Книга Дочь седых белогорий - Владимир Топилин

И произошло это на седьмой день пути каравана. Ближе к вечеру аргиш подошёл к высокой, скалистой гряде, неприступной стеной вставшей на пути людей и оленей. Слева – глубокое, непроходимое ущелье. Справа – высокий, остроконечный голец. Осмотревшись, Загбой приказал Ченке ставить чум, разводить костёр и готовить ужин. Дмитрий стал развьючивать оленей и укладывать груз. Следопыт повернул своего учага в гору, поехал искать проход в скалах.

Если бы Загбой видел, какими глазами дочь смотрела на уезжающего отца! Знать бы ему, что в то время творилось в девичьей душе! Видеть бы, как рвалось вслед за ним раненое сердце Ченки, остающейся наедине со своим насильником…

Для Ченки это были самые тяжёлые минуты за всё время после встречи с Дмитрием. Она понимала, что он, конечно же, не упустит момента, и без отца случится то, чего она боялась. Не испытывая судьбу, надеясь только на свои силы, Ченка тайно вытащила из своей потки небольшой охотничий нож и спрятала у себя на груди под хольмэ.

Нет, она не хотела убивать Дмитрия. Мысли девушки были простыми и безобидными, как порождение молодых листочков на дереве. Ченка хотела просто напугать его, защитить себя в случае нападения. Однако в первые минуты Дмитрий как будто и не думал о своих корыстных целях. Не обращая никакого внимания на девушку, он разгрузил оленей, привязал к их ногам чанхай[18]и пустил животных на волю. Затем собрал турсуки с продуктами, потки с пушниной, сложил их в кучу под лиственницу и накрыл оленьими шкурами.

Ченка развела костёр и поставила над огнём большой казан с водой. Теперь надо нарубить шесты для остова чума. Это мужская работа. Дмитрий взял из её рук топор, стал рубить подходящие деревья. Ченка растерялась, недоуменно посмотрела на него, но потом, как будто спохватившись, стала обрубать пальмой сучки и подносить шесты к месту будущего жилища.

Казалось, что все опасения девушки напрасны. Он молча махал топором и не смотрел в её сторону. Довольная его поведением, Ченка успокоилась и в какой-то момент посмотрела ему в лицо. Он улыбнулся ей в ответ, не отрываясь от работы, сказал какое-то ласковое слово. Но, как оказалось, это была всего лишь игра. Когда под ударом острого топора на снег упала последняя пихта, а увлечённая работой девушка стала обрубать мохнатый лапник, сзади на её хрупкие плечи легли крепкие мужские ладони.

Она замерла от неожиданности и страха. Сердце замедлило свой ритм. Разум взорвался вулканом. Затрепетавшая душа провалилась в бездну бушующего водопада. Мышцы сковала судорога, руки и ноги отказывались подчиняться. Как в небытие, девушка чувствовала, как он быстро повернул её к себе и прижал к своей груди. Видела его надменное, холодное лицо, хитрые, горящие глаза и растянутые в усмешке губы. Он привлёк её, настойчиво поцеловал в губы.

Она запомнила этот поцелуй надолго. Это был поцелуй страсти и нахальной вседозволенности. Как и в ту ночь, от Дмитрия веяло холодом и плохо скрываемой похотью. Единственное, что ему было необходимо, это её нежное, молодое тело.

Он подхватил Ченку на руки, всё так же криво усмехаясь, понёс в глубину тайги. Она попыталась вырваться, но все старания были бесполезны. Дмитрий прижал к себе ещё крепче и глубоко, неприятно засмеялся. Тогда она вспомнила, что в её правой руке сжата пальма.

Коротко взглянув на свое грозное оружие, она замахнулась рукой, хотела нанести Дмитрию отрезвляющий удар торцом секиры. Он заметил, своевременно предупредил её намерение. В последний момент отклонил голову в сторону. Но это всё равно не помогло избежать наказания: прочная, деревянная ручка сорвала ему за ухом кожу. И хотя удар был слабым, это заставило Дмитрия разжать руки и выпустить свою жертву. Ченка упала ему под ноги на снег, глядя снизу вверх молящими глазами. Будто куропатка в когтях филина, она ждала своей участи.

На какое-то мгновение Дмитрий растерялся. В удивлении, округлившимися глазами – что в некоторой степени предавало ему сходство с филином – он смотрел на девушку, осмысливая произошедшее. Приложил руку за ухо – кровь. Усмехнулся, скривил губы, в гневе прищурил глаза и вновь потянул к девушке свои руки.

Ченка попятилась назад, замахнулась пальмой для повторного удара. Но на этот раз к отражению нападения Дмитрий был готов. Едва секира описала половину своего направленного пути, он резко пнул ногой по руке девушки. Пальма вылетела из ладони Ченки и, изменив траекторию, отлетела далеко в сторону. Дмитрий торжествующе захохотал.

Девушка, не дожидаясь его последующих действий, с перепуганными, наполненными слезами глазами попятилась назад, вскочила на ноги и побежала в спасительную тайгу. Он как будто этого и ждал. В несколько прыжков догнал и едва не поймал её за косы. Увернувшись, девушка проворно скрылась за стволом лиственницы, и только этим спасла себя от рук насильника. Она поняла, что её спасение за стволами деревьев.

Но Дмитрий оказался более быстрым и ловким. Эти два качества очень быстро доказали его неоспоримое преимущество по сравнению с девушкой. Ченка поняла, что за одним деревом ей не спастись от цепких рук, стала перебегать от одного ствола к другому. Это ненадолго продлило ей свободу.

Быстрые перебежки двух людей со стороны могли показаться увлекательной игрой в кошки-мышки. Но, приглядевшись к лицам играющих, можно было увидеть боль и безнадежность в глазах девушки и азартную жажду, желание в глазах мужчины. И догадаться, что это далеко не догонялки, а нечто сравнимое с танцем смерти, в котором роль колонка исполнял Дмитрий, а роль мышки – Ченка.

Неизвестно, сколько времени могла продолжаться подобная игра, если бы за спиной девушки не осталось деревьев. Та самая скалистая гряда, что сегодня предстала перед караваном, теперь заслонила холодом камней путь к бегству растерявшейся Ченки. Все еще на что-то надеясь, пытаясь увернуться от рук русского за последним стволом разлапистого кедра, она со слезами на глазах смотрела на возвышающуюся стену.

Ухмыляющееся лицо Дмитрия выражало полное удовлетворение. В предчувствии скорого наслаждения возбуждённо загорелись глаза насильника. Движения стали медленными, уверенными. Он уже торжествовал победу.

Но поистине верна мысль, что стремление любой жертвы к спасению почти всегда побеждает. Мышь ищет самую узкую норку. Рябчик сливается с окружающим миром и затаивается в густых зарослях. Заяц делает смётку или даже прыгает в воду. Сохатый уходит в самое глубокое болото. Марал надеется на ноги. Кабарга затаивается на неприступном скалистом отстое. В сравнении с животными, человек не исключение. Благодаря своему в совершенстве развитому сознанию он более предприимчив, чем животное, и практически всегда находит порой невероятный выход из создавшегося положения.

И Ченка нашла этот путь. В самый последний момент, когда протянутая рука Дмитрия едва не поймала её взметнувшуюся косу, она круто развернулась, напрягая последние силы, бросилась к скале. С проворством, цепляясь за едва видимые трещины, полезла вверх.

Взорвавшийся Дмитрий бросился следом. Погоня возобновилась с новой силой. Только теперь мышка стала проворной, резвой кабаргой, а рыжий колонок превратился в хитрого, настойчивого лиса.