Книга Тигры в красном - Лайза Клаусманн

— Ты не посмеешь.

— О, ты думаешь, ты одна такая, да?

Мать посмотрела на Хелену, затем глотнула из своего стаканчика из-под желе, хрустнула льдом.

— Ты помнишь ту ужасную толстуху, что жила напротив нас на Вязовой улице? У которой каждую ночь бывал новый матрос?

Хелена помолчала какое-то время, потом сказала:

— Лоретта. Как же была ее фамилия?

— Поучительная история, если такие вообще бывают, — хихикнула мать.

— И маленький тощий солдатик с рябым лицом, который волком выл под ее окном?

Мать фыркнула.

— Прекрати, — сказала она. — Меня разорвет, и мы перебудим наших прекрасных деток.

— Мы ведем себя неподобающе, — тихо рассмеялась тетя Хелена.

Дейзи сдерживала дыхание так долго, что испугалась, как бы грудная клетка не лопнула. Но она была зачарована. Точно ее мать и тетю похитили гоблины и заменили какими-то эльфами. Они казались ей такими красивыми и такими нездешними, их головы и руки в тусклом свете отбрасывали на деревянную террасу изящные, изогнутые тени. Они могли бы говорить что угодно, она бы все равно их любила. Мелодия их голосов, аромат их духов, ласкающий воздух были точно любовная песня. Ей хотелось быть с ними там, на террасе, под слепящей луной, грызть лед и позволять бретельке сползать с плеча. Ей хотелось быть частью этого зачарованного мира, который они, казалось, создали из свечей, музыки и смеха. А затем они каким-то образом смешались с образом мальчика Тайлера и запахом лодочного горючего у «Палубы».

Дейзи медленно развернулась на пятках, чтобы не скрипнуть лакированными деревянными половицами, и бесшумно поднялась в свою комнату.

1959: июль

I

Прошло всего две недели теннисных уроков, июль едва начал ложиться всем весом лета на Остров, когда Эд перестал появляться на занятиях. Он выходил из дома вместе с Дейзи каждое утро в восемь, и они вдвоем шли к теннисному клубу. Но после она не видела кузена до полудня, когда он появлялся, чтобы забрать ее, и они возвращались в Тайгер-хаус на ланч.

Он не говорил, где пропадает и что делает, пока Дейзи носится по раскаленному земляному корту, отрабатывая бэкхэнд. Спрашивать его было бессмысленно, он или ответил бы «то да се», или же просто промолчал.

Исчезновения Эда вызывали у Дейзи смешанные чувства. С одной стороны, ее это особо не волновало. Единственное, о чем она думала в те утренние часы, — это победа в одиночном турнире в конце лета. Когда она поджаривалась под горячим солнцем Восточного побережья, когда ее бедра горели, а предплечья становились такими же твердыми, как вощеный веревочный браслет, затянутый вокруг ее запястья, Дейзи думала только об одном: как заставить соперницу плакать во время матча, как сделать укороченный удар неберущимся, мяч невидимым, шаг уверенным, как сделать взмахи ракетки четкими, словно движения метронома. Тик-так, Тик-так — настоящие часы. Чтобы удар всегда был точен. И отсутствие кузена означало, что у нее меньше поводов отвлекаться.

Но в то же время его отсутствие создавало проблему. Он всегда был ее партнером в парных соревнованиях в конце лета. Эд не особенно хороший теннисист, но Дейзи была достаточно сильна, чтобы вытянуть обоих, и, хотя парные соревнования были не столь уж важными, именно через их сито можно было получить право на участие в одиночке. Командная работа — божья работа, или как там говорит эта сушеная черносливина миссис Кулридж в начале каждого теннисного сезона. Обычно Эд остерегался не участвовать в паре, потому что это означало, что он автоматически остается на второй год. Но этим летом ему, похоже, стало все равно. Для Дейзи отсутствие Эда все осложняло: придется подлизываться к кому-нибудь, чтобы заполучить нового партнера.

Пичес была очевидным выбором из-за ее умений, но Дейзи не хотела упускать шанс побить ее дважды. К тому же она знала, что Тринни, тощая блондинистая подружка Пичес, выцарапает ей глаза, если она попытается переманить ее партнершу. И все же Дейзи продолжала воображать, каково было бы играть с ней в паре. Пичес, с ее резким точным кроссом, и Дейзи, несущаяся в правую половину корта, чтобы отбить мяч на левую сторону противника, стремительная, точно маленькая оса в пикейном платье. (Образ немедленно бледнел, когда она видела Пичес, и тогда больше всего ей хотелось выбить эти маленькие раскосые глазки своим неберущимся бэкхэндом.)

Лишь один игрок не выглядел полным кретином — новенькая по имени Анита. Дейзи мысленно оценивала ее пару дней, прежде чем решилась подойти. Помимо всего прочего, против Аниты было то, что у нее были проколоты уши, — не то чтобы Дейзи в самом деле такое не нравилось, но она помнила слова матери о той португальской девушке, что работала официанткой в Яхт-клубе и встречалась со тьмой парней.

Хорошие девушки не прокалывают уши.

К тому же Анита выглядела слегка по-битнически, с прямыми черными волосами и густой челкой. Но у нее была хорошая подача справа, и Дейзи посчитала, что это перевешивает проколотые уши и возможную игру на бонго.

Она намеревалась спросить Аниту во время утреннего перерыва, когда все ребята отдыхали в тени на задней веранде клуба. Но по дороге от кортов к лужайке она заметила свою мать, играющую с тетей Хеленой, которая была багровой от напряжения. Мать непринужденно перемещалась по корту, поднимая маленькие облачка красной пыли. Кожа у нее была коричневой, а в глянцево-черных волосах солнце выжгло медовые пряди. Но более всего Дейзи поразила бесстрастность, с какой она играла. Казалось, мать не испытывает той ярости, что заставляла Дейзи метаться взад-вперед по корту, ее тело не переполняла энергия, от которой Дейзи была готова выпрыгнуть из шкуры. Дейзи не понимала, как это можно так легко держать ракетку, точно это не оружие, как можно смотреть на соперника, точно это не враг. Казалось, мать просто выполняет движения, пусть они и были безупречны.

Тут Дейзи заметила Тайлера Пирса, сидевшего на зрительской скамейке перед кортом. Тайлер, чьи подобные морской траве волосы сопровождали ее в грезах, следил за игрой с явным интересом. Она подумала, может, стоит подойти и заговорить, сказать, что эта потрясно играющая женщина — ее мать, но Дейзи испугалась, что ее потом задразнят за подлизывание к парню старше нее. Она с неохотой поднялась на веранду клуба и, опершись о перила, наблюдала за Тайлером, наблюдающим за ее матерью.

Сосредоточенность ее была нарушена прикосновением чего-то холодного и мокрого. Дейзи повернулась и увидела улыбающуюся Аниту, которая прижала к ее плечу стакан с лимонадом.

— Привет, — сказала Анита, протягивая Дейзи стакан.

— Ну, привет, — ответила Дейзи.

Ну — это для лошадей.

— Она хороша, да? — Анита глядела на корт, где мать и тетя собирали теннисные мячи.

— Кто? — спросила Дейзи, в замешательстве от внезапного появления Аниты и ледяного прикосновения ледяного.

— Брюнетка.