Книга Война в Арктике. 1941—1945 - Владислав Корякин

Пара истребителей Пе-3бис майора Богомолова атакует выходящих из боя «хейнкелей». Я занимаюсь вторым звеном торпедоносцев… Перед носом моею самолета проносятся вееры трассирующих пуль, выпущенных немецким стрелком. Осмотрелся и вижу, что над кораблями торпедоносцев нет, а очередная атака фашистов отражена… Вскоре к нам подходит четверка капитана И.С. Щербакова. Она заступает нам на смену и начинает вести патрулирование, а наша четверка истребителей идет на аэродром Ягодник» (Быстрова, с 144—146). Интересно, что почти все источники отмечают большое число случаев, когда взрыватели немецких торпед не срабатывали.

Поскольку англичане по поводу описанных событий полагают, что «значение этого маленького столкновения чудовищно преувеличено» (Смит, с. 220), остается предоставить слово советской стороне в лице командующего СФ адмирала Головко: «…Гитлеровцы наметили, как выяснилось, главный удар по конвою. Соблазн лая них был велик. Общее количество судов конвоя теперь около восьмидесяти — целый флот. Из них 28 транспортные суда с грузами. Больше 100 тыс. т. Как же противнику, столько ждавшему, столько ходившему вокруг да около, упустить такой случай?

Мы в свою очередь подготовились к встрече, к отпору прежде всего кораблями. "Урицкий", "Куйбышев" также вступили в охранение конвоя. Сейчас в нем у Канина Носа и наши, и английские корабли плюс слабое воздушное прикрытие — самолеты, выпускаемые катапультами с палуб больших транспортов. Еще на рассвете над конвоем для защиты с воздуха подняты аэростаты заграждения, создающие поразительное зрелище. Даже на аэрофотоснимках конвой выглядит огромным плавучим городом. Он следует несколькими колоннами, с двух сторон прикрытый миноносцами и другими кораблями… Конечно, удар по конвою немецко-фашистское командование задумывало как одновременно комбинированную атаку подводными лодками и самолетами. Однако авиация противника запоздала. Наши корабли бомбометанием отоптали подводные лодки противника и вынудили их отстать. Второй фашистский самолет-разведчик появился над конвоем в десять утра..

Немедленно по радио было передано сообщение по флоту и открыт огонь из всех боевых средств: зенитных пушек, пулеметов, орудий главного калибра, что больше всего удивило англичан — они впервые видели стрельбу из орудий главного калибра по низко летящим самолетам. Концевые корабли конвоя первыми открыли огонь, усиливая его по мере приближения торпедоносцев. "Гремящий" открыл огонь из орудий главного калибра всем бортом, а также из 76-миллиметровок с дистанции около 70 кабельтовых. Большинство торпедоносцев вынуждено было сбросить торпеды на большом расстоянии даже от концевых транспортов…

Первая воздушная атака (торпедоносцев и бомбардировщиков одновременно) была отбита, но в ходе ее противнику удалось подорвать торпедой одно из транспортных судов (американский транспорт "Кентукки'')… Следующие воздушные атаки были раздельными. Сперва напали бомбардировщики. Их попытки перейти в пикирование потерпели неудачу, интенсивный огонь с кораблей и транспортов заставил фашистских летчиков отказаться от атаки.

Тогда на смену бомбардировщикам снова пришли торпедоносцы. Они устремились в атаку с того же направления (с кормы) двумя эшелонами (в первом двенадцать, во втором шесть самолетов). Результат оказался плачевным для них. Эффект дистанционной 130-миллиметровой гранаты, впервые примененный нами в этом бою, был таким, что ни один вражеский самолет не сумел достичь дистанции сбрасывания торпед. В общей сложности бой у Канина Носа продолжался два часа двадцать пять минут… а вражеская авиация потеряла 15 самолетов. Два из них сбиты артиллеристами "Гремящего", два — артиллеристами "Сокрушительного", и один — артиллеристами "Куйбышева". Массированный, комбинированный (пусть гитлеровцы называют как хотят) удар но конвою был сорван отличными действиями наших кораблей,.. Из 40 транспортных судов достигли конечного пункта 27. Потеряны: до начала сопровождения нашими кораблями — 12 транспортов, из них 9 были лишь подорваны торпедоносцами и подводными лодками противника, но добиты и уничтожены эскортными кораблями; и в операционной зоне Северного флота — один транспорт, также добитый английским эскортным кораблем. Цифры говорят сами за себя. (Отметим, что в зоне ответственности Королевского флота караван находился 15 суток, а Северною флота — только двое, что определялось его возможностями. — В.К.)… Своевременным развертыванием сил по маршруту конвоя в местах, куда нацеливает удар противник, и своевременным изменением курса потери конвоя можно свести к минимуму, даже в самых невыгодных условиях для атакуемой стороны. Интересно, что скажут на все это противники союзных конвоев в северные советские порты» (Головко, с 138—142). Они и сказали, прервав движение северных конвоев на целых восемь месяцев, не прекращая, однако, поставок через Иран и Дальний Восток, не считая так называемых «капельных рейсов» одиночными судами. Перерыв на Севере, очевидно, находился за пределами компетенции командующего Северным флотом.

