Книга Арена - Кира Буренина

Интерьер модного клуба «Апокалипсис» впечатлял: все комнаты визуально были разделены на две части — нижнюю и верхнюю. Нижнюю украшали красный паркет и красно-белая плитка, столы красного дерева и такие же настенные панели, охряные скатерти и желтая подсветка — она символизировала ад; в верхней части стены были выкрашены в цвет индиго, плавно переходящий в нежно-голубой на потолке, и подсветка была ярко-синей — прообраз рая.

— Очень интересное оформление, — похвалила Лариса, когда они сели за свободный столик, — хотя не идет ни в какое сравнение с Монте-Карло.

— Разумеется, — хмыкнул Глазов. — Что будешь пить? Шампанское?

— Лучше мартини. — Музыка играла так громко, что Ларисе пришлось почти кричать.

— Как прикажет дама! — Анатолий самодовольно улыбнулся и громко позвал: — Гарсон! Нам мартини с шампанским и со льдом, потом повторить.

— Конечно, господин Глазов. — К удивлению Ларисы, официант назвал Анатолия по имени.

— А ты прекрасно смотришься в этой ночной жизни. Знаешь, некоторые женщины после девяти вечера ужасны: потухшие глаза, усталость, вялость, а ты — ну просто красавица, — прокричал ей Анатолий на ухо.

— Анна тоже? — глядя ему в глаза, спросила Лариса.

Он догадался о ее вопросе по движению губ.

— Конечно, нет, — рассмеялся он, — ты же ее знаешь.

Несколько минут они молчали.

— По-моему, я влюбляюсь, и со страшной скоростью, — внезапно проговорил Анатолий и улыбнулся со значением.

Лариса вздрогнула, ей не нравился такой поворот событий. Но в голове от выпитого шампанского приятно шумело, обстановка клуба, музыка, восхищение мужчины кружили голову.

— Кто-то обещал мне показать рулетку, — чуть капризно проговорила она и сама удивилась своей интонации, настолько она была чужой.

— Прошу. — Анатолий галантно предложил ей руку.

В казино они играли в рулетку, потом в покер, вернее, Лариса первые три партии только смотрела, как играет Анатолий, а потом отважилась и сама сделать ставку, но присказка «Новичкам везет» почему-то не сработала. Она проиграла и во второй раз тоже, однако останавливаться и уходить не хотела: карты затягивали, и даже не сама игра, а атмосфера таинственности, зеленое сукно, тусклый свет, карты веером в левой руке, в правой — бокал с мартини, шелест денег, четкие движения крупье, короткие отрывистые возгласы игроков, которые становились единым целым в борьбе с фортуной.

В тот вечер они так и не пошли танцевать, игра была гораздо интереснее.

— Пожалуй, я бы еще раз сходила в казино, — сказала Лариса Анатолию, — я и не подозревала, что могу быть настолько азартной. — Машина мчалась по ночным пустынным улицам города. — Спасибо за вечер… На сон мне осталось три часа.

— Так вот просто уйдешь? — Анатолий взял ее за руку.

Лариса не знала, что делать и как реагировать, обязанной себя она не чувствовала, романа с Глазовым не хотела из-за Анны и еще из-за того, что он начальник, но его прикосновения творили с ней чудеса. Это было замечательно, волнительно, но одновременно страшно.

Глазов принял решение за нее — легко поцеловал в щеку и сказал:

— Я ведь научился в Дамаске варить великолепный кофе. Приглашаю. — Его автомобиль плавно замер у незнакомого ей подъезда. — Он взял в руки ее ладонь и стал медленно целовать пальцы. — Такие нежные… Пойдем, я угощу тебя кофе.

— Хорошо, — ее голова кружилась, она едва понимала, что делает, — почему бы нет?

Они вошли в красивый, облицованный мрамором подъезд, поднялись на скоростном лифте на шестнадцатый этаж, Анатолий открыл дверь квартиры. Едва они переступили порог прихожей, Анатолий обхватил ее сзади за талию, прижал к себе и стал целовать ее изящную, нежную шею.

— Лариса, милая моя… Как давно я мечтал об этом… Но ты казалась мне такой неприступной, холодной… Это же ужасно — не сметь дотронуться, когда рука так и тянется к твоей руке, не сметь улыбнуться, когда губы сами собой складываются в улыбку, когда вижу тебя, не сметь обнять, не сметь целовать… Лариса… чудо мое! — И он повернул ее лицом к себе и накрыл ее губы своими.

Поцелуй был нежным, но требовательным — хотелось, чтобы он стал бесконечным. Но нет, нет… Он же сам сказал про Анну! Что будет, когда она вернется, когда узнает? И ведь не влюблен Анатолий — такие вообще не влюбляются. А с другой стороны, ей всегда было любопытно оказаться на месте Анны, почему бы не сейчас? И потом — она так давно была одна!

Лариса невнятно пробормотала:

— Не надо… Не надо… Это все лишнее…

Но Анатолий не отпускал, продолжал целовать волосы, лицо, руки, губы, снова волосы.

— Милая ты моя! Солнышко, красавица. Ненаглядная моя!

— Не надо… — всхлипнула она и тут же почувствовала прохладную гладкость шелковых простыней.

Утро принесло с собой разочарование, недовольство собой, стыд и страх. Лариса с омерзением обнаружила себя в постели Глазова. Проснувшийся Анатолий вновь потянулся к ней, но она отпрянула от него:

— Не прикасайся ко мне!

Анатолий, улыбаясь, крепко схватил ее за запястье.

— Или я должна затеять драку? — сопротивлялась Лариса.

Он все еще улыбался, не сводя глаз с ее губ, затем его взгляд скользнул по ее шее.

— Все было изумительно, ты была изумительна. И это был не просто секс, а выражение нашего восхищения друг другом. Это случилось, Лариса, и это было чудом. Ты не только прекрасна, но и смела. Ничто не могло бы тогда остановить нас. — Анатолий умолк, глядя в упор в ее широко распахнутые глаза. — Будешь отрицать?

Лариса открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг замерла, потрясенная до глубины души.

— Ты не очень опытна в таких делах, не так ли?

Она словно упала с небес на землю, причем удар оказался очень болезненным.

— Это… это унизительно! — воскликнула Лариса, пытаясь вырваться, но Анатолий не отпускал.

— Ничего подобного.

— Отпусти меня, — процедила она сквозь зубы.

— Через минуту. Я просто пытаюсь показать тебе, что предпочитаю твою страсть, любовь или ненависть, — не столь важно. Если двух людей тянет друг к другу так, как нас, результат может оказаться потрясающим.

— Послушай, я отказываюсь разыгрывать этот глупый фарс, — прошипела Лариса.

— Не фарс. Если только ты действительно не имеешь привычки заманивать мужчин в свои сети, а потом избавляться от них.

— Я все равно не смогу смириться с тем, что опустилась до любовной связи на одну ночь с мужчиной, которого едва знаю!

Анатолий рассмеялся и отпустил наконец ее руку:

— Прошу прощения. А теперь, когда все выяснено, хочешь, приготовлю горячие бутерброды и кофе?