цвета сливочного масла с темными корнями. Глаза серые. Рот большой, губы слегка накрашены. Лёгкое светло-серое платье, легкие туфли.

Я распечатала фотографию и направилась в Joe's seafood. Официант сразу её узнал:

— Да, это она.

И обрадовался:

— Теперь я не должен составлять ее портрет?

— Не должны.

— Это очень хорошо. Я волновался. У меня очень плохая память на лица.

Все волнуются. У многих очень плохая память на лица.

— Но я еще вспомнил. На карте был изображен большой город.

— Почему вы так решили?

— Прямые улицы, много прямых улиц.

— Вы узнали город?

— Нет, но… сбоку была река.

— Река или океан?

— Скорее, река, но…

— Вашингтон?

— Может быть.

Дальше спрашивать бесполезно, начнет придумывать.

* * *

Позвонил Билл:

— Сегодня придет русский консул. С ним будет беседовать Ред Стивенс.

Ред