Книга Паучий случай - Кристина Юраш

- Дальше я не поеду, - обозначил таксист. Я выглянула в окно. Да, здесь меня точно ждут. «Городское кладбище» - значилось на мрачных воротах.

- А это точно улица Седых? –  осторожно поинтересовалась я.

- Она там, за кладбищем. Там один дом стоит, - лениво отозвался таксист, обдавая меня брызгами грязи. Он всем своим задним ходом намекал, что серая крапинка нынче в моде!

Я всегда была уверена, что на кладбище, пока никого нет, сатанисты дерутся с восставшими из могил покойниками за случайного прохожего. Одни орут, что им жрать нечего. А другие вопят, что темное божество просто так не воскреснет.

Опасливо идя по тенистой аллее я не знала, за что хвататься. Или за сумочку. Или за женскую честь. Я точно не знала, что отнимут в первую очередь.

- Фу! – дернулась я, попав в липкую паутину. По моему лицу пробежал паук. Я завизжала так, что кровь в жилах застыла даже у махровых сатанистов и зомби.

Я плохо помню, как добежала до калитки, срывая с себя паутину. Дальше была сплошная пахота. Осторожно скользя по грязи, я задумалась. Если раньше я мечтала разбогатеть и купить машину. То сейчас я подумываю о тракторе.

Под ногами неприлично чавкало. Хищные ветки кустов охотились за моими колготками.

- Пошли вон! – отбивалась я сумочкой.  Особо наглая ветка забила мне стрелку.  Репейник намертво вцепился в колготки. Я беспощадно выдирала его. Битва закончилась дыркой.

Осмотревшись по сторонам, я зашла в кусты и сняла колготки. Черный комочек колготок полетел в сумку. Где-то дома его ждет – не дождется лук.

Путь продолжался. Сначала у меня были носочки из грязи. Через двести метров гольфы из грязи. Еще через двести метров, я могла смело похвастаться грязевыми чулками. А вы говорили, что в селе нет эротики.

На горизонте показался одинокий старый дом, обнесенный монументальным забором. Дом выглядел как общежитие для маньяков. Причем, самым кровожадный из них, после голосования становился вахтером.

«Поппинс» тревожно сжался, когда я добрела до ржавых ворот.

Вместо интеллигентной барышни зеркальце отражалось нечто выползшее из могилы. Если я обратно пойду через кладбище, то нужно бояться сторожа и его лопаты.

- Вы опоздали.

Послышался тот самый голос за моей спиной. Мне было страшно оглядываться. Спинной мозг уже предчувствовал разочарование.

В последний раз я так влюбилась в бархатистое и слегка рокочущее «Передайте за проезд!». Чтобы разлюбить на следующей остановке, когда мне бесцеремонно отдавили ногу.

- Я с кем разговариваю? – послышался голос.

Приготовив на всякий случай все свое разочарование, я обернулась и обалдела. Надо мной возвышался темноволосый мужчина. Красоту таких мужчин проще всего передать не словами, а прилипшими к потолку женскими трусами.  Я была уверена, что мои придется отдирать шпателем вместе с плиткой.

- Здравствуйте, - улыбнулась я.

Мне казалось, что он сбежал с какого-то подиума, срывая с себя целлофан и бантики. И тут моя улыбка померкла. В его руках появилась свернутая газета.

- Мне нужна няня для активного ребенка, - начал незнакомец тем самым бархатистым голосом, от которого женская самооценка начинает мурчать, как кошка.

- Простите, но там сокращение, - начала оправдываться я. – Надеюсь, что не думаете, что…

- Не перебивай, - произнес незнакомец. Моя самооценка вздохнула, осматривая красавца, и поняла, что мы перебьемся. – Я еще не закончил. Мне нужна няня для очень активного ребенка. Но есть правила, которые вы обязаны выполнять. О них позже. Первое правило вы уже не выполнили. Вы опоздали на десять минут.

Внезапно он смилостивился, протягивая мне руку.

- Пройдемте. Если вам тяжело, я могу понести вашу сумочку, - произнес незнакомец.

Я осторожно передумала ему отдавать сумку, идя в сторону мрачноватого дома. Позади меня слышались шаги, от которых сердце почему-то замирало. Старая дверь ворчливо скрипнула, пока я вежливо вытирала ноги об несуществующий коврик.

- Сюда, - произнес красавец-незнакомец. «Маньяк!», - почему-то пронеслось в голове. « Ага!», -  обрадовалась самооценка. Таким маньякам нужно сидеть исключительно в темных кустах, прячась от одиноких женщин с кризисом в личной жизни. Если он маньяк, то ему достаточно просто выйти в темном парке. Жертвы не просто набегут сами. Но еще и подерутся.

Неожиданно меня  резко схватили за руку. У меня по коже пробежали щекотливые мурашки. Я смотрела на свое  тонкое и хрупкое запястье, в огромной чужой руке. Какой-то странный, неподдающийся никакой логике, животный и первобытный ужас заставил меня дернуться.

Незнакомец спокойно возвышался надо мной, сжимая мое запястье, пока я пыталась вырваться.

- Помогите! – закричала я, скорее ради приличия. Вот что делает с женщинами долгое отсутствие мужского внимания.

- Помогаю, - произнес тот самый бархатистый голос, пока я пыталась разжать его пальцы.

- Убивают! – пронзительно взвизгнула я, огрев его сумкой. Вокруг нас появился вихрь из какой-то паутины. Серебристые нити окутывали нас. Я даже замерла, не веря своим глазам.

- Ваше Величество, -  послышался голос позади меня, а пальцы-тиски разжались. – Я вы уже вернулись? Так быстро?

Глава вторая. Собеседование

Я стояла в самом центре огромного зала. Или мне так казалось. Я еще не поняла. Возможно, именно сейчас я лежу без сознания на грязном полу старого дома. И невольно участвую в грязном деле.

Вспомнив очаровательное лицо незнакомца, мне стало вдвойне обидно. В этот ответственный момент у стула больше шансов получить оргазм, чем у меня. Придется идти в полицию, чтобы они выяснили все подробности.  «Поймайте мне его!», - жалобно просит одинокая женщина, со слезами на глазах перечитывая интригующий протокол. «Замените все на домашний арест!», - умоляет та самая  очень одинокая женщина. А сама вспоминает, какая из батарей в ее квартире самая прочная и где взять хорошие наручники. «Обещаю, он больше не будет маньячить!». И после скромной улыбки добавляет. «Теперь маньячить буду я!».

Зал напоминал оперу,  картинную  галерею и королевский дворец одновременно. От картинной галереи были огромные портреты в роскошных золотых рамах. От королевского дворца – трон с лежащей на ней короной. Оперу я обеспечивала самостоятельно, продолжая оглушительно орать на повышенных тонах: «Ааааа!».

Единственным оружием женщины в большинстве своем является громкий и пронзительный крик. От крика, звенящего в стеклах и ушах слабонервные маньяки должны броситься с покаянием на колени. А самые слабонервные - сбегать за шоколадкой и проводить домой. По дороге они должны рвать все попадающиеся цветы и рассказывать бородатые анекдоты.

Я опомнилась. Опера тут же прекратилась и наступила тишина. Вместо заслуженных аплодисментов послышались громыхающие шаги.