Книга Понять Вечность - Борис Долинго

Какое-то дуновение сверху заставило её поднять голову. На площадку опускался очень интересный летательный аппарат, не имевший ни турбин, ни воздушных винтов. Больше всего машина напоминала летающую тарелку, но не классической круглой формы, а сильно удлинённой. «Летающее блюдо», – усмехнулась про себя Маша: у неё как раз было очень похожее – вытянутое, овальное, чтобы, например, сервировать на стол рыбу.

На матроне Тохопи была элегантная накидка из редких нитей с драгоценными камнями – и ничего больше. Она вышла на площадку и встала рядом с Машей, величественно, но в тоже время как-то развязно кивнув ей.

Второе «я» тут же подсказало Маше, что тело-носитель, в котором она оказалась, неоднократно имело близкие контакты с самой настоятельницей. «Ну, надо же!» – Маша всплеснула про себя руками. – «Я тут ещё и лесбиянка по совместительству! Я всё-таки Мишке кое-что оторву за такую подставу!»

Летающее блюдо опустилось на площадку метрах в тридцати от Маши-Вакуры и Тохопи. Открылся широкий люк, одновременно служащий трапом и из чрева машины показались гости.

Их внешний вид несколько обескуражил Машу. Она ожидала увидеть действительно важных особ, а на шероховатый пластик ступили какие-то личности в помятых и даже кое-где замаранных драных комбинезонах.

– Это что, и есть знатные гости президента? – удивлённо спросила скорее Вакура, чем Маша.

– Тише ты! – шикнула на неё Тохопь, выставляя вперёд огромный бюст. – Сам президент лично распорядился насчёт них. Исполнять всё, что они пожелают. А на их шмотки не обращай внимания – отмоем красавчиков!

Первым из гостей шёл худощавый мужчина среднего роста с бородкой – Маше он показался чем-то неуловимо знакомым. Сначала она подумала, что он напоминает он ей последнего российского императора, убиенного на Урале большевиками, но затем ей показалось, что кого-то похожего она когда-то видела то ли среди Мишиных знакомых, то ли, кажется, в мединституте среди преподавателей. Сознание Вакуры услужливо подсказывало Маше то, чего она не знала: бородатый мужчина имел звание капитана галактического флота.

Вторым шёл сравнительно молодой человек в порванном на плече комбинезоне с нашивками лейтенанта, за ним выступал какой-то тип без знаков отличия. Тип довольно ухмылялся и ерошил свою, выкрашенную в зелёный цвет шевелюру, в предвкушении славного времяпрепровождения. Замыкал процессию высокий статный мужчина с несколько азиатским чертами лица.

Матрона Тохопь выступила из тени пальм и обратилась к гостям Райских Кущ с приветственной речью. Новоприбывшие довольно скалились, а капитан, сообразив, что можно начинать, потянулся руками к матроне.

Откуда-то из бокового прохода вынырнула стайка девушек и с хохотом и криками облепила гостей. Матрона покосилась на Машу и несколько недовольно кивнула ей: очевидно, Маше-Вакуре следовало проявлять больший энтузиазм при встрече. Маша почувствовала, что у неё замирает всё внутри, но она не могла двинуться с места.

– А чего это девушка робеет?! – воскликнул моложавый лейтенант, и кинулся к Маше с довольной ухмылкой на нагловатом лице…

Что-то мелодично щёлкнуло, казалось, в самой голове, и Маша обнаружила себя снова сидящей в кресле у компьютера. Она ничего не видела перед собой, и только через секунду-другую сообразила, что увидеть окружающее ей мешает шлем, надвинутый на глаза.

Она осторожно сняла шлем и посмотрела вокруг. После просторных залов Райских Кущ знакомая комната давила на неё своим малым объёмом. Мягко пели вентиляторы в системных блоках и мигала надпись на экране монитора, сообщавшаяся, что закончилось установленное время входа. Миши в комнате не было.

– Ничего себе игрушечка, – медленно сказала вслух Маша.

У неё было ощущение, что прошёл не час, а гораздо больше. «Господи», – спохватилась она, – «мне же Ванечку кормить!» Однако, посмотрев на часы в углу экрана, она поняла, что прошёл именно установленный Мишей час. А она чувствовала себя вымотанной происходившей в виртуальном мире оргией.

Маша покачала головой и встала с удобного кожаного кресла. В джинсах хлюпнуло. Кроме того, Маша почувствовала, что футболка на груди тоже мокрая: сочилось молоко из переполненных грудей.

«А у Вакцуры они больше», – почему-то с некоторым сожалением подумала она.

В квартире было тихо, только откуда-то доносилась слабая музыка. Маша открыла дверь и вышла в коридор.

Заглянув в комнату к Ванечке, она убедилась, что ребёнок ещё спит, значит, не сильно проголодался.

Миша сидел на кухне, пил кофе с коньяком и смотрел канал MTV. Увидев жену, он немного скабрёзно усмехнулся:

– Ну, как тебе?

– Мишка, я тебе яйца оторву, – сказала она, вспоминая своё обещание.

Маша тяжеловато опустилась на кухонный диванчик и налила себе в заранее поставленный бокал коньяка.

– Тебе же нельзя. – Миша хитро покосился на жену. – Выкормишь ребёнка алкоголиком…

– Я чуточку, – вздохнула Маша, делая глоток из бокала. – И вообще его надо сейчас поменьше кормить грудью – большой уже мальчишка.

В ней боролась странная смесь чувств – довольство, неловкость перед мужем и усталое возбуждение.

– Мишка, ты ведь не мог не знать, куда меня отправляешь?

– Ну, не совсем так, не точно, но примерно, конечно, знал…

– Ты засранец, – покачала головой Маша, делая второй глоток.

«Нет, точно не буду Ваньку сегодня кормить грудью», – подумала она.

Миша покосился на пятна на футболке жены.

– Вижу, тебя там проняло, – то ли спросил, то ли констатировал факт он. – Ну, и что ты об этом всё-таки думаешь?

– У меня слов нет, мистика какая-то: меня здесь не было, я полностью чувствовала себя там. Это не игра, это, действительно, целый мир! Как тебе удалось?

– Понравилось? – вместо ответа спросил Миша, и, видя, некоторое замешательство Маши, засмеялся и поспешил её успокоить: – Да ты не стесняйся, говори, как есть. Всё ведь это было совсем не с тобой, как бы не с тобой. Поэтому я не ревную!

Маша покачала головой, собираясь с духом.

– Всё было абсолютно реально. Я жила в другом мире. Неужели это всё позволяет почувствовать шлем?

– Тоже не совсем так. Делает всё, конечно, Программа, но шлем тоже важнейшая часть моей системы: как-то же надо считывать личность человека, чтобы отправить его туда.

– Слушай, тебе удалось считывать личность?! Это же…

– Знаю, – кивнул Миша, – открытие века. Можно сказать, что я не хуже самого Мефистофеля: я могу забрать душу человека.

– Это же… – повторила Маша и сама, опасаясь своих слов, сказала: – Нобелевская премия, не меньше!

Миша покивал, как-то сразу помрачнел и хлебнул из своего бокала.