Книга Море, мечты, Марина и ее рыбки - Татьяна Леванова

— Что, Анжела? — процедила она.

— Ты не пробовала потереть спину теркой? Может, это бы выровняло твою кожу, жаба бородавчатая!

Не дожидаясь, пока девочки выцарапают нам глаза, мы выскочили за дверь.

— Мы здорово их разозлили, — с удивлением сказала Анжела. — Скорее всего, это все правда, иначе с чего бы им так зеленеть? А что твои рыбки теперь говорят?

— Кажется, они думают, как нам отомстить, — сказала я, опустив руки в воду. — Не знаю, что это, но это что-то ужасное. В школу нам лучше не приходить!

— Да наплюй и разотри. Что они могут нам сделать? Знаешь, а мне даже легче стало…

— Почему?

— Ну, они всегда были такие заносчивые, само совершенство, мне казалось, они имеют право презирать меня, — вздохнула Анжела.

— Никто не имеет права презирать тебя, пока ты не совершишь какой-нибудь низкий поступок, — убежденно сказала я.

— Например, рассказала о недостатках Ласковых стервочек всей школе? — прищурилась Анжела.

— Ты не сделаешь этого, — улыбнулась я.

— Нет, но если они нам что-нибудь сделают… Я мстю и месть моя страшна!

Мы захохотали, я чуть не опрокинула аквариум.

— А теперь расскажи мне про своего друга, — глаза Анжелы загорелись любопытством. — Честно говоря, я думала, ты влюбишься в Жору, как все…

— В Жору… — я вспомнила своего нелюбезного соседа по парте. — Как можно влюбиться в Жору?

— Хочешь сказать, он тебе не нравится? — хитро прищурилась Анжела.

— Он такой красивый, что кажется ненастоящим, — задумалась я, — словно это не лицо, а картонная маска. Его эмоции никогда не отражаются на лице. Он кажется диким, даже странным.

— Точно, — вздохнула Анжела. — Если мне нравится парень, то прежде всего нравится, что он говорит, что думает. А Жора большей частью молчит, точно спит наяву.

Во двор въехала машина — вернулись мама и дядя Сережа. Анжела спустилась вниз вместе со мной, попрощалась со всеми и ушла. Из комнаты Лены доносилась музыка.

— Знаешь, мы тут посоветовались и решили, что тебе действительно нужно сменить гардероб…

— Не обязательно, — быстро сказала я, — Лена потребует того же самого, а с деньгами у вас напряг.

— Как ты воспитала такую мудрую дочь, Наташа? — вздохнул дядя Сережа. — Впервые вижу, чтобы особа женского пола отказывалась от смены гардероба потому, что у мужчины напряг с деньгами.

— Просто у меня не было возможности ее баловать, — вздохнула мама. — Как бы там ни было, мы купили несколько вещей, в которых ты хотя бы можешь ходить в школу…

— Без меня? — опешила я. — А вдруг мне не понравится?

— У тебя была возможность самой заняться своим внешним видом, ты ею не воспользовалась. И потом, это только брюки, юбка и несколько кофточек, они лучше и красивее того, что у тебя есть.

— А за Лену не волнуйся, она все лето провела в магазинах, и в Москве, и в Анапе. Это только начало, — сказал дядя Сережа, — к концу осени с деньгами будет свободнее, вы с Леной вместе походите по магазинам и рынку…

«Если только Лена носит вещи не от кутюр», — подумала я.

— Но не это главное, мы записали тебя на прием к окулисту, твои очки давно пора менять, сейчас так много красивых оправ…

— Я все-таки за то, чтобы Марина носила линзы, — вмешался дядя Сережа.

— Это должен решать врач.

— Вы такие молодцы, я от вас не ожидала, — сказала я искренно.

— Пожалуйста, не оставайся наедине со своими проблемами, если мы можем тебе помочь, — мама обняла меня.

«Если бы смена гардероба и линзы решили все мои проблемы», — подумала я, вспомнив, что мы натворили с Анжелой — настроили против себя Ласковых стервочек.

Я посмотрела, что мне купили — в общем, я бы, наверное, купила то же самое, вещи прекрасно сочетались друг с другом, были модными и стильными, от них не были оторваны ценники, и я поняла, что стоимость новых вещей превосходит то, чем был заполнен мой шкаф. Видимо, одноклассники были правы, называя меня нищенкой. В моей старой школе я почти не отличалась от других, хоть и была одета хуже Тани, но в Анапе, городе, куда съезжаются богатые туристы не только из России, моя одежда совершенно не годилась. Повинуясь порыву, я просто собрала все старые вещи в пакеты, оставив только купальник, белье, любимые джинсы и несколько футболок. Меняться так меняться! И, конечно, платье, в котором танцевала с Мишей на свадьбе, хотя само по себе оно мне нисколько не нравилось.

Наконец я смогла заняться письмом. От Тани писем приходило все меньше, а вот Мишины короткие записочки превратились в длинные повествовательные письма, очень романтичные, он даже начал писать стихи. Я едва сдерживалась от слез, когда читала их, но позвонить не решалась, особенно теперь, после того как на меня было потрачено столько денег, вешать на родителей счета за междугородные переговоры было выше моих сил. На родителей? Я имела в виду, на маму и дядю Сережу.

И вот, когда я во власти вдохновения строчила ответ, в мою дверь осторожно постучали. Я напряглась, подумав, что это может быть Лена или кто-то из Ласковых стервочек, но это пришел дядя Сережа. Он протянул мне несколько купюр и сказал:

— Маме не говори, пока не потратишь, это тебе на салон красоты. Елена чуть не каждую неделю у меня деньги выпрашивает, то на парикмахера, то на маникюр. Наверное, тебе тоже надо, а ты стесняешься. Только не стригись, пожалуйста, а то Наташу удар хватит. Она весь вечер возмущалась, что ты сказала, будто твои косы никому не нравятся.

Я рассмеялась, но деньги взяла. Если можно Лене, почему нельзя мне? Будем приводить себя в человеческий облик.

Конечно, я не побежала на следующий день в салон. Часть денег я спрятала на будущее, остальное потратила на новые краски и мольберт, такой, чтобы можно было брать его с собой на берег. До сих пор я рисовала море по памяти, а мне хотелось попробовать с натуры. Анжела сказала, что в конкурсе участвовать все равно придется, значит, надо приниматься за дело. Растворитель, грунтовка и кисти у меня были еще мои, старенькие… Таким образом выходные я провела на диком пляже, и впервые за много дней в моей душе поселился давно забытый покой. Я сделала несколько набросков — море в полдень, море на закате, а потом начала рисовать так, как привыкла, фантазируя — бегущую по берегу моря девушку в белом платье, скачущего на коне рыцаря, разбитое о рифы пиратское судно с порванным черным парусом. Все это было сырое, над этим надо было работать несколько дней…

В понедельник, когда я пришла в школу в обновках, я сразу почувствовала перемену в отношении ко мне одноклассников. При моем появлении смолкали все разговоры, ребята смотрели на меня во все глаза. Анжела послала мне записку: «Классно выглядишь, оказывается, у тебя есть фигура». Даже молчаливый Жора усмехнулся и сказал: