Книга Держитесь подальше от театра - Анатолий Гречановский

У окна, на седьмом этаже, стояла толстая, неряшливо одетая баба и ехидно улыбалась на угрозы дворника.

– Накось, выкуси, – она показала фигу через стекло. – Набрали гастарбайтеров, – и, виляя задом, пошла в комнату. По ходу поправила шторки на двери, горку подушек на железной кровати, еще прадедов наших, взяла леечку и стала поливать кактус в горшке, стоящий на столе под красным большим абажуром. И вдруг абажур зашатался и из него стал сыпаться мусор, только что выброшенный в окно.

– Караул! – закричала дама так громко, что было слышно на улице.

Косматый улыбнулся, погладил усы и, прихватив метлу, махнул за угол.

До часа пик оставалось еще два часа, и в метро было относительно спокойно. Местные жители, одетые не бедно, не спеша шли по своим делам. Приезжие, с толстыми сумками и безумными глазами, боязливо вскакивали на эскалатор и, чуть не падая, хватались за поручни. Другие тупо стояли на пути идущих, озирались по сторонам и всматривались в указатели с немым вопросом: «Куда я попал и как отсюда выбраться?». Азазель, в форме полицейского, с видом собственного достоинства, прохаживался по вестибюлю. Много молодых людей нерусской национальности околачивались у колонн, по бокам станции, шумно переговаривались, то ли ожидали кого-то, то ли делали гешефт. На лавочке, разложив продукты, закусывали два бомжа.

«Сколько бездельников! – подумал Азазель. – Большой город, легко затеряться и есть чем поживиться. Криминальный город».

У перехода стояла молодая беременная женщина, хорошо одетая, с грудным ребенком на руках. На груди весела небольшая табличка: «Помогите на лечение больному ребенку». Чувство жалости вдруг прилило в черствую душу Азазеля. Работа, проведенная боссом, выветрила из его головы затхлые злые намерения и зарядила неудержимой «совковой» тягой к добру. Душа его разрывалась. Он пошарил в кармане, достал пачку долларов и, подойдя к ней, как-то робко сунул в руку и быстрыми шагами пошел в сторону перрона.

Девушка сначала испугалась, когда он подошел, потом улыбнулась, а когда он сунул ей пачку долларов, от изумления раскрыла рот и от неожиданности выронила сверток, оказавшийся куклой.

Азазель посмотрел на уходящую электричку и подумал: «Что это со мной? Совсем расслабился».

Подошла очередная электричка.

– Конечная, – объявил голос. – Прошу всех выйти из вагонов.

Последней из вагона, ковыляя, вышла, опираясь на палку, старушка. На груди висела табличка: «Люди добрые, подайте на хлеб». Не успела старушка сделать несколько шагов, как к ней подошел молодой парень восточного типа, взял род руку и увел за колонну.

– Сколько заработала? – строго спросил парень.

– Сынок, немного, сегодня плохо подают, – она достала пачку купюр разного достоинства и передала парню. Он взял пачку и стал выбирать крупные ассигнации.

– Не обижай убогую старушку, – рявкнул Азазель, схватив парня за ворот.

Парень спокойно обернулся.

Старушка выхватила у него деньги и «мухой» метнулась к двери подошедшей электрички. Свиснув, электричка укатила.

– Пошли в отделение, сейчас разберемся, ворюга. Парень пожал плечами и спокойно пошел.

Они поднялись по эскалатору и вошли в полицейскую комнату.

– Принимайте ворюгу, деньги у старушки хотел отнять.

Дежурный с удивлением посмотрел на задержанного, на Азазеля, потом на своего коллегу, сидящего напротив.

– Спасибо, товарищ, а вы с какого отделения?

– С центрального, – ответил Азазель.

– Непременно позвоню вашему начальству, чтобы объявили вам благодарность, – дежурный встал. – Благодарю за службу! А с ним мы сейчас разберемся. В обезьянник его.

Дежурный пожал руку Азазелю, и тот с чувством выполненного долга вышел из дежурки.

– Руки холодные, как у покойника. Откуда он взялся? – дежурный сел за стол. – Выпускай. Ты что, чучело? – обратился к задержанному. – Хочешь нас подставить? Совсем разучился работать?

– Да я, как обычно, собирал бабло со своих клиентов, и тут возник этот.

– Так, не надо оправдываться, у тебя прокол. Я тебя предупреждал, что надо работать аккуратно, в рамках закона. С клиентами обращаться вежливо, осторожно, менять методы работы, а то все одно и то же – то на гармошке, то подайте на лечение больному ребенку, то на лекарство. Одним словом, фантазируй. Иди. Куда? А за ликбез?

Задержанный достал пачку долларов. Отмусолив пять бумажек, положил дежурному в открытый ящик стола.

– Ну, батенька, хорошо жить не запретишь! – увидев доллары, обрадовался дежурный.

– Стараемся, Петрович.

Парень вышел из дежурки и по эскалатору стал спускаться вниз в метро. Азазель в это время поднимался по эскалатору вверх. Увидев своего клиента, он сначала удивился, а затем крикнул:

– Стоять!

Тот обернулся, улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия.

Азазель ворвался в дежурку.

– Зачем вы его отпустили?

– А что он сделал? – спокойно спросил дежурный.

– Заявления от пострадавшего нет, свидетелей нет, в чем его обвинять? Он сказал, что вы его замели за то, что он нерусской национальности, и потребовали взятку. Это, голубчик, уже пахнет сепаратизмом и должностным несоответствием.

Азазель, блеснув зелеными огоньками в глазах, равнодушно посмотрел на сержанта и вышел из дежурки.

– Ну, вот и порядок, – заржали блюстители порядка. Потирая руки, старшой открыл стол и достал доллары. – Две тебе, три мне.

Младший взял доллары и хотел сунуть их в карман, но что-то его остановило, и он стал их рассматривать.

– Они же фальшивые.

– Как? – не понял старшой. Он достал доллары. На банкноте вместо президента было лицо улыбающегося Азазеля.

Профессор налоговой службы, заваленный папками, сидел за столом, уткнувшись в бумаги. За соседним столом сидел Соломон и время от времени посматривал на профессора.

– Ищи, ищи, только зря время теряешь.

Соломон действительно был великим комбинатором в бухгалтерских делах. Он воровал в рамках закона, много для Вортана Бариновича и немного для себя. Ни одна налоговая проверка не могла найти криминала, хотя понимала, что он налицо, и от этого злилась. Гнев гасили вливанием зеленых банкнот.

«Может, сразу дать, чтоб не мучился», – подумал Соломон.

В комнату вошла секретарь.

– Чай, кофе?

– Что вы желаете? – спросил Соломон у профессора.

– Нет-нет, ничего.

– Не отказывайтесь, чай у нас настоящий, индийский, кофе из Бразилии, – подойдя к нему, проинформировал Соломон, заодно заглянув в документы, которые листал профессор. – Леночка, пожалуйста, свари нам кофе в турках, по-турецки, и что-нибудь такое, сама понимаешь. Он сел за стол, взял ручку и продолжил писать, но в голове вертелась одна и та же мысль.