Книга Мальчик, который хотел стать человеком - Йорн Риэль

— Да, беловолосый улыбался. Он был самым кровожадным, и сам убил большую часть детей, — ответил Пулитук.

— Это Гримур и Ране! — решительно сказал Лейв. — Понимаете, это Гримур и Ране убили ваших родных и разорили ваше стойбище!

Апулук и Наруа согласно закивали. Наруа даже вздрогнула от ужаса, как будто Ране еще держал ее за волосы.

Пулитук с удивлением уставился на Лейва.

— Ты знаешь этих убийц?

— Да — ответил Лейв. — Мой нож касался его горла. И теперь мне жаль, что я его не убил.

Пулитук прикоснулся пальцем к своему шраму.

— Тот, который улыбался, был самым злобным, — сказал он. — Высокий был просто плохим человеком, и он убивал инуитов, как на охоте убивают дичь. А этот, улыбающийся, одержим злобой. Ему приятно видеть чужие страдания. Это такая болезнь. И потому его следовало убить.

Лейв поглядел на Наруа — она была потрясена этим рассказом. Он подумал, что Ране, не задумываясь, перерезал бы горло и ей.

— Вы не знаете, где сейчас мои родители? — спросил Апулук.

— Мы слышали, что старый Шили и его родичи пошли вглубь страны, ко льдам, чтобы охотиться на оленей. Может быть, они еще там.

— Странно. Я думал, что они собирались идти на юг, — пробормотал Апулук.

— На юге слишком много исландцев, — объяснил Укик. — Поэтому они и пошли ко льдам, куда те никогда не заходят.

Апулук подбросил в костер веток, и костер разгорелся.

— Если хотите, можете пойти с нами и жить среди наших родичей, — предложил он.

Пулитук медленно помотал головой:

— Спасибо, но я должен найти того улыбающегося и убить его. Он убил всю мою семью и убьет еще много инуитов, если его не уничтожить.

Старый Укик поддержал товарища.

— Я старый, — сказал он, — и мне никогда не хотелось убить человека. Но теперь я видел, что эти исландцы делают с нашим народом, и на сердце у меня не будет покоя, пока я не всажу в этого улыбающегося кровожадного злодея свой гарпун. Мне бы хотелось пойти с вами к вашим родичам, но я должен идти с Пулитуком, потому что двоим легче, чем одному. А чем больше нас будет против этого улыбающегося и его людей, тем лучше.

Лейв наклонился и положил руку на колено Пулитуку.

— В одиночку тебе не справиться с Гримуром и Ране, — сказал он. — Я пойду с тобой. Мне тоже надо рассчитаться с ними.

Апулук прервал Лейва:

— Я тоже хочу, чтобы эти два злодея были убиты. Но без хитрости тут не обойтись, они слишком сильны для нас. Поэтому я предлагаю сначала найти моего отца и посоветоваться с нашими охотниками. Может, кто-то еще присоединится к нам, а может, и нет. Во всяком случае, мы услышим совет опытных людей.

Пулитук и Укик долго думали. Наконец старик сказал:

— Твои слова кажутся нам разумными. Когда люди в твоем стойбище узнают о злодеяниях этих двух исландцев, они непременно помогут нам их убить. У нас в стране существует древний обычай: мы убиваем обезумевших людей, чтобы освободить их от злого духа, которым они одержимы. Мы пойдем с вами и устроим там совет.

И они пошли искать стойбище родичей Апулука и Наруа. Они шли много дней, прежде чем подошли к краю больших льдов, покрывавших землю, где летом обычно паслись олени. Там они нашли остатки убитого оленя и пошли по следам, четко отпечатавшимся на глинистой почве. Через день они дошли до стойбища, которое принадлежало родичам Апулука и Наруа.

Совет

Велика же была радость свидания! Вечером все обитатели стойбища собрались перед хижиной отца Апулука и Наруа, чтобы послушать о невероятных приключениях друзей.

Апулук коротко рассказал о том, что с ними случилось с тех пор, как они ранней весной покинули стойбище. Как льдина, на которой они спали, неожиданно оторвалась, и ее понесло в море. Наруа перебила его и стала рассказывать, как Лейв, пытаясь доплыть до собак, отморозил ноги, и Апулуку пришлось отрезать ему два пальца.

Лейв был вынужден показать ноги, чтобы все могли видеть, что на одной ноге у него осталось только три пальца. Один молодой охотник засмеялся и назвал Лейва Татерак, как эскимосы называют трехпалую чайку.

Наруа рассердилась. Она выбранила охотника: ей вовсе не казалось смешным то, что человек потерял два пальца. Ведь она знала, как больно было Лейву, когда Апулук ему их отрезал. И она тут же выложила это людям, сидевшим на вереске перед палаткой. Однако ее дедушка, старый Шинка, сказал, что охотник назвал Лейва Татераком не в насмешку, а чтобы люди всегда помнили, что он старался спасти своих названых брата и сестру. И радовались, что он потерял только два пальца, а не жизнь.

Наруа успокоилась. Пристыженно наклонив голову, она пробурчала, что, наверное, слишком долго прожила у исландцев и забыла, как думают инуиты.

Потом Лейв рассказал о борьбе Апулука с белым медведем и отдал должное Наруа, благодаря которой эта борьба закончилась удачно. Не будь ее, сказал он, они все трое пошли бы на корм медведю. К тому же без ее помощи они никогда не дошли бы до той части берега, где их нашли люди Торстейна. Наруа вынослива и смела, сказал он, девушек, подобных ей, больше нет.

Потом они рассказали, как помогали друг другу, о Торстейне и Стокканесе. Эскимосы внимательно их слушали. Благодаря их рассказу они переменили свое мнение об исландцах. Ведь они узнали, что эти люди во многом похожи на них самих.

Когда же Наруа рассказала им о столкновении с Гримуром и Ране, все одобрительно закивали головами и старый Шили воскликнул:

— Мы слышали о них. На берегу они убили двух наших молодых охотников. Мы нашли их с отрубленными головами. Мы и ушли сюда потому, что здесь никто никогда не видел следов исландцев.

Наконец, пришел черед взять слово изуродованному Пулитуку. Он встал и поведал всем о злодеяниях Гримура и его брата, совершенных в его стойбище.

Наруа слушала этот рассказ во второй раз, она сидела, держа на коленях маленького брата. И ей опять было трудно поверить, что люди могут быть так жестоки. Она прижала малыша к себе и тихонько его покачивала.

После рассказа Пулитука наступило молчание. И его долго никто не нарушал. Все были глубоко потрясены жестокостью Гримура и Ране. В эскимосах поднялся гнев против этих чужеземцев. Первым заговорил отец Апулука:

— Мы многое услышали сегодня вечером, — сказал он. — И о том, что случилось с нашими детьми, и об их счастливом спасении, и о жизни в исландской семье. А также о страшном событии в Исертоке, где без всяких причин было убито столько людей.