Книга Камни последней стены - Чингиз Абдуллаев

— Случайность, — зло повторил за генералом его собеседник. —Вы могли бы знать, что в нашем деле случайности недопустимы. И в больницу лезтьне нужно. Он ведь только передаточное звено. Необходимо выявить его источник ипостараться ликвидировать этого человека до того, как он передаст сведенияБарлаху.

— Так точно, Георгий Самойлович. На этот раз мы не допустимслучайностей.

— Надеюсь, — он помолчал. — Мы проанализировали состав ихгруппы. Все наши аналитики полагают, что это Фредерик Нигбур. Если вам удастсяликвидировать информатора, мы будем гарантированы от всяких неожиданностей,связанных с Барлахом. Вы меня понимаете, генерал?

— Два дня, — кивнул генерал, поднимаясь со стула. — За двадня мы решим эту проблему. Я даю вам слово.

Гамбург.

25 октября 1999 года

Пригород Гамбурга Ольсдорф находился рядом с аэропортомФульсбюттель, и он часто слышал шум взлетающих самолетов, когда проезжал потрассе, ведущей на север. Сегодня утром он должен был отправиться по делам ихфирмы в Любек. Нигбур считал, что ему повезло. Даже несмотря на то, что он жилс семьей в небольшой квартире, за которую платил так много. Даже несмотря нахарактер его работы, связанной с постоянными переездами по делам ихмашиностроительной фирмы. Другие сотрудники бывших спецслужб ГДР не могли найтии такой работы. Это был своеобразный «волчий билет» — бывших сотрудников«Штази» не брали на работу ни при каких обстоятельствах. А тем более — взападных землях. Ему помог брат жены. Юрген пригласил их в Гамбург, где Нигбураникто не знал. Правда, он честно указал в анкете, что работал сотрудникомМинистерства безопасности Восточной Германии, но руководитель фирмы был родомиз восточных земель и не придал этому никакого значения.

Нигбур сильно изменился за последние десять лет. Он поседел,поправился, отпустил небольшой животик. В свои сорок пять он стал грузным,мрачным бюргером. Его интересовали только проблемы его семьи и работы. Сегоднянужно было выехать пораньше, и он предупредил жену, что уедет в восемь утра.Вчера сообщили, что возможен туман на дорогах, и он решил отправиться немногораньше, чтобы успеть к вечеру вернуться домой.

Его старый «рено» стоял около дома. У него не было денег нагараж и на другую машину. Приходилось довольствоваться этим автомобилем.Правда, Нигбур, со свойственной немцам упертостью, был уверен, что рано илипоздно он сумеет подняться. Дела в их компании шли неплохо, и ему совершенноопределенно обещали повышение по службе. Ценилось и его знание языков —русского, чешского, английского.

Выйдя из дома он увидел у своей машины двух полицейских.Только этого не хватало. Он всегда невольно нервничал, когда встречалполицейских у своего дома. Как будто он все еще ждал неприятностей из-за своейработы в «Штази». Правда, его вызывали несколько раз в качестве свидетеля всуд, но никто и никогда не предъявлял ему конкретных обвинений.

Один из полицейских наклонился, очевидно, рассматриваяколеса. Затем поднялся. Нигбур подошел.

— У меня проблемы? — заискивающе улыбнулся он. — Доброеутро. Здесь стоянка разрешена.

— Все нормально, — ответил полицейский. В его речичувствовался акцент. Наверно, он из судетских немцев. Они говорят с такимакцентом. Хотя только старики, у молодых его уже нет.

— Спасибо, офицер. — Нигбур сел в свой «рено» и, осторожновыруливая, отъехал от дома.

Сотрудники полиции долго смотрели ему вслед.

— Все в порядке, — сказал один из них, обращаясь к другому.Он посмотрел на своего напарника, и тот кивнул, вдруг добавив по-русски:

— Нужно проследить.

Они быстро подбежали к светлому «оппелю», стоявшему метрах вдвадцати, и выехали за автомобилем Нигбура, ориентируясь на маяк, установленныйна его машине.

Нигбур выехал на дорогу и, обогнув аэропорт, направилсячерез Лангенхорн на трассу. Через несколько минут его автомобиль уже двигалсяпо трассе, набирая скорость. «Нужно по позже позвонить домой», — подумалНигбур. Хотя он через полтора-два часа уже будет в Любеке и сможет позвонить,после того как закончит дела. Он посмотрел на часы. Если все будет нормально,он успеет сегодня вернуться в Гамбург. Не хотелось бы оставаться в придорожнойгостинице. Он не любил отели, их стандартные запахи и безликие номера.

На трассе его «рено» набрал довольно приличную скорость.Стало больше машин. Немцы трудоголики и поэтому поднимаются с рассветом. Онобратил внимание на появившийся позади него белый «оппель», который почему-тоего не обгонял и держался на почтительном расстоянии.

— Странно, — подумал Нигбур. Привычка отмечать автомобили,идущие на трассе за его машиной, стала частью его натуры. Он нахмурился.Неужели появление полицейских было запланировано, и за ним теперь организовановнешнее наблюдение? Только этого не хватало. Хотя, чему удивляться. Все бывшиесотрудники «Штази» находились под пристальным вниманием западногерманскихспецслужб.

Туман сгущался. На одном из поворотов Нигбур вспомнил ополицейском. «Акцент, — подумал Нигбур. — Ведь он сравнительно молодой человек.Такой акцент может быть у немцев, проживших долгие годы в славянской стране.Или… или у славянина, говорящего по-немецки». Нигбур вспомнил выражение лицавторого полицейского и прибавил скорость. «Оппель» также пошел быстрее.

«Почему я становлюсь таким подозрительным? — подумал Нигбур.— Ведь это мог быть немец, переехавший из России. Сейчас здесь много немцев избывшего Советского Союза. И конечно, он может говорить с подобным акцентом. Вэтом нет ничего удивительного».

«Оппель», набирая скорость, пошел на обгон. «Ну вот ипрекрасно, — подумал Нигбур, взглянув в зеркало заднего обзора. — Пустьуезжают, иначе моя подозрительность постепенно перейдет в манию».

«Оппель» поравнялся с его «рено», собираясь обойти егослева. Нигбур невольно перевел взгляд на пассажиров «оппеля». И в последниймомент узнал сотрудников полиции, которых встретил у своего дома. Он не успелни удивиться, ни испугаться. Один из пассажиров «оппеля» привел в действиедистанционное устройство, отключившее на мгновение все системы в его машине.«Оппель» резко свернул вправо. Нигбур попытался взять правее, но здесь былкрутой склон. Он почувствовал, что руль не слушается его, и нажал на тормоза.Но автомобиль ему уже не подчинялся. Ломая бетонные заграждения, «рено» рухнулсо склона, перевернулся несколько раз и ударился о дерево. От удара автомобильвспыхнул. «Оппель» остановился, и пассажиры вышли из машины.

— Нужно спуститься проверить, — сказал один из них.

— Да, — согласился второй. У него были светлые холодные,безжизненные глаза, какие бывают у дешевых игрушек, которым в пустые глазницывставляют два тусклых глаза.

Берлин.

28 октября 1999 года