Книга Следы на мосту. Тело в силосной башне - Рональд Нокс

– А он не мог специально свернуть, чтобы бросить пленку в том месте, где его якобы не было?

– Да, но почему именно в этом месте? Зачем, рискуя опоздать на поезд, делать крюк, когда можно где угодно перелезть через живую изгородь, срезать часть пути и пройти через ферму, бросив пленку где-нибудь на виду, чтобы ее сразу нашли? Как-то не очень-то похоже на мотив. Я вот думаю, не попытать ли вам счастья на ферме? Понимаете, я не мог как следует расспросить старушку, у меня не было locus standi[20].

– Попробую, и не только там. Нет, благодарю, на ужин не останусь. Штаб-квартира у меня в Оксфорде, чтобы можно было, не теряя времени, двинуть в любую сторону. Но завтра загляну. Ей-богу, Бридон, хорошо бы всегда иметь ваши мозги под рукой.

Глава 10

Противоречия

Дело Бертела по-прежнему заполняло газетные полосы. Но поскольку метод Лейланда, может быть, небезупречный в этой своей части, состоял в том, чтобы усыпить бдительность подозреваемого, в печати не появилось ни слова об исчезновении Найджела, хотя полиция и портовые службы были предупреждены. Зато было распространено описание Дерека и в качестве «официальной версии» принято, что несчастный молодой человек, страдавший, как известно, тяжелыми нервными расстройствами, по-видимому, потерял память и бродит где-то по округе. Ничто так не будоражит общество, как официальная версия. Ее достоинства и недостатки горячо обсуждали в клубах и поездах; повсеместно заключались пари; парикмахеры, когда об этом заходила речь, становились просто невыносимы; и даже дантисты, заткнув пациенту рот, предоставляли ему преимущество выслушать свое мнение по данному вопросу. Предчувствия Бридона более чем оправдались. К крайнему неудовольствию местных рыбаков, в субботу на берегах Темзы было битком сыщиков-любителей, слетевшихся сюда на велосипедах в поисках удачи; шлюзы наводнили пытливые обладатели плоскодонок и прогулочных лодок; из Оксфорда примчалось несколько дилижансов, и труды их владельцев были щедро вознаграждены.

Пропавшего джентльмена искали не только в верховьях Темзы и не только в окрестностях Оксфорда. Фотография открыла возможность всем нам, где бы мы ни находились, принимать участие в поисках преступников. Изюминку же этой забаве придает некоторая туманность, свойственная газетным фоторепродукциям: вам едва ли доведется встретить незнакомца, которого, напрягши воображение, вы не могли бы идентифицировать с разыскиваемым злоумышленником. Что касается младшего Бертела, полиция находилась в затруднении. Хотя Найджел увлекался фотографией, его самого, похоже, невозможно было заставить усесться перед объективом. В распоряжении властей находилась одна-единственная его фотография – в возрасте семи лет, а также футуристический набросок работы некоего друга из Челси, по которому трудно было с точностью определить, изображен ли на нем Найджел Бертел, другой мужчина, женщина или инфузория-туфелька. Но портрет Дерека имелся и был напечатан в тысячах газет с самыми обнадеживающими результатами. Предполагаемые Дереки были задержаны в Абердине, Эннискиллене и Бухаресте; все трое были отпущены под аккомпанемент пространных извинений. Прославленный медиум опубликовал статью, в которой утверждал, что Дерек мертв, но счастлив, в высшей степени счастлив. Увы, в тот же день его не менее прославленный конкурент заявил, что Дерек жив-здоров, однако потерял память. Популярность предсказаний – на непродолжительное время – упала.

Правда, эта всесветная шумиха ничуть не задевала лиц, имевших непосредственное отношение к делу. Более серьезным можно было счесть то обстоятельство, что несколько праздношатающихся джентльменов, по-видимому, решили, что долг чести обязывает их разгадать загадку, и без устали шныряли по округе. Один из них, некий мистер Эразм Кверк, поселился в «Пескаре» в четверг, вскоре после появления Лейланда, и Бридонам, похоже, предстояло жить с ним в тесном соседстве. Мистер Кверк был американец, о чем с избытком свидетельствовал наш общий язык в его исполнении. Внешний же вид, если не считать ритуальных очков в роговой оправе, намного уступал фонетическому своеобразию. Впечатление, складывающееся у нас о гостях мужского пола из Соединенных Штатов, всегда сводится к тому, что они красивые, крупные, с квадратными плечами и довольно властными манерами. Мистер же Кверк был немыслимо тощ и сутулился так, что еще чуть-чуть, и вам пришлось бы объяснять эту его особенность горбатостью. Очень бледное лицо было обезображено желтым пятном на левой щеке; волосы коротко подстрижены, обнажая небольшую тонзуру – предположительно следствие преждевременного облысения. Движения были умеренны; руки приклеены к подкладке пиджачных карманов, и – редкий дар среди его соотечественников – Эразм Кверк, казалось, испытывал решительную неприязнь к обществу.

Однако дать волю сей неприязни – к обществу там или к чему-либо еще – ему было не суждено. Анджела обладала безграничными возможностями сходиться с людьми. И что за беда, если эти люди были редкими занудами? Она коллекционировала зануд и имела бесценную привычку получать удовольствие от беседы, погружаясь в воспоминания, что дает возможность длительное время выносить тягомотину. Мистера Кверка удалось вытащить из его раковины, после ужина он послушно выполз. Усевшись в нестерпимо девственной гостиной «Пескаря», Анджела взяла в руки спицы, приняв, таким образом, вид радушного внимания, который придает только вязание, а Кверк пустился в безыскусные откровения. Оказалось, в Америке он состоит в Клубе детективов, условием членства в котором является написание криминальных историй, причем повествование нужно доводить до ареста. Эразм Кверк торчал в Берфорде, совсем недалеко, когда газеты осведомили его о загадке кузенов Бертелов, а упаковать пожитки и явиться на место действия было делом нехитрым. И американец пригласил Анджелу высказаться по вопросу о том, не является ли данное стечение обстоятельств невероятным везением. Он уже боялся, что с лупой излазит всю Европу и так и не поймает удачу за хвост. В Штатах все в восторге от применяемых здесь методов сыска. Мистер Кверк заверяет миссис Бридон, что за подробностями дела Бертела с величайшим интересом следят все газеты по обе стороны океана. Право, миссис Бридон не в силах до конца понять, что он испытывает, но, по его мнению, это просто потрясающе, что британская полиция позволяет всем неумехам-любителям совать нос в такие дела. Вот в Чикаго обычных людей держали бы за ограждением под дулом пистолета, это уж точно. Еще один пример знаменитого гостеприимства, которое всегда можно встретить в Великобритании.

Анджела выслушала монолог со сдержанным вниманием, но, когда американец задался вопросом, не обязан ли он столь приятной компанией, как мистер и миссис Бридон, недавно прогремевшей в этих краях трагедии, внезапно осознала необходимость самой предоставить собеседнику кое-какие сведения. Было бы нелепо отрицать, что Майлз интересуется делом Бертела – его ежедневные занятия тотчас выдали бы ложность такого утверждения. А потому она – боюсь, таково было ее обыкновение – нагромоздила полуправды: дескать, муж был шапочно знаком с исчезнувшим молодым человеком, кроме того, друзья по работе просили его, благо он вышел на покой, посильно посодействовать разгадке тайны. Майлз, боже упаси, здесь вовсе не на задании. И так она прошла узкое место, лишь по необходимости путая следы и лишь по необходимости снабдив собеседника информацией.