Книга Побудь в моей шкуре - Мишель Фейбер

У-у-у-у-у! – продолжал неутомимо завывать ветер.

Наконец она, живая и невредимая, съехала с моста, да так и осталась на крайней полосе, ожидая, пока дыхание не успокоится, а пальцы не разожмут мертвую хватку. Это произошло довольно быстро, и к Иссерли вскоре вернулась способность нормально вести машину и трезво рассуждать. Оказавшись на твердой земле, она вновь почувствовала себя в своей тарелке и вспомнила, что за нее ее работу все равно никто не сделает. Амлис Весс может думать и говорить все, что ему заблагорассудится, – ничего от этого не изменится. Иссерли незаменима.

Тем не менее слово это ей почему-то не нравилось. Незаменима. Обычно это слово начинают слишком часто повторять именно перед тем, как кого-нибудь заменить.

Она попыталась представить себе, что от нее уже избавились, взглянуть бесстрашно в плаза подобной перспективе. Возможно, кто-то другой уже согласился пойти на те же жертвы, на которые пошли она и Эссуис, чтобы занять их место. Она и Эссуис пошли на это от отчаяния, у них на то имелись причины, но и у других тоже могут найтись причины. Кто знает? Когда-то ей казалось, что такого отчаяния, какое испытывает она, не испытывал в мире никто и никогда. Но, с другой стороны, любого новичка придется очень долго обучать всему тому, что она уже знает. А когда на кон поставлены огромные деньги, рискнет ли «Весс инкорпорейтед» пойти на такой риск?

Скорее всего, нет. Но все эти рассуждения почему-то не могли утешить Иссерли: мысль о собственной незаменимости пугала ее ничуть не меньше.

Это означало, что «Весс инкорпорейтед» никогда не отпустит ее на покой.

Это означало, что ей придется вечно трудиться на этом месте. Это означало, что никогда не настанет тот день, когда она сможет наслаждаться этим миром, не думая о созданиях, которые ползают по его поверхности.

И все это, раздраженно напоминала себе Иссерли, вовсе не имеет никакого отношения к приезду Амлиса Весса. И с чего она вообще это взяла? Молодой Весс явно намылился сюда по каким-то своим, чисто личным, не имеющим никакого отношения к деятельности «Весс инкорпорейтед», причинам. Не стоило впадать в такую тревогу от одного звука этого имени.

Конечно, спору нет, Амлис – сын босса, но нет никаких признаков того, что он унаследует империю отца. Да Амлис в «Весс инкорпорейтед» даже не работает – впрочем, он нигде не работает – и поэтому вряд ли может принимать какие-то решения. На самом деле, насколько было известно Иссерли, Амлис вообще презирал бизнес, за что родной отец его откровенно недолюбливал. Если для кого-то Амлис и был проблемой, то явно не для Иссерли. Совершенно не стоило опасаться его визита, пусть и неожиданного, на ферму Аблах.

Почему же тогда она так отчаянно пыталась избежать встречи с ним?

Она не имела ничего против самого мальчишки (или мужчины? – сколько ему сейчас лет-то?). Он, в конце концов, не виноват в том, что оказался единственным наследником крупнейшей в мире корпорации. Он не сделал ничего плохого лично Иссерли, и, надо сказать, в прошлом она с большим интересом следила за его похождениями. Амлис постоянно попадал в колонки новостей – по тем самым причинам, по которым туда попадают все молодые богатые наследники. То он побрился наголо во время ритуала посвящения в одну экзотическую секту, в которую с большой помпой вступил, но несколько недель спустя покинул ее, не сделав в прессе никаких заявлений. в другой раз в СМИ просочились слухи об ужасном скандале, случившемся между старшим и младшим Вессами, когда первый узнал, что второй поддерживает ближневосточных экстремистов. А еще как-то раз Амлис публично заявил, что икпатуа, если принимать ее в малых дозах, является совершенно безобидным возбудителем, и поэтому следует легализовать ее. Ну и стоит ли говорить о том, что количество девушек, утверждавших, что забеременели от Амлиса, просто не поддается исчислению.