Особое место в событиях 1942 года занимает гибель эскадренного миноносца СФ «Сокрушительный» при защите конвоя QP-15, возвращавшегося на запад. В нашей литературе по поводу этого конвоя лишь упоминается, что входившие в него 26 транспортов и 11 кораблей эскорта в сильный шторм рассеялись. По зарубежным источникам следует, что немцы на его пути развернули у Медвежьего очередную завесу из 8 подлодок, «однако затяжные шторма расстроили планы как немцев, так и англичан» (Скофилд, с 150). Правда, немцы потопили два транспорта, остальные благополучно добрались до Исландии.

Для Северного флота эта проводка обошлась гибелью эсминца «Сокрушительный», хроника которой четко прослеживается по дневнику Головко, начиная с первой радиограммы с аварийного корабля около 13 часов 20 ноября: "Отвернул от конвоя, лег на курс 190, ход пять узлов". Тут же комментарий Головко: "Почему такой ход? Что-нибудь стряслось с котлами? Или сдают крепления? Предполагать беду не хочется, но майская история с "Громким", у которого на волне оторвало нос, не выходит из головы. Полтора часа гадаем — в чем дело. Около 15 часов 30 минут приносят радиограмму, подписанную Курилехом (командир корабля. — В.К.): "Авария надводного корабля, широта 73 градуса 30 минут, долгота 43 градуса. Имею повреждения, хода дать не могу". Такая же информация поступает в 17 часов с конкретным указанием: "Нуждаюсь в помощи"» (Головко, с 144). Командующий Северным флотом не просто правильно оценил ситуацию, но верно предвидел будущее: «"Громкого" мы спасли, а вот на спасение "Сокрушительного", учитывая место, время года и условия, в которых произошла авария, надежды мало. Хорошо, если спасем людей… Курилех сообщил, что "Сокрушительный" более шести часов не продержится, так как затопляет корму, вернее то, что теперь следует считать кормой…Уже полдень, а корабль держится на плаву. Радиограммы продолжают поступать, причем тон донесений очень спокойный» (там же, с. 145).

На самом «Сокрушительном», со слов уцелевших, приводимых В.В. Шигиным в книге «Загадка золотых конвоев», события развивались так. Комендор А.В. Табалдыкин, находившийся в 5-м кубрике вместе с 10—12 моряками, около 14 часов 22 ноября, «услышав жуткий треск и увидев, как корму тут же повело в сторону, я понял, что нельзя терять ни секунды, и выскочил через 4-й кубрик в тамбур… Еще мгновенье — и корму эсминца оторвало по 173-й шпангоут. Корма перевернулась и затонула. Вскоре раздался сильный взрыв глубинных бомб, остававшихся на ней… Корабль потерял ход, но механизмы продолжали работать… Еще сутки корабль дрейфовал на север. Корабль имел креп на левый борт (примерно 10°) и вскоре стал обрастать льдом. Все способные вышли на палубу по авралу. Они стали скалывать лед и сбрасывать за борт все, что было не нужно: якоря, цепи, торпеды… Работами на верхней палубе руководил главный боцман Сидельников… На вторые сутки пришел на помощь эсминец "Разумный", но все попытки взять оставшуюся на плаву часть корпуса "Сокрушительного" не увенчались успехом. Тогда "Разумный" воткнулся в полубак аварийного эсминца, и моряки "Сокрушительного" стали прыгать к нему на борт. Удачно прыгнул только краснофлотец Петров. Несколько североморцев упали между кораблями и погибли» (по Шигину, с. 278).