Книга Философия в будуаре, или Безнравственные наставники - Маркиз Де Сад

ШЕВАЛЬЕ. - Дольмансе, сестрица, только что исполнилосьтридцать шесть. Он высокий, с прекрасным лицом, очень живые и умные глазаправда, порой в его чертах сквозит нечто жестокое и злое ни у кого на земле нетбелее зубов, чем у него. Пожалуй, у него есть некоторая женственность в фигуреи манерах, что, без сомнения, является следствием привычки строить из себяженщину. Но какое безукоризненное изящество, чарующий голос, разнообразныеталанты, а помимо всего этого - философский склад ума!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Я надеюсь, он не верит в Бога?

ШЕВАЛЬЕ. - Да как ты могла подумать! Это самый знаменитыйатеист, самый безнравственный человек... О! Это законченная, полнейшаяиспорченность, самая порочная и мерзкая личность из когда-либо живших на беломсвете.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Как всё это меня возбуждает! Я чувствую,что буду от него без ума! А что у него за причуды, братец?

ШЕВАЛЬЕ. - Они тебе хорошо известны: ему дороги все видыудовольствий Содома, как активные, так и пассивные. Его интересуют толькомужчины. Если же он иногда снисходит до того, чтобы использовать женщин, онсоглашается на это лишь при условии, что они услужливо меняются с ним полом. Ярассказал ему о тебе, сообщил о твоих намерениях. Он согласен, но, в своюочередь, напоминает тебе правила игры. Предупреждаю, сестрица, он откажется оттебя вообще, если ты вздумаешь навязывать ему что-либо ещё. То, что я согласенсовершить с вашей сестрой, - говорит он, эксцентричность и бесстыдство,которыми позволительно замарать себя лишь в редких случаях, да и топредпринимая множество предосторожностей.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Замарать себя!.. Предосторожности!Безумно люблю выражения этих милых людей! Мы, женщины, тоже перебрасываемсяподобными особенными словечками, как и эти, только что сказанные они выдаютглубокий ужас перед теми, кто выказывает еретические наклонности...

А скажи, дорогой, он тебя имел? С твоим очаровательнымлицом, да в двадцать лет можно, я думаю, пленить такого мужчину?

ШЕВАЛЬЕ. - Не стану утаивать, какие эскапады мы с нимвытворяли: в тебе достаточно ума, чтобы не порицать их. Дело в том, что я люблюженщин и уступаю этим странным причудам лишь в том случае, если об этомпопросит приятный человек. Тогда я готов на всё. Мне чуждо смехотворное чванство,толкающее наших юных выскочек отвечать на подобные предложения ударами трости.Разве человек способен совладать со своими желаниями? Не оскорблять надо тех, укого странные вкусы, а жалеть. Такими их сотворила Природа, и нельзя их винитьза склонности, подобные нашим, как нельзя винить человека за то, что он родилсякривоногим. Разве человек, пожелавший насладиться вами, говорит вам что-тооскорбительное? Нет, конечно - он делает вам комплимент.

Зачем в ответ на комплимент оскорблять и увечить? Так могутпоступать только дураки. Разумный человек никогда не станет рассуждать иначе,чем я. Но беда в том, что мир населён жалкими глупцами, которые считают, чтоэто оскорбительно, если кто-то признал их годными к наслаждению. Подначиваемыеженщинами, которые всегда ревнуют к посягающему на их права, они воображаютсебя Дон Кихотами этих общепринятых прав и грубо и жестоко обращаются с теми,кто не признаёт всеохватности женской власти.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Иди же, мой друг, поцелуй меня! Ты небыл бы моим братом, если бы рассуждал иначе. Но умоляю - больше подробностей! Овнешности этого человека и о ваших забавах.

