Книга Валентиныч и его воображаемые читатели - Леонид Шевченко

жизнь.

Но дверца буфета, меж тем, была предусмотрительно оббита – именно снизу, и именно металлической полосой – на такой вот, особый случай. И потому совсем не пострадала.

Зато пострадал я, и без того бедный и несчастный. Это ещё хорошо, что из пошатнувшегося буфета на меня – вновь присевшего на корточки от удивления – не стали падать ножи, а упали только консервные банки и многочисленные пузырьки с лекарственными снадобьями. Я ведь как почуял, что на меня падают пузырьки, так сразу вспомнил, что сверху там ещё и ножей накидано, испугался пуще прежнего и принялся отползать восвояси. Но мог бы и не успеть. Это уж как судьба бы распорядилась.

И тогда вы бы сейчас не читали моё пламенное воззвание, а только дружно горевали бы о том, как я ничего не успел в этой жизни, как никто меня не ценил, и какого замечательного гражданина, налогоплательщика и великого русского писателя потеряло наше советское общество. Но было бы уже поздно.

Впрочем, это всё гипотезы альтернативной истории. Очевидно, где-то в бесконечной вселенной существует такой мир, в котором до того момента всё было так же, но в этот вечер случилось непоправимое. В силу бесконечности времени и пространства. А в нашем мире – нет, не случилось, успел Валентиныч отползти! Ну, и слава богам…

А свечи я всё же зажёг. Потому что если я чего решил, то никакие злокозненные домовые, внезапно открывающие дверцы буфетов, меня не остановят.

Да, зажёг. Однако, никакой пользы мне от оного нехитрого действия не проистекло. Ну, зажёг, и зажёг, походил, как дурак, по квартире, освещая тёмные углы, и только по итогу ещё лишнего страху сам на себя нагнал. Инструкции никакой не вспомнил, развёл ручонками, всё повыключал и спать лёг.

Хотя, нет, не сразу лёг. Лёг, то есть, но не сразу. Ибо для закрепления пройденного мне впоследствии был преподан ещё один урок. Только Валентиныч решил для нервенного спокойствия тяпнуть перед сном ещё и стаканчик винца, только взял этот стаканчик с полки и понёс его к столу, как стаканчик – прыг из руки! И тоже – вдребезги. Я в тот момент очень удивился. Потому что – вот не с чего ему было падать. А он – упал.

И потом я, осколки этого стаканчика собирая, и ещё руку порезал. Чтобы уж совсем закрепить преподаваемый материал.

Впрочем, что высшие силы этим материалом хотели мне сказать, я так и не понял. Ну, разная у нас с ними система кодировок!

У меня порой такая фигня с плеером в машине происходит. У меня там на флэшке примерно 5 миллионов песен, и все играются вразнобой. Но иногда плеер вдруг начинает из этого разнобоя выдавать одну за другой песни какой-нибудь, например, Софии Ротару. Прям подряд! А я еду, и только удивляюсь…

Так и представляется, как высшие силы в этот момент бьют себя невидимыми руками по невидимым лбам: дескать, ну, София Ротару же, что, блин, непонятно??? Господи, что за имбецил нам опять попался? Ему уже прямым текстом говоришь: София Ротару. А он делает вид, что не понимает русского языка… Прям убили бы уже!

И оттого на подопечного начинают сыпаться неприятности с самых разных сторон. Не доходит нормальными словами – будем кнутом направлять движение!

И вот вы мне скажите – кому от этого легче? Уж во всяком случае, не мне.

Тем не менее, здоровый пофигизм – это именно то, что способно спасти практически любого страдальца в любой подобной ситуации, а равно и в ситуации, решительно отличающейся от описанной. И сейчас, на примере читаемой вами зачем-то книги, я это и докажу.

По крайней мере, попытаюсь.

Кто где спит

Чисто для статистики хотелось бы отметить тот факт, что сегодня ночью Валентиныч ночевал у родителей. Факт этот знаменателен тем, что произошёл не просто так, а по важной причине. Дело в том, что старший сын взял у меня давеча ключ от квартиры, и не отдал. Он у меня дома с обеда сидел и делал вид, что смотрит «Властелина колец» на видеомагнитофоне1.

Хотя, может, и правда, смотрел. Но я не удивлюсь, если окажется, что он добрался до моей богатой коллекции фильмов про тесные отношения мужчин и женщин. Я ж совсем забыл сказать, что купил-таки те диски, о которых раньше хотел рассказать, но не рассказал, а только подумал, поскольку к слову не пришлось! И я их периодически вдумчиво просматриваю. Не всё же вечным киноискусством возвышаться!

С другой стороны, фильмы про отношения у меня так надёжно запрятаны, что я сам проклинаю всё на свете, когда лезу их доставать для вдумчивого просмотра. Хотя, детвора нынче ушлая пошла – мог и найти. Я же, вон, в детстве обнаружил у отца коллекцию фотографий с голыми бабами, которые меня в то пионерское время потрясли настолько, что я, может, потому таким дураком и вырос – от излишней ошарашенности…

Впрочем, для истории сие есть неважно. Важно же то, что о ключе от квартиры я вспомнил только в час ночи, когда пошёл газету в типографию сдавать. Что было делать в столь позднее время?

Хорошо, хоть талончики на такси у меня были. Пешком идти не пришлось. Поехал на машине, к родителям. Проводил домой одну кабанью редакционную девушку, которая совершенно очевидно подбивает ко мне клинья, но не в сексуальном, а в возвышенном смысле, и поехал.

В возвышенном – потому что на намёки о сексе девушка реагирует игриво и весело, но любые попытки перейти к действиям задорно пресекает. И о любви периодически заговаривает. Мол, к 19 годам девушке самое время подумать о вечном, о душе и о семейном очаге, а у неё, дескать, как раз приключился кризис личных отношений… Тьфу.

Я ей уж и прямо говорил, что не желаю заново в оковы – ничего не понимает, глупая. Всё общается со мной и периодически фривольные намёки намякивает и привлекательные фотографии с голыми ногами шлёт на почту, от чего я враз впадаю в жар и лишаюсь воли к победе.

Хотя, нет, не впадаю. Не больно-то, скажу вам прямо, оно мне и надо. Я вдруг неожиданно для себя на старости лет стал к сексу индифферентен. В смысле – нет его, и не надо. Не страдаю. Я к старости стал больше склонен сидеть дома один, попивать сливовое вино на балконе, слушать шум дождя и думать о главном. Даже музыку не включаю –