Книга Королевская охота - Инна Брюсова

Но тут случилось то самое «вдруг», которое так любит подбрасывать шутница-судьба. В ее жизни появился Юрий Алексеевич Югжеев. Она готовилась к экзамену по английской литературе, просиживая целыми днями в городской библиотеке, обложившись толстыми томами критических реалистов девятнадцатого века и словарями. Это было, о, Господи, как же давно это было! Лет семь тому назад, пожалуй. Он сел рядом. Шуршал страницами, скрипел пером. Был погружен в работу. На нее не смотрел. Но шестое или седьмое чувство подало сигнал, что ею заинтересовались. Женщины интуитивно угадывают подобные вещи, иногда даже до того, как это произойдет на самом деле. А потом он сказал:

— Извините, девушка, вы не могли бы мне помочь? Я застрял на этой строке. — Он пододвинул к ней томик стихов Блейка, открытый, разумеется, на знаменитом «Тигре». Банально и просто. Действующее безотказно в силу простоты. Плюс Блейк. Такие замечательно возвышенные интересы. Голос его был слегка высокомерен. Он смотрел ей прямо в глаза серьезно, без улыбки, не как заурядный приставала. Екатерина смутилась и покраснела.

— Вот здесь мне не совсем понятно, — продолжал молодой человек, — в каждой строфе первая строчка рифмуется со второй, а третья с четвертой, но вот в самой первой строфе третья и четвертая почему-то не рифмуются[16].

Они вдвоем склонились над книгой, и Екатерина ощутила приятный запах его одеколона. Она объяснила, как нужно читать слова, чтобы получилось в рифму.

— Спасибо, — сказал молодой человек, — вы мне очень помогли. — Отодвинувшись от Екатерины, он принялся резво черкать карандашом на листке бумаги, все время заглядывая в книгу и держа палец на нужной строчке. Минут через пять он подтолкнул к Екатерине плоды своих усилий — листок, на котором было написано: «“Тигр”, авторский перевод».

— Вы переводчик? — спросила Екатерина, вспыхнув.

— Вроде того! — серьезно ответил молодой человек. Екатерина, снова покраснев, скосила глаза на листок и прочитала следующие строчки:

Тигр, о тигр горяще-рыжий

В сумраке ночного леса!

Чья бессмертная рука образ яркий и опасный,

Саблезубый и хвостастый на картину нанесла?

— Ну как? — спросил молодой человек. — Нравится?

— Даже не знаю, — соврала Екатерина. Перевод ей не понравился. — Как-то непривычно. Довольно бесцеремонно.

— Классика — это не догма! — назидательно произнес молодой человек. — Классическое наследие требует переосмысления в каждую новую историческую эпоху, ибо устаревает. Вы только вслушайтесь: «Образ яркий и опасный, саблезубый и хвостастый!» Экспрессия, сила, а?

Глаза их снова встретились, и, к своему облегчению, Екатерина поняла, что необыкновенный молодой человек, видимо, шутит. Она улыбнулась и сказала:

— А «саблезубый» в современном контексте предполагает связь времен?

— Вот именно! — сказал молодой человек, глядя на нее в упор.

Она не помнит, когда этот высокомерный неулыбчивый взгляд в упор стал раздражать ее. Но тогда до этого было еще очень далеко. Тогда это воспринялось как взрослость, уверенность в себе. Именно эта взрослость и притягивала ее, как магнит. Она росла без отца, робела в присутствии взрослых мужчин и смущалась, когда разговаривала с отцами подружек. Юрий был старше на пять лет. Он был взрослым молодым человеком в отличие от просто молодых людей, которые окружали ее. То есть, возбуждая любопытство, он тем не менее не пугал ее, как взрослый человек.

Разумеется, из библиотеки они вышли вместе. Долго бродили по городу. Забрели в захудалый кинотеатр где-то на окраине, посмотрели «Мужчину и женщину». Фильм был «в масть», как говаривал дядя. Все в этот вечер было прекрасно и необычно!

