Книга The офис - Андрей Донцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В такую, пожалуй, пятаков насыпят, и весь сказ», – недовольно пробурчал себе под нос Петров – надо же было довериться буржуям, экономившим на всем, кроме собственных льгот.
Но не успел он рассердиться по-настоящему, как вдруг какой-то невидимый механизм пришел в движение, и тарелка медленно со скрежетом поползла вбок. На ее смену откуда-то снизу стала выезжать другая, такого же овощного вида, и на ее грязном сером металле лежала завернутая в целлофан зеленая пачка. От растерянности Петров чуть было не дал ей скрыться за перегородкой из резиновых полосок, но вовремя протянул руку и схватил пачку.
На задней стене с тревожным звуком загорелась световая табличка. На мутном желтом фоне ясно высветились буквы – «Бери по совести». Табличка гасла и загоралась, и каждый раз процесс загорания сопровождался тревожным сигналом.
Механизм продолжал работать, снизу, словно из-под земли, ползла новая тарелка. Взяв еще одну пачку, Петров про себя решил: «Пожалуй, и хватит. Если по совести. Все-таки всего лишь какая-то кнопка» – и вышел из помещения.
Поднялись наверх. В каждом кармане джинсов в пах упиралась плотно сбитая пачка долларов.
«Может, с Егорушкиным надо поделиться?» – промелькнула у Петрова мысль.
Он высунул одну пачку и прямо в коридоре протянул школьному товарищу.
– Далеко пойдешь, Петров, – одобрил его Егорушкин. – Электрик, а голова работает в правильном направлении! Только здесь не надо…
7
Петров сразу понял, что он в кабинете большого начальника. Скажем так, большего начальника, чем он видел в этом офисе больших начальников до сих пор. То, что маленьких начальников здесь не существовало, Петров понял уже давно.
Из окна был вид не только всего города, исторически важных для России кремлевских звезд, распростертых на уровне 82-го этажа второго корпуса, но и всех башенных сооружений УРАПРОМИИ.
«Видимо, это и есть самый высокий кабинет в офисе, – подумал Петров, – да что там в офисе, во всей стране».
Петров был прав. Подобной высоты зданий в Москве не было.
Глава УРАПРОМИИ – лицо до боли знакомое, но фамилии Петров вспомнить не мог, потому что искренне со всей страной считал, что у УРАПРОМИИ другие руководители, и так же искренне в этом заблуждался.
«Откуда тогда мне знакомо его лицо? – думал Петров. – Из какого-то исторического фильма?..»
Вывод казался нелепым. Но ощущение, что этого человека он видел именно в художественной картине (никаких фильмов, кроме исторических, Петров не смотрел), а не в какой-нибудь политической программе или новостях, было довольно сильным.
Обладатель самого высокого кабинета чем-то увлеченно занимался на столе. Петрову стоило немалых усилий, чтобы понять, что глава УРАПРОМИИ ковырялся в некоем миниатюрном подобии сада, в котором причудливым образом были расставлены камушки диковинных расцветок, а в данный момент хозяин-садовник возил по белому песку маленькими грабельками.
Он не замечал Петрова. Иногда откидывался на спинку кресла, чему-то улыбался и продолжал орудовать игрушечным садовым инвентарем.
Петров привык к тому, что понятия суеты и спешки отсутствовали в этом здании вовсе, логичным ему показалось и то, что, чем выше руководство, тем спокойнее должно протекать время в его кабинете.
Поэтому Петров терпеливо ждал.
Наконец Знакомое Лицо принялось с интересом разглядывать Петрова, и ему пришлось потупить взор.
– Еще я не дошел,
Усталый, до жилища
И вижу вдруг на доме…
Продолжите… Одно слово.
– Что? – в ужасе прошипел Петров.
– Нужно вставить слово:
Еще я не дошел,
Усталый, до жилища
И вижу вдруг на доме…
Ваш вариант ответа… Любой… – И затем вдруг добавил: – Быстрее.
Петров подумал, что, наверное, ему стоит быть максимально патриотичным в этой ситуации. И он отрапортовал:
– Флаг страны…
– Ну, – Знакомое Лицо разочарованно замахало руками, – это ж никуда не годится. Зачем лгать окружающим? Давайте попробуем еще разок. Еще одна попытка. Соберитесь!
Еще я не дошел,
Усталый, до жилища
И вижу вдруг на доме…
– Провода!
– Вот это честно. Все ж лучше, чем понос, например. – Он отложил маленькие грабельки и снова обратился к Петрову: – Хотел попросить вас установить ту же кнопку, что вы сделали и Егорушкину. Только и всего, сослужите мне такую службу?
– Так я вроде как на собеседование был вызван… думал, вопросы какие…
– А вы его уже успешно прошли…
Еще я не дошел,
Усталый, до жилища
И вижу вдруг на доме – провода…
Этого более чем достаточно. Поверьте мне на слово, Басё бы гордился вами… Так как насчет новой кнопки?
– Да, конечно, – радостно закивал Петров, и в ушах его приятным рокотом раздался шум контейнера, поднимающего из недр офиса зеленые пачки. – Кнопка «Цыгане» будет работать через шесть часов.
– Милейший, – заулыбалось Знакомое Лицо, – с цыганами своими пусть Егорушкин в шахматы играет, а они крадут у него с доски коней. Я говорю про трансляцию из гримерных и приват-комнат шести элитных клубов столицы.
Петров проглотил язык. Это было его строжайшей тайной. Как бы не получилось, что Егорушкин подумает, что это он проговорился.
– Поймите, уважаемый электрик Петров. Есть люди, которых пеленгуют, есть которые пеленгуют, но есть и которые пеленгуют тех, кто пеленгует других, а тех в свою очередь пеленгует кто-то еще – и так до девяти кругов, как у Данте. Понимаете?
– Да уж… Чему тут удивляться…
8
За полгода работы Петров быстро понял, что, кроме пультов с общественно-полезными кнопками, у каждого еще существовал свой персональный пульт. Очень Петрову было интересно, что же скрывалось за теми, «другими» кнопками. Какие могущественные механизмы приводились в движение, когда шел сигнал по секретным проводам…
Естественно, к таким пультам у Петрова не было прямого доступа, но штробу он нащупал почти сразу. Дело было не в пустом любопытстве – какие границы у нового места работы: вот что его занимало.
Первый раз ему удалось соединить контакты личных проводов в кабинете у одного из замов. И он искренне поразился увиденному. Умилению его не было предела. На экране возникло шествие пяти-шести десятков детишек в красных шапочках. Дата и время, появившиеся в углу экрана, обозначили вчерашний день, точнее его вторую половину.
Дети лет восьми, взявшись за руки, по двое, милой длинной очередью-колбасой путешествовали по какому-то шикарному музею, на их красных шапочках красовался логотип УРАПРОМИИ, а в глазах был непосредственный интерес ко всему происходящему.
