Книга Судьбы и фурии - Лорен Грофф

ДВЕРЬ РАСПАХНУЛАСЬ, и в квартиру впрыгнул гоблин. На часах натикало девять, и на улице было не по сезону холодно. Вслед за гоблином вошла Мисс Пигги, затем скелет и призрак. Лунной походкой скользнул Альберт Эйнштейн. Сэмюель пришел в костюме прикроватной тумбочки – с торшером вместо шляпы, картонной коробкой, на которой были нарисованы ящики и ручки и сверху которой была приклеена пара журналов и упаковка из-под презервативов. Лотто, облаченный в тогу и увенчанный венком из позолоченных лавровых листьев, водрузил пиво на «тумбочку» и провозгласил:

– Приветствую, ты… ночной столик? Столик на ночь. Хах!

Мертвая Королева Выпускного проплыла мимо, бросив на ходу:

– Интересная мысль.

– Кажется, это была моя бывшая, – усмехнулся Сэм, а затем направился к холодильнику за пивом.

– С каких пор на Хэллоуин идет снег? Глобальное потепление скорее похоже на холодальное холодение, – сказала Луанна, сбивая снег на коврике для ног. Она была подружкой Матильды по работе и разрисовалась под пикассовскую Дору Маар, ту, которая с яблоком.

Она крепко поцеловала Лотто и сказала:

– Здорово, Цезарь!

Он нарочито громко рассмеялся и поспешно ее отстранил.

Луанна ужасно ему не нравилась. Матильда чуть ли не каждый день рассказывала о том, как та пыталась соблазнить их босса, отвратительного бровастого типа с бычьими глазками по имени Ариель.

– А что такого? – спросил однажды Лотто. – Она красивая. Молодая. Почему бы и нет?

Матильда бросила на него красноречивый взгляд.

– Милый. Он богат.

Конечно, это все объясняло. Лотто и Луанна прошли мимо Матильды. Облаченная в костюм Клеопатры, она ела кекс, стоя рядом с пузатым Буддой, которого теперь украшали солнечные очки и цветочная гирлянда. В последний момент Лотто внезапно дернул ее на себя, подхватил у самого пола, словно в танце, и слизнул крошки с ее рта. Матильда рассмеялась.

– Фу, – сказала Луанна. – Вы, мать вашу, нереальные какие-то.

Она прошла на кухню, достала из холодильника бутылку «Зимы», отхлебнула немного и поморщилась. Судя по размерам талии и количеству старых книжек, заполнивших всю квартиру, карьера Лотто снова на спаде. Когда такое случалось, он только и делал, что читал.

Забавно, потому что со стороны он казался огромным и тупым, а потом открывал рот и начинал цитировать Витгенштейна. Ее выбивало из колеи то, какая пропасть между тем, каким человеком он старался быть, и тем, какой на самом деле прятался у него внутри.

Кто-то поставил диск «Нирваны», и девчонки тут же вскочили с кожаного дивана, который Лотто когда-то спас с помойки. Какое-то время они пытались танцевать, но эта попытка провалилась и все сдались. А затем кто-то включил «Триллер» Майкла Джексона. Опять.

Чолли в костюме зеленого гоблина бочком подобрался к Лотто и Матильде. Он уже был здорово навеселе.

– Никогда раньше не замечал, как близко у тебя посажены глаза, Матильда, – сказал он. – И как твои – далеко, Лотто…

Он ткнул в сторону Матильды двумя пальцами.

– Хищница, – выпалил он, а затем указал на Лотто: – Добыча.

– Я добыча, а Матильда хищница? – спросил Лотто. – Да ладно! Это я хищник. Сексуальный. А она – моя жертва.

Все вокруг издали недовольный стон. Луанна пялилась на Эрни через всю комнату и, услышав этот звук, нетерпеливо дернула головой.

– Да заткнитесь вы, – сказала она. – Я тут пытаюсь наладить личную жизнь.

Матильда со вздохом отошла в сторону.

