Книга Паруса любви - Дженни Адамс

Лили открыла дверь и, пропустив гостя, молча прошла за ним в гостиную.

— Я слушаю тебя. У тебя ко мне какое-нибудь срочное дело?

Она без улыбки смотрела на мужчину, которого любила и, возможно, будет любить вечно. Было бы куда лучше, если бы их сердца бились в унисон, но… Наверное, у нее все-таки есть шанс добиться его любви, однако вероятность такого исхода их отношений столь мала, что лучше об этом и не думать. Зачем добавлять себе лишние огорчения? Скорее растают льды Антарктиды, чем сердце Закари Свифта.

Грудь девушки сдавило от волнения. Мечты мечтами, но кто бы знал, как ей хочется вновь почувствовать руки Зака на своем теле, сильные и нежные, заставляющие ее внутренние струны звучать, как хорошо настроенный музыкальный инструмент, и почти в считанные мгновения раствориться в водовороте восторга и наслаждения, который они вызывают в ней…

Устроившись на диване, Лили поклялась, что будет держать себя в узде, что бы ни случилось.

Зак неторопливым шагом подошел к стоявшему рядом с диваном креслу и тоже сел, положив ногу на ногу. Наверное, с минуту он молча рассматривал сидящую напротив него женщину, которой удалось изменить не только его представления о самом себе, но и, возможно, о жизни вообще. В ее глазах читалась спокойная сила, и все же она выглядела такой ранимой и беззащитной, что этот неожиданный контраст мгновенно его возбудил. Все прежние рассуждения о терпении и завоевании ее любви через доверие тотчас забылись.

К чему кривить душой! Зак безумно хотел эту женщину, в голубизне глаз которой таилась удивительная тайна, и он непременно должен найти разгадку и понять, что делает Лили столь многоликой, неповторимой, но всегда — желанной! В нем снова проснулся азарт охотника.

— Ты слушаешь? — медленно произнес Зак. — Нет, это я тебя слушаю.

Лицо Лили мгновенно вспыхнуло.

— Ты меня слушаешь? Вот так дела! Ты обманом выведал у Марка детали моей жизни, о которых я не собиралась рассказывать ни тебе, ни кому бы то ни было еще! И ты еще смеешь…

Зак протестующе поднял руку.

— Минуточку! Еще вчера я корил себя, что проявил элементарную невежливость, ни разу не поинтересовавшись о твоей жизни и семье, но поездка на хоккей — кстати, команда Дэниэла выиграла, хотя для выявления победителя понадобилось дополнительное время — доказала, что добровольно делиться автобиографическими сведениями ты не желаешь. Почему же сейчас удивляешься, что это возбудило мое любопытство? Но в случае с Марком, поверь, все получилось абсолютно неожиданно и без какого-либо умысла с моей стороны. Я прошу тебя не сомневаться в моих словах. Когда он вошел, я встал с твоего кресла и в моих руках — случайно, я повторяю, совершенно случайно — оказался твой блокнот. Нет, я не смотрел, что в нем, — опередил он ее вопрос, — просто задумался и машинально захватил его с собой. И тут Марк пожал мне руку и начал говорить такое, что сначала меня озадачило, а затем заинтриговало. А сегодня выясняется, что ты даже не соизволила сказать мне, что в этом городе живут твои родители, что ты училась в университете, но диплом так и не получила. Неужели это такие секреты, что о них нельзя никому рассказать? На кого ты училась? — без всякого перехода неожиданно спросил он в заключение своего монолога.

Лили решила, что будет лучше, если она не станет жевать резину и залпом ударит из всех орудий — ответит на все его вопросы. Может, то, что произойдет сейчас, убьет ее чувства к нему или по крайней мере приглушит их, пусть хотя бы на время? Ведь вряд ли он будет относиться к ней по-прежнему, когда узнает всю правду о ней. Он, конечно, сразу отвернется от нее, и она, возможно, не простит ему испытанного унижения.

И набрав в легкие побольше воздуха, словно собираясь броситься в холодную воду, она громко и четко ответила:

— На психолога.

— Почему же не доучилась до конца? Несчастный случай помешал?

Оказалось, что следовать принятому решению не так-то просто: нахлынувшие на Лили воспоминания причиняли острую боль, оживляя в ее памяти то, о чем она хотела и не могла — вот ведь парадокс! — забыть. И пусть уже прошел целый год с того дня, когда все в ее жизни полетело кувырком, это слишком маленький срок, чтобы можно было спокойно рассказывать о прошедших событиях. Более того, Зак был последним человеком на земле, перед кем ей хотелось бы раскрывать душу.

— Прежде, чем я продолжу, ты должен сказать мне, что тебе уже известно.

— Честно говоря, не очень много. — Зак пожал плечами. — Только то, что с тобой произошел несчастный случай, в результате которого ты утратила уверенность в себе. Согласись, никаких конкретных выводов я сделать не мог.

— Признаться, я до сих пор еще не обрела полного спокойствия. — Лили опустила глаза и тихо продолжила: — Хорошо, слушай! Я училась на предпоследнем курсе университета, когда со мной произошел тот несчастный случай, изменивший всю мою жизнь. Мой жених Ричард также учился в этом университете, но уже в аспирантуре. Ричард и еще несколько человек — я забыла сказать, что он физик, — проводили один эксперимент, когда университет вдруг прекратил финансирование. Им не запретили работать, вовсе нет, однако сказали, что они должны найти спонсора, которой согласился бы оплатить все их расходы. — По мере того, как рассказ Лили приближался к развязке, говорить ей становилось все труднее, поэтому ее фразы становились все короче и лаконичнее. — Нашлась одна компания, руководство которой заинтересовалось их экспериментом. И его результаты оказались очень многообещающими. Владелец компании, довольный тем, что деньги были потрачены не зря, решил вознаградить Ричарда и его товарищей. Вот и устроил им поездку на горную реку. Ричард пригласил и меня покататься на каяках. Я никогда на них прежде не каталась и вначале отказалась, но он принялся упрашивать меня. Да… В конце концов я уступила его просьбам, потому что мне не хотелось омрачать его радость. В результате на одном из порогов я вылетела из лодки. Течение было очень быстрым. Я не смогла выплыть. Ударилась головой о подводный камень, потеряла сознание и пошла ко дну. Меня с трудом спасли и доставили в больницу. Руки-ноги остались целы. Пострадал лишь участок мозга, отвечающий за кратковременную память. Вот и все. Конец истории.

Зак долго молчал. Наконец он произнес, словно обращаясь к самому себе:

— Вот что означают все эти листочки, приклеенные где только возможно. И блокнот с записями, и твое настойчивое подсовывание вместо себя Деборы. Что ж, это многое объясняет. — Он поднял на нее глаза. — Должен сказать, что ты отлично со всем справлялась.

Лили прочитала восхищение в его глазах и сразу почувствовала, насколько легче ей становится дышать. Жалость и сострадание были обычной реакцией окружающих, к которой она уже привыкла, хотя, разумеется, никакого удовольствия это ей не доставляло, наоборот, приводило ее в отчаяние. Именно боязнь столкнуться с сочувствующими взглядами окружающих и подавляло ее желание приехать хотя бы на несколько дней в родной город. Впрочем, существовала и еще причина. Еще более мучительная и обидная…