Книга Мышонок и его отец - Рассел Хобан

– Проблема, – объявил он наконец, – заключается в том, чтобы сделать нечто заметное. Нечто результативное. Нечто такое, что произведёт одновременно ТРАХ-БАБАХ и ПЛЯМ-ХЛЮП и покажет всему пруду, сколь многое на самом деле заключено во Многом-в-Малом имени Выхухоля.

– Почемужды Как равняется Что! – выпалил один из младших светлячков, приняв происходящее за устный экзамен.

– Тише! – зашикали старшие и на всякий случай его погасили.

– Итак, – продолжал Выхухоль, – от чего заметного и результативного бывает ПЛЮХ-ТАРАРАХ? БУМ! ШМЯК! От поваленного дерева. Следовательно, мы вправе предположить, что проблема сводится к тому, как повалить дерево. – Его глаза, обыкновенно кроткие, вспыхнули ярче светлячков. – Большое дерево, – прибавил он.

– Повалить дерево, – повторил на ходу мышонок-отец.

– Ш-ш-ш! – угомонил его Выхухоль. – Продолжим. Кто валит деревья? Бобры. Как бобры валят деревья?

И он защёлкал зубами.

– Зубами, – подсказал мышонок-сын.

– Да помолчите же! – вышел из себя Выхухоль. – Зубами, правильно. У бобров зубы как раз такой формы, величины и остроты, какие нужны, чтобы валить деревья. У меня – нет, но у них – как раз подходящие. Бобр грызёт дерево – и через какое-то время оно падает. – Он подобрал увядший бурый стебель стрелолиста и стал задумчиво его жевать. – Итак, обобщив эти данные, мы получаем следующую формулу многого-в-малом…

– Слушайте внимательно! – воскликнули старшие светлячки, вспыхнув во всю мочь.

– Бобёр плюс Зубы в скобках умножить на Грызть умножить на Время умножить на Дерево равняется Дереву Поваленному! – провозгласил Выхухоль.

– Браво! – вырвалось у мышонка-отца.

– Спасибо, – поблагодарил Выхухоль. – Вы, между прочим, прекрасно держите ритм. – Он сосредоточился и вновь погрузился в раздумья. – А теперь попробуем отделить зубы от бобра, – вымолвил он.

– Какой полёт мысли! – хором воскликнули светлячки и разгорелись так ярко, что стеклянные глаза рыболовных приманок зажглись отражённым светом и с изумлением уставились на хозяина норы.

– Смелые прыжки мысли просто необходимы, – важно изрёк Выхухоль. – Иначе ни до чего не додумаешься. Так, на чём я остановился?

– Отделить зубы от бобра, – напомнил мышонок-отец.

– Верно, – кивнул Выхухоль. – Отделить и обобщить. И рассматривать их как любой произвольно взятый зуб с подходящими свойствами. Назовём его, допустим, Зубсв.

– Зубсв, – повторил мышонок.

– Зубсв умножить на Грызть, – подсказал отец.

– Зубсв умножить на Грызть умножить на Время умножить на Дерево равняется Дереву Поваленному! – провозгласил Выхухоль. – Постойте-ка! Меня, кажется осенило! – Потускневшие было светлячки вспыхнули вновь. – Я его нашёл! – торжествующе вскричал их учитель.

– Кого?! – в один голос воскликнули мышонок с отцом.

– ИКС! – пояснил Выхухоль. – ИКС!

Тут светлячки совсем разошлись – нора будто озарилась молнией, а за спиной Выхухоля на стену легла гигантская чёрная тень.

– У него получилось! – сказал отец мышонку. – Он совершил прыжок!

– Икс, – повторил Выхухоль и заплясал – топ-топ-скок-топ-топ-скок! – натыкаясь на каждом шагу на разбросанные в беспорядке вещи. – Не обязательно именно зуб! Сгодится что угодно – лишь бы было подходящее св, то есть форма, величина и острота. – Он дохромал до грифельной доски, торопливо протёр её лапой, написал: ХД=ДП, – сел на пятки и, покачиваясь взад-вперёд, уставился на доску. – Икс умножить на Дерево равняется Дереву Поваленному, – просипел он и забубнил себе под нос победную песнь.

