Книга Любовь по заданию редакции - Саша Майская

В этот момент Андрей легонько подтолкнул ее в спину, и Женька, споткнувшись, выскочила на улицу. Матильда бодро обогнала ее и пошла обнюхивать окрестности, а Лесик прижался к широкой груди Андрея и как раз сейчас начинал дремать.

То, что у дамочки всего одна сумка с собственными вещами, а остальное все для собаки и кота, Андрею понравилось. Правда, судя по наряду, барышня очень давно сталкивалась с дикой природой и считает, что вечером в середине мая на Среднерусской возвышенности в лесистой местности можно рассекать в светло-голубых джинсах, белых мокасинах и желтой футболке, но на крайний случай он отдаст ей свои тренировочные. Их можно подвязать веревочкой и выйдет отлично!

Забросив вещи и зверей на заднее сиденье, подсадив Женю на переднее и помахав рукой Зойке и Федору, Андрей запрыгнул за руль и включил зажигание.

— Держись…тесь… Сейчас начнется разбитый участок.

Смешная Евгения Васильевна послушно ухватилась за какую-то трубу и изо всех сил стиснула коленки. Андрей совершенно некстати вспомнил один из эпизодов их московского свидания, когда эти самые коленки сжимали аккурат его бока, а руками она обнимала его за шею… и приказал себе не думать об этом. Возможно, она, конечно, и коварная соблазнительница, но в данный момент она смущена по-настоящему, до дрожи, и это говорит в ее пользу.

— Вы извините, что мы не сразу домой!

— А… куда?!

— В клинику. Мне позвонили с соседних дач, там пес попал под машину, они везут его ко мне.

— Ох… Что-то серьезное?

— Не смертельное, во всяком случае. Перелом, но нужно промыть рану.

— А клиника… она далеко?

Андрей почему-то засмеялся и не ответил.

Вокруг стремительно потемнело, и только свет мощных фар высвечивал останки дороги, по которой они неуклонно двигались, такое впечатление, в самую чащу леса. Женька вертела головой со страхом и трепетом — дикая природа здесь была совсем уж какая-то дикая. Огромные деревья, насмерть перепутанные кусты по обочинам…

А ведь здесь еще и дачи есть!

— Кто же тут строится?

— Это вы… ты о дачах?

— Ну да! Сюда же только на тракторе!

— Да нет, не так все страшно. «Нива» нормально проходит, а если что, местные всегда помогут, действительно с трактором. И потом, дачи строятся на холме, километров пять отсюда. Там дорога получше. Эту мы тоже скоро отремонтируем.

— Мы?

— Бывший колхоз. Теперь поселковый совет.

— Вы… Ты в него входишь?

— Ну, не совсем, конечно. На добровольных началах.

— С ума сойти!

Андрей неожиданно зло сверкнул глазами.

— Московский гонор, да? Между прочим, дачи здесь строят именно москвичи. Один парнишка из Мытищ приехал со всей семьей и выкупил птицеферму, теперь отстраивает ее третий корпус. Здесь люди работают, ясно?

— Ясно. А мы груши околачиваем.

— Нет. Не в этом дело. Просто… если они тут все не особо гламурные, то это не значит, что они плохие.

— А я, если я работаю в гламурном журнале, обязательно избалованная дура, выросшая на всем готовеньком?

Он помолчал, а потом рассмеялся.

— Один — один. И я сглупил, и ты вывернулась. Кот чей?

— Мой…

— Просто твой Вадик сказал про собачку, но не упомянул о коте.

— А он и не знает про Лесика, а узнает — так истерику закатит. Матильда стоит сумасшедшие деньги.

— Отличная псинка, жалко вмешиваться в промысел божий.

— А стерилизовать обязательно?

— Теоретически, если не собираешься… в смысле, Вадик не собирается разводить щенков на продажу, лучше стерилизовать. Меньше проблем… сексуального порядка. Течки, гон, нежелательный помет, все такое. Но лично я — за свободу выбора. Слушай, они с твоим котом прямо как брат с сестрой.

Женька посмотрела на заднее сиденье. Лесик и Матильда мирно спали, сплетясь в большой бело-рыжий клубок.

Лед отчуждения был сломлен, но в этот момент фары вдруг осветили большую поляну, в глубине которой Женька увидела громадный бревенчатый дом. Менее всего это здание напоминало идиллический коттедж, наводя на мысли о блокгаузах и атаках индейцев.

Дом был сложен из огромных бревен, покрыт листовым железом, на крыше торчали две трубы. Еще он был слегка непропорциональным… в смысле, вытянутым в длину. Андрей выключил зажигание и удовлетворенно заключил:

— Это хорошо, что мы первые. Сашка еще не подъехал.

— Сашка?

— Это тот парень, который везет пса.

— Так это твоя… клиника?

Андрей посмотрел на Женьку искоса и ухмыльнулся.

— Вынужден вас слегка разочаровать, Евгения Васильевна. Клиникой я ее зову исключительно для того, чтобы как-то называть. На самом деле левое крыло дома — жилое, а в правом у меня кабинет, смотровая и операционная. Изначально все это планировалось, как жилая часть, с гостевыми комнатами и всякой ерундой, но альтернативой был барак на том берегу реки, а туда во время разлива и не доберешься, так что я решил совместить дом и работу. Пойдем? Зверей можно выпустить, они тут никуда не денутся.

Женька вылезла из машины, поежилась — было, прямо скажем, свежо — и огляделась с явной опаской.

— Не хотелось бы выглядеть дурой, но… а диких зверей тут нет?

Андрей легкомысленно помахал рукой.

— Зимой волки подходят довольно близко, но территориальный принцип соблюдают. Буран!

И тут из ближайших кустов вышел… волк. Во всяком случае, Женька приняла его именно за волка. Громадный пес с острыми ушами, треугольной мордой, мощной грудью, весь покрытый серой и черной шерстью. Он стоял совершенно спокойно, с легким интересом глядя на гостью.

В этот момент из машины выпрыгнула Матильда. Впечатлений она на сегодняшний день нахваталась самых разнообразных. Наелась от пуза, выспалась — и потому жаждала подвигов. На громадного пса она ринулась с отчаянным лаем, потому что решила, что любимого Лесика и Женьку надо бы защитить.

Пес перевел взгляд на верещавшую белую швабру, сделал шаг вперед, склонил лобастую голову… И завилял хвостом. Теперь на его морде появилось удивленно-глуповато-радостное выражение. Женька ахнула, но Андрей спокойно сказал:

— Она девочка. Буран ее не тронет. А вот кота я лучше отнесу в дом. Буран вырос с кошками, но твой красавец об этом не знает и может удрать. Как я понимаю, для него это первая встреча с дикой природой?

— Да. Для меня, кстати, тоже. Что это за порода? Похож на немецкую овчарку.

— Это восточно-европейская овчарка. Они больше, массивнее… и умнее. В прошлом — гордость советского собаководства, а теперь их очень мало. Великолепный охранник, по совместительству пастух. У меня собак много, но Буран — вожак стаи.