В общем, как ни крути, он был просто типичным богатеньким сыночком, ожидающим наследства.

Тут вторая натура Иссерли, которая, пока сама Иссерли предавалась ностальгии, продолжала оставаться начеку, вернула ее обратно в кресло водителя, чтобы обратить внимание на одно очень важное обстоятельство. А именно на то, что впереди, перед входом в одно из тех кричаще безвкусных придорожных заведений, которых так много вдоль дороги, ведущей из Инвернесса на юг, стоял автостопщик. Иссерли прислушалась к собственному дыханию, взвешивая, успокоилась ли она в достаточной степени для того, чтобы принять вызов. Похоже, что да.

Но с близкого расстояния выяснилось, что автостопщик этот был пожилой, седовласой, чем-то обеспокоенной и плохо одетой женщиной. Иссерли проехала мимо, ничем не ответив на призыв к половой солидарности, читавшийся в глазах старухи. Одного мгновения хватило, чтобы это выражение на лице старухи сменилось обидой и негодованием, после чего ее фигура стремительно превратилась в тающее на глазах пятнышко в зеркале заднего вида.

Иссерли собралась, обрадованная тем, что у нее теперь есть другие темы для размышлений, кроме Амлиса Весса. К счастью, не проехав и двух миль, она обнаружила еще одного автостопщика. На сей раз это был мужчина, который к тому же на первый взгляд производил самое благоприятное впечатление. К сожалению, он встал голосовать в таком месте, остановиться в котором рискнул бы только самый бесшабашный водитель. Иссерли помигала ему фарами, пытаясь дать ему понять, что готова подвезти его, если он перейдет туда, где она сможет остановиться. Впрочем, она была не вполне уверена, что он поймет этот сигнал правильно, а не сочтет его чем-нибудь вроде злой насмешки.

Тем не менее даже это еще не означало поражения: вполне возможно, она увидит его снова на обратном пути и он к тому времени переберется в более безопасное место. За долгие годы Иссерли усвоила, что жизнь часто предоставляет вторую попытку: ей даже случалось подбирать автостопщиков, которые за много миль и часов до того у нее на глазах радостно залезали в чужой автомобиль.

Поэтому Иссерли продолжила свой путь в приподнятом настроении.

Она колесила весь день туда-сюда между Инвернессом и Данкельдом. Солнце зашло. Снег, который утром перестал падать, повалил снова. Один из стеклоочистителей противно скрипел по стеклу. Пора было заправить бак. И за весь день ей так и не попалось ничего подходящего.

К шести часам ей наконец почти удалось понять, почему она так нервно восприняла известие о прибытии Амлиса Весса.

На самом деле к работе это не имело никакого отношения: Иссерли была бесценным работником, а Амлис – досадной помехой, значит, это ему, а не ей следовало опасаться критики со стороны «Весс инкорпорейтед». Нет, она страшилась его визита по другой, гораздо более простой причине.

Дело в том, что Амлис Весс напоминал ей о родине.

И если они столкнутся, то он увидит ее такой, какой увидел бы любой, окажись она дома, и она прочитает ужас в его глазах и ничего не сможет с этим поделать. Она знала по собственному горькому опыту это ощущение и ни за что бы не хотела испытать его вновь. Мужчины, с которыми она работала на ферме, тоже были сперва шокированы, но сейчас они к ней уже более или менее привыкли. Они могли заниматься своими делами, не глазея на нее (хотя как только наступала пауза, Иссерли сразу чувствовала, что все на нее смотрят). Неудивительно, что она предпочитала проводить время у себя в коттедже. Она догадывалась, что Эссуис делает то же самое и по той же причине. Быть уродом – утомительное занятие.