Книга Верни мой голос! - Кристина Стрельникова

Лидочка уселась на диван поудобнее, чтобы часика три спокойно поболтать с подругой по телефону обо всём, о чём обычно болтают девчонки. Набрала номер домашнего телефона, услышала голос подруги и…

С Лидочкиных губ слетела соната Бетховена, со всеми ошибками, какие она допускала на уроках.

– Алё! Кто это? – спросила подруга.

Лидочка снова открыла рот и с ужасом услышала сонату в своём исполнении.

– Да вы что, издеваетесь? Кто это? – взвизгнула подруга.

Лидочка осмотрела корпус телефона, поводила пальцем по экрану, снова выдула несколько звуков, которые оформились в мелодию «Fantastic Beast Theme». И тут она услышала кокетливый подружкин голос:

– А-а, Лёва, это ты? Я так и думала. Что, надоела тебе Лидка со своими закидонами, решил ко мне подкатить? Хи-хи-хи. Ладно уж, приезжай, поняла твой намёк. Мы же договаривались посмотреть «Фантастических тварей».

Лидочка отбросила от себя телефон, как ядовитую змею. От обиды и бессилия у неё на глаза навернулись слёзы.

Она проверила свой голос, убедилась, что говорить по-человечески не может, и глубоко задумалась. В голове у неё пронеслись три вопроса, не связанных между собой: «Что со мной не так? Как она могла? Я – уродина?»

– Гад какой! – донеслось вдруг до неё откуда-то справа.

Лидочка медленно повернула голову на звук но, кроме пианино и рыжего кота в углу, ничего не было. Лидочка заподозрила кота, всё-таки живое существо, хотела его окликнуть, но вместо этого сыграла вопросительную мелодию. Лидочка откашлялась, издала несколько фальшивых нот и убедилась, что у неё что-то с гортанью.

Кот поморщился и отвернулся.

– Я говорю, гад какой! – явственно повторило пианино. – И подруга тоже никудышная.

В том, что с ней заговорило пианино, Лидочка теперь не сомневалась: клавиши ходуном ходили, будто нажимаемые невидимой рукой.

Лидочка, дрожа, села за инструмент и положила руки на клавиши.

– Ничего не выйдет! – звонко рассмеялось пианино, и клавиши разбежались под Лидочкиными тонкими пальцами.

Тогда девочка поняла всю нелепость происходящего и решила, что теперь-то она готова упасть в обморок. Бедная Лидочка так и хлопнулась прямо на ковёр.

Последний из этой троицы – Федя Свиристелкин – не сразу обнаружил пропажу собственного голоса. Он был неразговорчивым мальчиком. В трамвае он молча протянул контролёру деньги и молча убрал билет в карман. Дома он молча переоделся, молча поел и сделал домашние задания без единого звука. Затем он пошёл принять душ перед сном, а в ванной он не имел привычки петь, как некоторые. Ему и во время хоровых занятий намекали, что неплохо было бы петь, а не просто открывать рот.

Он бы, наверное, так и лёг спать, ничего не узнав, но тут пришёл папа.

Папа в последнее время занимался самоедством: ему казалось, что он мало внимания уделяет сыну, и ребёнок замыкается в себе. А Феде казалось, что папа слишком замыкается на нём, Феде.

– Ну, что сегодня новенького? – заворковал папа. – Как уроки? Как друзья? Что случилось?

Федя не успевал отвечать на все папины вопросы сразу, поэтому обычно выжидал и отвечал на самый последний. Папа всё равно витал в своих мыслях и забывал, о чём он спрашивал в самом начале.

– Всё нормально, па. Зря суетишься, – так хотел ответить Федя.

Но вместо этого сыграл папе убаюкивающую мелодию – Нарнийскую колыбельную.

Папа, который в это время хлопотал у плиты, на миг обернулся. Казалось, ему не столь важно было услышать ответ, как успеть задать вопрос.

– Это что-то новенькое? Сегодня изучали? Красиво. Очень!

Федя озадаченно почесал в затылке. Дождавшись, пока папа отвернётся, он ответил:

– Нет, полгода назад. Сам разучил. Ноты скачал из интернета. Но мой учитель не знает об этом и, скорее всего, считает меня бестолковым учеником, вот и оставляет на дополнительные занятия.

Всё это Федя мысленно, конечно, ответил. А вслух озвучил пассаж из «Снегурочки».

– А, ну-ну, молодец, сынок.

Сынок подавил свой очередной музыкальный порыв, прикрыв рот ладонью.

– Ты что-то хотел сказать? – опять обернулся папа. – Может, у тебя проблемы? Может, тебе нужна помощь?

Федя замотал головой и убежал в комнату. Масштаб своих проблем он пока не осмыслил.

Папа горестно вздохнул: опять ему не удалось найти общий язык с сыном. Он серьёзно задумался о том, не начать ли ему изучать музыку, чтобы было о чём поговорить с талантливым ребёнком.

Федя сел на кровать и покосился на флейту. Он сразу понял, откуда ветер дует. Поэтому, когда флейта заговорила, Федя не очень испугался.

– Уж лучше бы не лез со своими разговорами по душам. Доста-ал, – свистнула Флейта.

Федя приложил палец к губам: молчи, мол, отец услышит.

Флейта сбавила звук на полтона и мягко добавила: «И нечего обо мне беспокоиться».

Федя схватил телефон и быстро разослал сообщение нескольким друзьям из класса. Хорошо, хоть этого он не разучился делать! Сообщение было странное: «На каком языке говорят инструменты?» Конечно, одноклассники приняли это за прикол или загадку и отвечали кто во что горазд: «на деревянном», «на волшебном», «на языке эмоций», «не умничай», «по какому предмету задали?», «на нотном», «отстань», «на итальянском», «иди к чёрту», «а зачем тебе?». Были и другие варианты.

И только два человека сообщили: «На человеческом!». Оказалось, что за одного разговаривала виолончель, за другую – пианино.

«Встретимся завтра у меня», – отправил он сообщения Лиде Рожковой и Мите Радиолову. – «Приходите со своими инструментами».

«А мне пианино тащить? Лучше у меня», – ответила Лида.

Федя хлопнул себя по лбу и написал: «Встреча у Лиды».

Потом он тихонько выглянул из комнаты. В зале, перед телевизором, сидел папа. Вместо любимого канала «Хистори» он включил передачу о классической музыке. Королевский оркестр «Концертгебау» гремел, дирижёр извивался на экране, ведущий сладкоголосо комментировал действо, а папин храп сотрясал диван.

Преподаватель сольфеджио и новое трио

На следующий день унылая компания юных музыкантов заседала на Лидином диване. Федя писал вопросы на маркерной доске Лидиной мамы, а ребята так же письменно отвечали.

Выяснилось, что все, как один, сослались на зубную боль, чтобы не разговаривать с родителями. Для достоверности им пришлось держаться за щёки, стонать, морщиться, пить обезболивающие лекарства, полоскать рот содой и ромашкой и делать вид, что они готовы пойти к стоматологу. Правда, Лида всё-таки разболталась, то есть распелась перед бабушкой, и та заподозрила сразу и ангину, и переутомление, и повышение температуры, и новый нигерийский вирус. Но потом Лида при помощи ужимок и гримас пыталась доказать бабушке, что просто «прикалывается». На бабушка поняла по-своему – внучка издевается.