ШЕВАЛЬЕ. - Один из приятелей господина Дольмансе поведал емуо великолепном члене, которым я, как тебе известно, одарён. Тот получилсогласие маркиза де В... привести меня вместе с ним на ужин. Там пришлосьпоказать мою оснастку. Поначалу казалось, что его влечёт лишь любопытство нопрекраснейшая жопа, появившаяся передо мной и которой мне затем предложилинасладиться, доказала вскоре, что только это влечение было причиной моегоосмотра. Я обратил внимание Дольмансе на трудности предприятия, но его ничто неиспугало. Я не боюсь даже тарана, - сказал он мне, - и вы даже не удостоитесьславы быть самым большим из мужчин, что проникали в предоставляемый вам анус!Маркиз был рядом он подбадривал нас, теребя, щупая, целуя то, что каждый из насобнажил. Я принял нужную позицию... предлагаю, по крайней мере, воспользоватьсякакой-нибудь смазкой.

Ни в коем случае! - восклицает маркиз. - Вы лишите Дольмансеполовины ощущений, которые он от вас ожидает он хочет, чтобы вы его рассеклипополам, он хочет, чтобы вы его разорвали на части. Он будет удовлетворён, -сказал я, слепо погружаясь в пучину. Ты, наверно, думаешь, сестрица, что этобыло неимоверно трудно?.. Ничуть. Мой огромный елдак скрылся весь, чего я никакне ожидал. Я коснулся самого дна его нутра, а этот бугр, казалось, и непочувствовал вовсе. Я обращался с Дольмансе заботливо, и необычайноенаслаждение, которое он вкушал, его извивания и дёрганья, его страстныевосклицания - всё это вскоре принесло счастье мне самому, и я его затопил. Едвая вытащил, как с растрёпанными волосами, красный, как вакханка, Дольмансеповернулся ко мне.

Ты видишь, в какое состояние ты ввёл меня, дорогой шевалье,- сказал он, одновременно демонстрируя крепкий хуй, необыкновенно длинный и, поменьшей мере, шести дюймов в окружности. - Соблаговоли, любовь моя, соблаговолипослужить мне теперь женщиной, побывав моим любовником, дабы я мог сказать, чтовкусил в твоих божественных объятиях все наслаждения, которые для меня такмного значат.

Я решил, что ни то ни другое мне сделать нетрудно, иприготовился. Маркиз, спустив панталоны, умолял меня побыть его мужем и в то жевремя стать женой его друга. Я поступил с ним, как с Дольмансе, который, вернулмне сторицей все удары, коими я обрабатывал нашего третьего, и излил вскоре вглубь моей жопы волшебную жидкость, которой я почти в то же мгновение оросилкишки В...

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ты, должно быть, познал огромноенаслаждение, братец, оказавшись между двоих? Говорят, это прелестно.

ШЕВАЛЬЕ. - Да, мой ангел, я был в самой лучшей позиции и всёже, каковы бы ни были эти экстравагантности, я никогда не предпочту ихнаслаждениям с женщинами.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Что ж, мой рыцарь, дабы вознаградитьтебя за твою трогательную деликатность, я собираюсь отдать твоим страстям юнуюдевственницу, что прекраснее, чем сама Любовь.

ШЕВАЛЬЕ. - Как? Помимо Дольмансе... ты привела сюда женщину?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Речь идёт о воспитании с этой девочкой япознакомилась прошлой осенью в монастыре, пока мой муж проводил время на водах.Там у нас ничего не получилось, мы не могли ни на что решиться слишком многоглаз следило за нами но мы обещали друг другу уединиться при первой жевозможности. Чтобы удовлетворить это желание, полностью овладевшее мной, япознакомилась с семьёй девочки. Её отец - распутник... я обворожила его. Такчто наша красавица едет к нам, я жду её мы проведём вместе два дня... двавосхитительных дня. Большую часть времени я посвящу воспитанию юной девушки.Дольмансе и я вложим в прелестную головку основы самого разнузданного развратамы зажжём её нашим огнём, мы пропитаем её нашей философией, возбудим её нашимижеланиями. Кроме того, я хочу добавить немного практики к теории и даватьнаглядные примеры, подтверждающие рассуждения. Так что я предназначила тебя,дорогой братец, к жатве мирт Цитеры, а Дольмансе - роз Содома. А я получу дваудовольствия одновременно: