Книга Резидент - Сергей Шведов

Вот вам и мистика!.. Пацаков засмеялся и покачал головой. A ведь он едва не поверил в магов и инопланетян. Кабы не врожденная трезвость ума, чего доброго, побежал бы в органы с просьбой защитить от нечистой силы... Ну, Венедикт, ну, шут гороховый! Ладно, будут тебе инопланетяне. И маги будут. И масоны. Вся журналистская орда ахнет от ужаса и удовольствия! Пацакова экстрасенсами не возьмешь – он и не таких «магов» видел-перевидел. Против него и ОБХСС рыл, и партийный контроль, и всесильный КГБ в его сторону щурился... Где они теперь?! А Пацаков как был на коне, так на коне и остался!..

– Хорошо, Миша, действуй. Но за Колей Бабкиным присматривай – нам только перевертышей не хватало!.. Я на тебя надеюсь.

Очухавшийся поутру Сиротин сильно маялся с похмелья. Однако разум больше не терял, вел себя скромно, знакомством с магами и инопланетянами не козырял. И Виссарион Дмитриевич, посоветовавшись с Загоруйко, решил, что пора отдать столичного финансиста на растерзание журналистам. Загоруйко хотел было подлечить Евграфа рюмкой французского коньяка, но Коля Бабкин воспротивился: спиртное, чего доброго, опять направит мысли Сиротина в заоблачные дали и поломает состряпанную для него легенду. Легенда, к слову, была проста, как малосольный огурец, и сводилась к всем известной и не нуждающейся в комментариях фразе: «Был пьян... Ничего не помню...»

...Пресс-конференция, на которую Сиротин явился, бережно опекаемый Загоруйко и Мишей, вызвала глубокое разочарование как у братии электронной, так и у братии пишущей. Кого у нас, скажите на милость, можно удивить запоем? Сел человек, себя не помня, в самолет и вместо города Парижа оказался в городе Кацапове – с последующими принудительным лечением от белой горячки и попыткой бегства... Абсолютно тривиальная история, в которой областная администрация проявила себя с самой лучшей и наигуманнейшей стороны. Сам губернатор хлопотал о попавшем в беду госте!

Поскольку наш благородный электорат пьяным, безусловно, сочувствует, то не приходилось сомневаться, что первый раунд схватки между областной администрацией и столичным конкурентом Пацаков выиграл вчистую. Все местные и некоторые столичные газеты особо отметили душевность Виссариона Дмитриевича, который не только не отказал в помощи видному члену противостоящей ему на выборах Партии солидарного прогресса, но даже не стал «пиарить» столь щекотливое обстоятельство. Это, конечно же, выгодно отличало его от Венедикта Жигановского, попытавшегося из обычного пьяного конфуза (с кем не бывает!) раздуть вселенский скандал, введя в заблуждение солидные издания и ТВ.

С блеском оправдавший возлагавшиеся на него надежды Сиротин был выпущен на глазах разочарованных журналистов в большой мир. Емельян Загоруйко пожелал ему скорейшего выздоровления, а всем присутствующим – долголетия. На этом история, обещавшая стать сенсацией недели, завершилась. Расстроенные корреспонденты потянулись в ресторан – подсчитывать совершенно напрасно растраченные командировочные и ругать Жигановского, который устроил весь этот балаган с упившимся соратником по партии.

– Стареет Венедикт... – благородно рыгнул Василий Худоркин у стойки.– Попомните мои слова: не видать ему Черноземья, как собственных ушей! С Виссарионом так просто не совладать. Его на голый пиар не возьмешь – он сам кого хочешь отпиарит и голым в Африку отпустит.

– Так что, собираем чемоданы? – уныло спросил обозревателя «Комсомольского агитатора» коллега-журналист из «Сексуально-политического вестника».

– Да вы что?! – замахал на собратьев обеими руками Атасов.– Сейчас как раз самое интересное и начнется: битва экстрасенсов, гипнотизеров и прочих пиаргигантов на славной и много чего повидавшей земле Черноземья! Жигановский так просто не сдастся, ребята!..

5

Земля. Россия. Черноземная область. Рассказывает резидент паррийской разведки его высочество принц Ник Арамийский (он же Рыжий, он же Сынок, он же князь Мышкин)

Город Кацапов мне понравился... После столицы – шумной, многолюдной, переполненной механическими тележками на бензиновом ходу – здесь можно было отдохнуть душой, посидеть за банкой пива, пообщаться с аборигенами, которые, в отличие от столичных жителей, легко шли на контакт.

Мы с Наташкой чуть ли не целый день бродили по городу – «искали натуру». Что такое «натура», я, честно говоря, не совсем понял. Жена в ответ на мои вопросы только рукой махала... И вообще, вдруг выяснилось, что все знают, как снимать кино, включая доблестного оруженосца Василия, который вроде не был замечен ранее в причастности к искусству. Единственным «лохом» в съемочной группе оказался я, а потому каждый стремился просветить меня на этот счет, давая массу советов. К сожалению, противоречивших друг другу.

Выслушав знатоков и сопоставив факты, я в конечном итоге пришел к выводу, что собрал команду дремучих дилетантов, не способных не то что снять фильм, но даже более-менее путный сценарий написать. А между тем любой фильм начинается со сценария. (На этом настаивал Жигановский, повторяя, что в начале было Слово.)

Сценарий взялись писать папа Караваев и Сеня Бенкендорф. Выпив два литра водки, с трудом накропали одну страничку. К нашему с Наташкой возвращению с «натуры» они уже лыка не вязали – в том смысле, что от них в ближайшие сутки можно было не ждать ни хорошего сценария, ни приличных лаптей.

Наташка подняла страшный крик. Пришлось мне спасать папу Караваева от расходившейся ведьмы и одновременно срочно менять проштрафившихся сценаристов на Степана Степановича Соловьева (то бишь Соловья-разбойника) и шофера Василия, который от безделья забрел к нам в номер – узнать, почем ныне у работников искусства фунт лиха?

К сожалению, тут же выяснилась неприятная подробность: мобилизованные мною сценаристы придерживаются совершенно разных творческих методов. Так, во всяком случае, объяснила мне всезнающая Наташка. Степан Степанович горой стоял за реализм, временами срываясь в форменный натурализм, тогда как Василий тяготел к андеграунду... Что такое андеграунд, я так и не понял – несмотря на все старания Наташки и Василия.

– Бред сивой кобылы – вот что такое этот ваш андеграунд! – поднял голову от стола задремавший было Сеня Бенкендорф.– Полный распад сознания. Маразматическое состояние, переходящее в шизофрению!..

Василий на реплику пьяного Бенкендорфа страшно обиделся и попросил меня оградить его творческую личность от оскорблений типов подозрительной ориентации, склонных чуть ли не к дискредитировавшему себя соцреализму. Мол, человеку с экзистенциальным типом мышления сидеть с такими за одним столом просто противно!..

Что такое «экзистенциализм», опять никто мне объяснить не смог. Сам Василий, по-моему, не знал, что это слово означает.

– Конечно... – обиделся верный оруженосец Жигановского.– Не родился еще интеллигент, который понял бы ранимую душу пролетария!.. А ты, Никита, даже не интеллигент: ты у нас феодал – извини уж за недоброе слово, но из песни его не выкинешь.

– Ты не прав, Василий,– заступился за меня Соловей-разбойник.– При чем здесь феодализм? Просто все должно быть натурально!.. Как эксперт по нечистой силе, привлеченный к съемкам продюсером господином Мышкиным, я настаиваю на реалистическом подходе к поднимаемым фильмом проблемам! Система Станиславского предполагает...