Юрий окончил медицинский институт в столице, вернулся в родной город по настоянию родителей и теперь пребывал в качестве терапевта в районной больнице. Он вскользь пожаловался на недостаток общения, серость коллег, посетовал, что уехал из Москвы, где можно было прекрасно устроиться. И подтекст был, во всяком случае, она поняла это именно так: «А вот с тобой мне хорошо!» Он не попытался прикоснуться к ней, не сказал ни единой двусмысленности, ни разу не пошутил.

Они расстались около полуночи. Он не попросил номер ее телефона, не постоял у подъезда, ушел, попрощавшись как-то небрежно.

Говорят, мы влюбляемся не тогда, когда встречаем подходящего человека, а когда приходит время. Более неподходящего человека для любви, чем Юрий Алексеевич Югжеев, трудно было себе представить. Но, видно, пришло ее время. Екатерина влюбилась. Мысли ее были заняты новым знакомым. Она вспоминала его лицо, голос, жесты. Его слова о том, что они в чем-то совпали, как два зубчатых колесика в старинных часах. Ах, эти слова звучали музыкой! Она несколько раз прошлась мимо больницы в надежде встретить его. Увидеть хотя бы издали. Отчаянно желая и отчаянно стесняясь этого. А он исчез. Она стала приходить в недоумение, раздумывая, что же могло случиться с ним, и предполагая самое худшее. Через две недели он как ни в чем ни бывало ожидал ее у института. Он никак не объяснил свое исчезновение, а она из гордости ни о чем не спросила. И снова они долго бродили по улицам. Разговаривали о книгах. Он был очень начитан. Те романы, которые Екатерина читала в силу необходимости, он читал ради удовольствия, сам. В оригинале.

Он познакомил ее с Бетховеном, со своей любимой «Одой к радости», и рыжим братом — Вивальди. Открыл Китса, Шекспира, Джейн Остин. Он был сноб, и снобизм его проявлялся в любви к хорошей литературе, хорошей поэзии, классической музыке, литературному языку и дорогой одежде. Он был неплохим пианистом. Екатерина благодарна ему за все, что он ей дал. Но снобизм его также проявлялся в презрении к «быдлу», всему «неэлитарному», что было менее приятно. Кстати, «элитарный» было его любимым словцом.

Как-то он обмолвился о своей подруге, замужней женщине намного его старше. Екатерине даже в голову не пришло ревновать из-за величия и необычности их отношений. Ревность в их мире, как ей казалось, была чем-то неприличным.

Так и тянулись эти отношения. Юрий был как кот, гуляющий сам по себе. Приходил и уходил. Ничего не объяснял. Исчезал по-английски. Появлялся спустя месяц-другой. Снова исчезал.

Никогда не рассказывал о себе. Так, самую малость. Отец, кажется, был военным. Свою профессию Юрий не любил. Не желал лечить плебеев. Екатерину он тоже никогда ни о чем не спрашивал. Не интересовался или держал дистанцию. И странное дело, ее это не задевало. Все, что он делал, было правильно, считала она, хоть и необычно.

Как-то во время прогулок они наткнулись на сокурсников Екатерины. «Катюха, привет! — завопил один из молодых людей. — Ты слиняла, а какой прикол был на последней паре!» Юрий высокомерно молчал до первой попавшейся автобусной остановки, где, холодно попрощавшись, оставил ее одну, сказав напоследок: «Не люблю быдло». Было довольно поздно, и она почувствовала себя неуютно. Улица была пустынной. Автобуса долго не было. Впервые Екатерина обиделась на замечательного Юрия Алексеевича. Если бы он появился на другой день или через неделю, она бы нашла в себе силы сказать ему все, что думала о его неприличном поступке. Но он исчез на два долгих месяца. Появился снова теплым апрельским вечером.