– Ах! – вскричали светлячки, ещё раз вспыхнули ярко-ярко и в изнеможении потускнели. Нора окуталась сумраком.

– Потрясающе! – восхитился мышонок-отец. – Просто потрясающе!

– Что ж, эту проблему мы разрешили, – сказал Выхухоль. – И, признаюсь откровенно, без вас я бы не справился. Равномерная ходьба – это самое важное!

– Спасибо, – поблагодарил отец. – Теперь можно переходить к проблеме самозавождения.

– Да, разумеется, – кивнул Выхухоль, – как только повалим дерево. Это уже сущие пустяки. Главное – найти Икс, и я немедленно отправляюсь на его поиски.

– А какой он будет, этот Икс? – спросил мышонок-сын.

– Не знаю, – сказал Выхухоль, – но как только увижу – узнаю с первого взгляда.

И с этими словами он повернулся и заковылял прочь из норы, и вскоре шаги его – топ-топ-скок! топ-топ-скок! – смолкли в отдалении.

Выхухоля не было несколько дней. Светлячки всё это время из вежливости продолжали светить вполсилы, но мышонка с отцом никто больше не заводил, так что им оставалось лишь разглядывать сквозь полумрак начертанное на доске Многое-в-Малом да пропитываться тёмной сыростью земли.

Наконец в туннеле снова послышались шаги, но звук был совсем другой: шарк-шарк-вжик-скок! шарк-шарк-вжик-скок! Дошаркав с грехом пополам до входа в нору, Выхухоль остановился и бросил перед мышатами свою добычу – топор с отломанным почти у самого основания топорищем.

– Вот он, Икс! – выдохнул он. – Я нашёл его в месте, где живут Они. Но мне и дела нет до того, как он пахнет. Он, правда, гораздо больше, чем мне хотелось бы. – Выхухоль обошёл топор кругом, прихрамывая и не сводя с него беспокойного взгляда. – Но с другой стороны, почему бы и нет? – внезапно приободрился он. – Главное – признать нечто за Икс. После этого размер уже не имеет значения. Ну что ж, за работу! Наша задача… э-э-э… наша цель… м-м-м…

– Повалить дерево, – подсказал мышонок-отец.

– Вот именно, – кивнул Выхухоль. – У вас прекрасная память на мелочи!1 Можно только позавидовать. Итак, приступим! Для прикладной науки нужна бечёвка, – назидательно добавил он и зарылся с головой в кучу хлама на полу.

Отыскав среди прочего добра моток бечёвки, Выхухоль взял топор и повёл мышонка с отцом обратно через туннель к рощице берёз и осин на берегу пруда, где ещё не так давно, до первых заморозков, трудились бобры. Обгрызенные колья пеньков отбрасывали на снег обрубки теней вперемешку с протянувшимися во весь рост тенями от деревьев ещё не тронутых. Выдыхая облачка пара в чистый морозный воздух и щурясь на ярком свету, Выхухоль задумчиво ковылял между деревьями, подыскивая для предстоящих трудов место поудобнее. Высоко над рощицей совершала очередной облёт сойка-репортёрша. Расправив крылья, она проскользила резким силуэтом на фоне синего неба, таким тёмным, что всё вокруг на мгновение вспыхнуло белизной. Мышонок с отцом чернели неподвижными пятнышками на белом снегу. Ветер со свистом пронизывал их жестяные тела, дребезжа незаведённой пружиной. Выхухоль стоял, крепко упёршись лапами в снег, и думал изо всех сил, восхищённо разглядывая отметины зубов на пеньках.

– Может, эти бобры и глупы как пробка, – вымолвил он наконец, – но метод у них есть.