Книга Фамильное дело - Жаклин Санд

– Виконт де Моро, – обратился к нему нотариус, – конечно, вы исходите из соображений собственной выгоды, но…

– Конечно, – прервал его Сезар, – а как еще вы думали, мэтр? Что я, благородный спаситель, прилечу на крыльях любви к алтарю, едва завидев смазливую мордашку мадемуазель де Греар?

Мишель вскочил, сжимая кулаки.

– Не смейте так говорить о моей сестре!

– Хорошо, что она вышла. Ладно, ладно, Греар, не кипятитесь. – Виконт покачался с пятки на носок, делая вид, что думает. – Конечно, вы пошли ва-банк, прислав ко мне девушку. Я приехал, но девушка сама по себе – недостаточно хороший приз. Она мне родственница, пусть дальняя, однако я не сторонник кровосмесительных браков. Выгода, выгода, господа! Мэтр Шампель, – повернулся он к нотариусу, – на всякий случай составьте соответствующую бумагу с отказом. Я подумаю, подписывать ли ее, но на всякий случай она должна быть готова.

– Это шантаж, – выдавил Греар.

Виконт изумленно посмотрел на него.

– Да неужто? Нет, это вы пытались меня шантажировать молодостью и невинностью своей сестры. Сыграть на струнах моей совести. А я всего лишь рационален.

– Мы не знали, что делать. Поверьте, не знали! Решили, вдруг все образуется само собой…

– Я влюблюсь и женюсь. Ну конечно. – Виконт прошествовал к своему креслу и встал, опираясь руками на его спинку. – Я подведу итог, господа. Верю, что у вас имелись самые благородные намерения по поводу мадемуазель де Греар, но дело не выгорело. Будем исходить из практических соображений, а мэтр Шампель нам поможет. Мне следует провести здесь еще какое-то время, чтобы познакомиться с вами получше. И на всякий случай я озвучил цену. Хочу, чтобы соответствующие бумаги были готовы как можно скорее. Как быстро вы сумеете составить их, мэтр?

– Мне потребуется два-три дня. Но, ваша светлость, ведь Греары могут опротестовать завещание. Вы позабыли об этом?

– Вы еще говорили, что посоветуете им парижского юриста, – впервые подал голос Арман де Лёба, до сих пор молча слушавший.

– М-да. Действительно, говорил. Но я не уверен теперь, что хочу связываться. Если я откажусь жениться, то вступают в силу дальнейшие условия, и тогда семья будет втянута в суд до конца времен. Надежность свидетелей не вызывает сомнения, вы говорите? И документ не похож на составленный безумцем, а эксцентричность закон не запрещает. – Без перехода Сезар поинтересовался: – Как имя нотариуса, заверившего бумагу?

Пьер Шампель заглянул в конец завещания.

– Мэтр Морис Баго.

– Он живет здесь, в Марселе?

– Да. Птичий переулок, семь.

– Прекрасно. Думаю, его также стоит поставить в известность. Почему этого человека сегодня здесь нет?

– Он в отъезде и возвратится завтра.

– Жизнь нотариусов полна путешествий, – философски протянул виконт. – Все это порядком утомило меня, господа. Я отправляюсь отдыхать.

– Не передумали насчет Дюранов? – с надеждой спросил де Лёба.

– Простите, дружище Арман. В следующий раз.

– Жаль, что и говорить. Лучшее общество во всем Марселе!

– Для меня сейчас лучшее общество – это моя кровать. Доброго дня, господа.

Он вышел, чувствуя за спиной то самое молчание, которое сменяется весьма интересной беседой, стоит покинуть зону слышимости. Как жаль, что нельзя на цыпочках подкрасться и послушать, что говорят; может, и не пришлось бы дальше искать решение.

Филиппа виконт отыскал на кухне, где тот любезничал с дородной кухаркой; судя по широкой улыбке последней и ее утробному хихиканью, ухаживание шло успешно. При виде Сезара камердинер помрачнел и перестал сыпать остротами.

– Ваша светлость.

– Идем. Ты мне нужен, – отрывисто бросил виконт.

Они в молчании поднялись на второй этаж; Сезару казалось, что из стен растут уши, как полипы. Мало ли кто может подслушивать. Войдя в спальню, виконт велел Филиппу запереть дверь, а сам закрыл окно. Конечно, лучше всего было бы поговорить там, где точно никто не услышит, но такого места, кроме своей комнаты, здесь Сезар не знал.

– Так. – Он повернулся к камердинеру. – С нынешнего дня спишь в моей спальне. Нам с тобой желательно не упускать друг друга из вида.

– Капитан, – Гальенн прищурился, – все серьезно?

– Боюсь, да. И что еще хуже, я понятия не имею, кто замешан. Хотелось бы думать, что мадемуазель де Греар ни при чем, однако пока я не могу полностью исключить ее участие. И что здесь произошло и происходит, тоже не до конца понимаю, вот что самое скверное. Но ясно одно: моя смерть избавит этих людей от половины проблем.

Филипп молча устроился на стуле и приготовился слушать, Сезар же начал расхаживать туда-сюда. Камердинер уже привык, что виконт пользуется им как слушателем, который готов подавать уточняющие реплики и способствовать ходу мысли. И хотя Гальенна нельзя было назвать излишне сообразительным малым, кое-что сопоставлять он научился.

– Что мы имеем? Сумасшедший на первый взгляд документ, который при ближайшем рассмотрении вовсе не является таковым. И мое имя, фигурирующее в нем, надо сказать, неспроста. Хорошо бы выяснить, почему Гийом де Греар выбрал именно меня как жениха для своей дочери. Мы не знали друг друга, ни разу не встречались, хотя я могу просто не помнить… – Сезар помолчал немного. – Нет. Если бы нас представляли друг другу или де Греар наносил визит моим родителям, да покоятся они с миром, я бы запомнил. А раз так, то старик знал обо мне лишь с чужих слов и сделал какие-то выводы. Какие, Господи помоги?

Гальенн флегматично пожал плечами, с интересом наблюдая за виконтом.

– Такое завещание, – продолжил Сезар, – можно написать либо от большой любви, либо от ненависти. Что руководило стариком Гийомом? Он заботился о своих детях или проклял их подобным образом? А если проклял, то при чем тут я? Лишил бы их наследства, и дело с концом.

Он умолк и замер, невидящим взглядом уставившись на туалетный столик. Цветы в керамической вазе слегка подвяли и свесили нежные головки.

– То, что в этом замешан младший де Греар, и дураку понятно, – пробормотал Сезар. – При всех условиях он всегда на втором месте, в первую очередь старик думал о дочери. Девушка получает наследство, если выйдет за меня замуж, – тогда получает и ее брат; она получает содержание, когда он остается ни с чем; она получает деньги и в случае моей смерти. Хороший вышел спектакль сегодня; если после него змеи не завозятся в своей норе, уж не знаю, как еще их можно расшевелить…

– Если позволите сказать, господин капитан…

Сезар повернулся к камердинеру.

– Ну?

– Я кое-что услыхал на кухне. Вы верно говорите. В последние месяцы перед смертью старого хозяина он с сыном часто ссорился. Из-за чего, я не узнал.

– Так-так. Значит, это Мишель де Греар – наш злодей? Интересно, в чем он провинился, из-за чего отец так разозлился на него.