Книга Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие - Игорь Оболенский

У нас, впрочем, были приятели, близкие люди, весьма умные, надо заметить, некоторые из них в ЦК партии работали. В свое время их фамилии были известны и на слуху. Сейчас, конечно, подзабыты. Так вот, их объединяла особая философия: теория малых дел. Заключалась она в простом утверждении: занимая пост, сделай хоть что-то, хоть что-то продвинь! И продвигали, безусловно.

Алеша прожил недолгую жизнь. Не дошел чуть-чуть до 70 лет. После него остались воспоминания — собственно, единственная его книга, которая называется «Те 10 лет». Она два раза издавалась при его жизни под разными названиями. Отлично написана и переведена на несколько языков. Очень хорошо, что она есть. Я иногда обращаюсь к ней, когда что-то хочется уточнить, вспомнить…

Удивительно: сама Рада Никитична о книге воспоминаний никогда не думала. Мало того, признается, что свои истории никому и не рассказывает. Кому, мол, в сегодняшней суматошной жизни до этого есть дело. Мне было, и я продолжал задавать вопросы о былом. Как, например, состоялось знакомство Рады Хрущевой со своим будущем мужем?

— Я замуж вышла в 1949 году, очень молодой, мне было всего 20 лет. По правде говоря, момента, когда Алеша сделал мне предложение, сейчас уже и не вспомню. А вот свадьба у нас была — и не одна, целых две. Первая — в Киеве. Мои родители хотели познакомиться с будущим зятем поближе и пригласили его в гости на Украину, где тогда работал отец. Стояло лето, в Киеве было чудно. Алеша пожил там какое-то время. В итоге мама и папа сказали: давайте, женитесь.

Не знаю, что было бы, запрети они мне это замужество. Да я думаю, родители никогда бы и не сказали жесткого «нет». Мама, правда, считала, что я еще очень молодая, поэтому все предупреждала: «Пожалеешь потом, рано семью заводишь!». Но я так не считала. И ни разу не пожалела о своем решении.

Мы расписались в Киеве: просто поехали в загс и оформили брак. Отец решил устроить свадьбу для местных высших кругов. Это меня, честно говоря, очень обременило. Я вообще всего этого не люблю. Но пришлось вытерпеть.

А потом мы вернулись в Москву, уже начинались занятия в университете. И тут у нас была замечательная студенческая свадьба. Мы сыграли ее в сентябре — погода еще стояла очень хорошая. Собрались за городом, у одного Алешиного друга дача была в Абрамцево. Все происходило прямо на улице. Вся наша группа — а это человек 30 — поехали туда на электричке. Привезли с собой продукты, какие-то готовые угощения, накрыли столы и веселились под открытым небом.

* * *

Свекровь приняла меня спокойно. Мама Алеши, Нина Матвеевна Гупало, была интересной личностью, очень сдержанной, гордой. Никогда в жизни не стала бы меня как-то завлекать. Я даже думаю, что в глубине души она, может, предпочла бы для сына другую жену, не из такой семьи.

До меня доходили слухи о беседе, которая, говорят, состоялась у Нины Матвеевны с Ниной Теймуразовной Берия, женой Лаврентия Павловича. Та говорила, мол, жалко, что Алексей попал в «семью». Не было такого разговора. На самом деле, жена Берия лишь предлагала Нине Матвеевне приехать посмотреть на ее внуков. На что та ответила: у меня собственные внуки есть. Полагаю, потом Нина Теймуразовна и стала источником этих слухов. Никто больше не мог знать содержания этого разговора, а потому и говорить было некому.

Это происходило уже после смерти Сталина, когда обозначилось такое явное противостояние. Думаю, Нина Теймуразовна к тому времени была женщиной одинокой и искала близкую душу. Даже приглашала с собой отдыхать на Кавказ. Свекровь моя однажды согласилась, поехала с ней на юг. Но подругами они не были. Нина Матвеевна старалась от своей тезки держаться на расстоянии. Вовсе не потому, что плохо о ней думала. Просто старалась от этого круга держаться подальше, несмотря на то, что людей известных вокруг нее всегда было предостаточно.

Дело в том, что Алешина мама была известнейшая, как говорили в те времена, модная портниха. Мастер. Сейчас, пожалуй, она считалась бы отличным дизайнером одежды. Нина Матвеевна была замечательно одаренным человеком. Она с последних военных лет работала в закрытой мастерской, которая была организована Берия. Там, на Кутузовском проспекте, обшивали членов Политбюро. Сталину, к слову, все мундиры делали. В число клиентов этого ателье входили только самые избранные. Нина Матвеевна работала с женами самых-самых. Причем ее уважали не только дамы, но и их мужья.

Я бывала в том ателье нечасто. Там первый раз увидала Нину Матвеевну, она мне пошила мой первый в жизни костюм. Это случилось еще во время войны, я была подростком. А мама моя считала: девочку баловать нечего. Да и не любила она пользоваться услугами этой мастерской, там ведь шили бесплатно. Впрочем, позже, когда маме уже пришлось выступать в роли жены первого человека государства, когда на нее возлагались специальные обязанности — это и приемы в посольствах, и заграничные поездки — ей шила именно Нина Матвеевна.

Так что со своей будущей свекровью я познакомилась задолго до замужества. Она была женщина эффектная: в ее жилах текла и армянская кровь, она, мне кажется, проявилась в ее внешности. Потом увидите ее портрет, он висит в прихожей.

Алешина мама прожила непростую жизнь, которая и начиналась, собственно, далеко не радужно. Ее мать бежала от мужа с двумя детьми из Краснодара. Перебралась в Среднюю Азию, в Самарканд. Нина Матвеевна рассказывала, что в те времена места эти называли колонией. Мать ее была простая женщина, без специальности, без образования, работала кухаркой. Детей же отдала в монастырь, вернее, в монастырскую школу. Нина была совсем маленькая, ее брат Георгий — еще меньше. Он стал, если не ошибаюсь, ветеринаром, погиб во время Второй мировой войны. А девочку учили рукоделию — она умела делать практически все: и мех шить, и машинкой пользоваться, и вышивать. Особенно удавались ей пальто, костюмы, и тем более платья — и вечерние, и какие угодно. Могла, если нужно было, сесть и сшить платье ситцевое всего за один день.

Кроме таланта к шитью Нина Матвеевна обладала потрясающим пространственным мышлением. Оказывается, мечтала стать архитектором. Но у нее не было возможности учиться. Нужно было жить, растить сына. Все, что касалось изготовления одежды — знала отлично, поэтому каждый раз придумывала что-то новое.

В Москву она приехала в тридцатые годы из Казахстана после того, как умер от тифа ее второй муж, Алешин отчим, работавший на предприятии, связанном с угольной добычей. Он был из очень известной в свое время семьи социал-демократов. Нина Матвеевна остановилась у своего деверя, тоже инженера. Впрочем, жила там недолго, потому что была женщиной чрезвычайно гордой, самостоятельной. Правда, на тот момент у нее не было никакой реальной профессии. А нужно же было найти работу! И она пошла на Кузнецкий мост, в знаменитое ателье. Там ей задали единственный вопрос: кто шил ваше платье? Оказалось — сама. Это и стало решающим аргументом, ее приняли.

Замуж она больше не вышла. Отчасти — из-за сына, они были особенно тесно связаны и очень любили друг друга. Алеша всегда был против нового брака матери.

* * *

Свекровь моя была очень умным человеком, много читала. Среди ее ближайших подруг была актриса Марина Алексеевна Ладынина. А еще — Елена Сергеевна Булгакова. С этими замечательными женщинами я познакомилась вскоре после того, как вышла замуж. Это был наш первый совместный с Алешей выход — нас пригласили на свадьбу старшего сына Елены Сергеевны. Он умер совсем молодым, в чине полковника служил в Генеральном Штабе.