Книга Аквитанки - Юлия Галанина

Жанна сделала попытку спихнуть ее с кровати на пол.

Жаккетта лишь лениво отмахнулась во сне.

Жанна попыталась опять, но под лопаткой закололо совсем нестерпимо.

Жанна поняла, что ей придется встать, а Жаккетта будет спать. Обидно, но деваться некуда. Поэтому она оставила попытки спихнуть камеристку и рывком села.

Хвоя так набилась в платье, что достать все хвоинки никак не удавалось.

Пришлось раздеться.

Жанна трясла платье и злилась.

«Ну очень интересно получается! Ехали, ехали, все было прекрасно и на тебе – куда–то делся благодетель со своим обозом. Совершенно одни очутились в каком–то жутком лесу. Хорошо, хоть виконт подвернулся. Значит, он живет здесь? И быстро же он добрался до дома, надо было с ним ехать, а не с благодетелем».

В рубашку иголки тоже набились.

Жанна сняла и ее и хорошенько встряхнула. Хвоинки дождиком посыпались на пол.

Страстно захотелось забраться в ванну, смыть липкий ночной страх.

На кровати зашевелилась Жаккетта.

– Вставай, чудовище! – потребовала Жанна. – Всякий страх потеряла!

– А чего? – более изысканного выражения голова Жаккетты спросонок никак не выдавала.

– Ничего! – отрезала Жанна. – Вставай, говорю, а не то хуже будет!

* * *

Жаккетта нехотя поднялась и первым делом подошла к окну.

Как оказалось, сделала она это совершенно напрасно – из окна открывался прекрасный вид на крепостную стену.

Крепостная стена была добротной, ничего не скажешь. И по своему красивой. Но Жаккетта ожидала увидеть что–нибудь менее монолитное.

Но смотреть в комнату, на надутую госпожу, хотелось еще меньше, чем на каменную кладку и Жаккетта, уставившись в окно, принялась выбирать мусор из волос.

Жанна, надув губы, сама, без помощи камеристки надевала рубашку и готовилась залиться слезами жалости к себе.

Жуткая обида на весь мир переполняла ее:

«Ну в самом деле, что это такое, как земли конфисковывать – у нашей семьи, инквизиция цеплялась тоже ко мне, и нижнюю юбку чуть в Риме не украли, а рыжий пират, сволочь, наврал, сколько не мазали кожу салом, все равно обветрилась! На локте ссадина, волосы в смоле, а эта корова у окна даже не шевелится! И вообще никому никакого дела!»

В дверь постучали.

Вошел слуга, поклонился и сказал:

– Господин виконт желает Вам доброго утра и приглашает Вас, госпожа графиня и вас, госпожа Нарджис разделить с ним утреннюю трапезу. Девушка, которая оденет Вас к завтраку, сейчас подойдет. Господин виконт заранее просит прощения, но она немая.

– Бедняжка! – всхлипнула расчувствовавшаяся Жанна. – Передайте виконту, что мы с радостью разделим с ним завтрак.

Вслед за слугой явилась обещанная немая девушка и первым дело показала жестами, что надо пройти в соседнюю комнату. Жанна и Жаккетта даже не заметили указанную дверь, терявшуюся на фоне пестрой шпалеры.

Как оказалось, за дверью в небольшой комнате находились две сидячие ванны с горячей водой.

Жанна раздумала рыдать и забралась в ванну.

* * *

Девицы с интересом рассматривали неожиданного спасителя, узнавая и не узнавая спутника по путешествию до Флоренции.

Высокий. Довольно узкоплечий и при этом широкобедрый. Это обстоятельство умело скрадывалось широкими рукавами одежды и обтягивающими штанами.

Относительно прямой нос, карие глаза, прямые брови, бледный рот, тяжелый подбородок виконта по отдельности были вполне нормальны, но вместе составляли не очень приятное сочетание, не было в нем гармонии.

Но зато украшали его, придавая облику что–то от сказочного принца или сэра Ланселота, возлюбленного королевы Гвиневеры, длинные, до плеч, вьющиеся, с золотой искрой волосы.

Одет виконт был щеголевато, подстать своим кудрям. Его темно–зеленый жакет с широкими, просто богатырскими плечами, был заткан золотыми узорами. Узкие черные штаны–шоссы на правом бедре были тоже украшены золотой вышивкой. В таком костюме виконт вполне мог не ограничиваться скромным завтраком с дамами, а смело отправляться на прием к королю.

* * *

За завтраком виконт просто источал радушие.

– Боже, я глазам не поверил! – уверял он девиц. – Когда увидел на дороге знакомый экипаж, да еще совершенно одинокий, без людей и лошадей. И это в наших–то краях! Да я сам, хозяин этих мест, не рискую ездить по здешним дорогам без сопровождения полсотни вооруженных людей! Разбой захлестывает округу. Война Бретани и Франции разорила многих, и на большую дорогу выходят деревнями. Да и волки расплодились – ужас какой–то! Говорят, они специально теперь следуют за армиями в надежде попировать на полях сражений!

Жанну передернуло и она опустила вилку. Виконт легко улыбнулся.

Жаккетта охотно кивнула, не прекращая жевать.

Проглотив кусочек она сказала:

– Вы совершенно правы, господин виконт! Волки там соперничают с воронами. А тех хлебом не корми, дай у трупа глаза выклевать!

Теперь вилку опустил, почему–то, сам виконт и улыбка сползла с его лица.

Не обращая внимания на наступившую тишину, Жаккетта с аппетитом уничтожала содержимое тарелки.

– Дорогой виконт, Вы нас спасли! – сделав над собой усилие, сказала Жанна. – Но как Вы думаете, почему мы оказались здесь?

– Вы знаете, я теряюсь в догадках… – задумчиво произнес виконт. – Хотя… Нет, милые дамы, давайте не будем о том, что прошло. Я счастлив видеть Вас здесь и это главное.

– А как называется Ваш замок? – спросила Жанна.

– О, самым банальным образом. Шатолу. С утра я послал людей за Вашим экипажем и скоро они его доставят.

– А когда мы попадем в Ренн? – спросила Жаккетта, отодвигая тарелку.

– Вы так рветесь в чужой город, госпожа Нарджис… – заметил виконт.

– Да не рвусь я в чужой город, мне просто путешествовать надоело! – запротестовала Жаккетта.

– А путешествовать, драгоценная госпожа Нарджис, Вам и не придется! – улыбнулся виконт. – Видите ли, у меня есть маленькая слабость – пристрастие к Востоку. Поэтому Вы, госпожа Нарджис и очаровательная госпожа Жанна задержитесь здесь. Общими усилиями мы воссоздадим кусочек горячей, страстной Ливии в этих северных местах!

Жанна поперхнулась.

Жаккетта внимательно смотрела на виконта, стараясь понять, шутит ли он или говорит серьезно.

– Когда я увидел Вас в Риме, госпожа Нарджис, я понял, что сделаю Вас гостьей своего замка.

Жаккетта молча придвинула к себе отодвинутую было тарелку и положила еще еды.

Жанна, онемевшая при словах виконта и звериным чутьем сообразившая, что ничего хорошего их здесь не ждет, вцепилась в последние слова виконта.