– Стой. Кто? Ах, Эрни, – с пренебрежительным разочарованием бросил Чолли. – Да ладно. Он же тупой.

– Да. Он тупой, как перегоревшая лампочка, – сказала Луанна. – То, что надо.

– Эрни? – переспросил Лотто. – Эрни изучал нейробиологию в университете. Он не тупой. То, что он не поступил в Гарвард, как ты, еще не значит, что он тупой.

– Ну не знаю. Кажется, он случайно смешал свои мозги в каком-то коктейле, – сказала Луанна. – На какой-то из прошлых вечеринок я слышала, как он говорил, будто Стинг – его духовный лидер.

Лотто внезапно громко свистнул.

Эрни в костюме Халка посмотрел на него поверх целого моря девчонок, для которых когда-то смешивал шоколадный мартини, а затем подошел и хлопнул Лотто по плечу. Чолли и Эрни оба были раскрашены в зеленый цвет и напоминали азбуку Морзе: линия и точка.

– Луанна сказала, что оседлает тебя, если ты сможешь внятно объяснить, что значит термин «герменевтика», – сказал Лотто, обращаясь к Эрни, а затем затолкал их обоих в спальню и закрыл дверь.

– Господи, – сказал Чолли спустя какое-то время. – Я бы уже сдох.

– Они до сих пор не выходили? – спросил Лотто. – «Есть у амура стрелы, есть и сети»[11].

– Снова Шекспир?

– Всегда Шекспир, – поправил его Лотто.

Чолли ушел, и он остался один.

Подняв голову, Лотто внезапно увидел свое отражение в зеркально-черных стеклах окон, занавешенных ночью. Увидел небольшой живот, который обозначился у него еще этим летом, легкий блеск на висках. Прошло три года с окончания колледжа, а Матильда до сих пор оплачивает их счета. Лотто с грустью потрепал Будду по голове и побрел прочь мимо стайки ведьм, разглядывающих чью-то фотографию. Их лица светились в темноте. Матильда стояла спиной к нему и разговаривала о чем-то со Сьюзан. Лотто подошел еще ближе и понял, что она говорит о нем:

– …лучше. Например, реклама кофе в сентябре. Представь, отец и сын в лодке, рыбачат ранним утром. Внезапно ребенок вываливается за борт, а Лотто вылавливает его веслом и спасает ему жизнь. Настоящий герой!

Они засмеялись, и Сьюзан добавила:

– Да, я знаю. Кофе «Фолджерс». Я видела. Рассвет, домик в лесу, ребенок просыпается в лодке. Он был ничего, Лотто, в смысле. Впечатляет. Особенно эта его борода.

– Поговори с режиссерами, пусть подыщут ему работу, – сказала Матильда.

– Какую?

– Да неважно, любую.

Сьюзан улыбнулась уголком рта и сказала:

– Попробую что-нибудь сделать.

Совершенно ошеломленный, Лотто развернулся и поспешил прочь, до того как они могли бы его увидеть. Матильда никогда не была жестокой, но ее подавленная агрессия уже напоминала вторую кожу. Если ей не нравится еда в ресторане, она к ней даже не притронется, так и будет сидеть, опустив взгляд и проглотив язык, пока Лотто не выдержит и не скажет официанту, что еда пересоленная или сырая и не будут ли они так любезны принести им что-нибудь другое?

Однажды она выманила для них приглашение на свадьбу на «Винодельне Марты», крутясь возле невесты, известной бродвейской актрисы, всю ночь напролет. Матильда не произнесла ни слова и просто мягко улыбалась до тех пор, пока импульсивная невеста не выдержала и сама не решила их пригласить. Они пришли туда, танцевали, Лотто умудрился очаровать продюсера и получить приглашение на прослушивание в ремейке «Моей прекрасной леди». Правда, его голос им не понравился, и роль он так и не получил, но они все равно отправили актрисе набор серебряных антикварных ложечек для грейпфрута, который купили в хозяйственном магазине и как следует отполировали, чтобы он выглядел солидно.