Книга Гусарские страсти - Николай Прокудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стоп! — озадачился граф, он же князь Серж. — А почему все-таки дерево гинекологическое?
— Потому что, блин, его там не оказалось — рядом с балконом! А то бы — прыг на ветку и вниз!
— Гинекология-то при чем?
— Гинекология, Серж, совсем не то, что ты подумал, — просветил начитанный питерский Дибаша. — В переводе с греческого это просто — наука о женщине. И его пример, то есть Лебедя, — другим наука.
— Все-то вы, питерские, знаете! На все у вас ответ готов! — крякнул Кирпич.
— Так ведь, культурная столица, мать-перемать! — вставил веское слово разведчик -Виталик.
— Да что мы всё о женщинах и о женщинах! — поморщился Ромашкин.
— Мы?! О Женщинах?! Да ты, Никита, сам — все о них и о них! Будто других тем нет! — поморщился Котиков.
— Почему нет? Есть!
— Например? — поправил Котиков на переносице большие очки и приблизил подслеповатые глаза к глазам рассказчика.
— Например…
Командующий округом вызвал командиров рот и заместителей в Ашхабад на совещание.
Неслышащих приболел, и Ромашкин отправился один. А приятно после пыли, грязи, трущоб оказаться в большом современном городе! Никита ехал в столицу республики с радостью — у тетки день рождения, снова можно погостить у родственников деда.
Дед Семен в сорок первом был мобилизован в действующую армию, на фронт, а в августе сорок второго, отступая из-под Харькова к Сталинграду, оказался в окружении. Боеприпасы закончились, и весь пехотный полк сдался в плен. Далее — два с лишним года лагерей и каторжного труда. Дахау, Освенцим, Заксенхаузен… Потом — Победа… которая не принесла свободы. Был лагерь немецкий — стал ГУЛаг. Расконвоировали деда в сорок седьмом, но из ссылки домой не отпустили. Женился на сибирячке. А первая жена была сослана неизвестно за что в Туркестан и вышла замуж на поселении. Вот эти дальние родственники, седьмая вода на киселе, жили где-то в районе аэропорта.
В принципе, Никите они были почти никто, и звать почти никак. Но дедуля с ними регулярно переписывался. И наказал обязательно повидаться, передать привет.
Первый раз Ромашкин побывал у них по дороге в новую часть, после училища. Второй раз — когда возил документы в политотдел. Встречали сродственники тепло и радушно. Никита наметил заехать к ним сразу после совещания, скоротать время до поезда.
После общей беседы с командирами рот и заместителями совещание разделилось на две части. Одну половину, молодых офицеров, собрал начальник политуправления. С другой половиной «перестарков», долго служащих в должностях замполитов и командиров (в основном, всё капитаны), решил встретиться командующий армии Череватов.
Генерал-политработник, построил совещание на чествовании героев, вернувшихся из Афганистана. Молодой комбат, капитан, Герой Советского Союза, получил из рук командующего запоздалый орден за ранение, еще несколько офицеров — тоже ордена и медали. Затем два часа беседы. Точнее, монолог. О дисциплине. В разделе разное можно задать вопросы.
Никита поднял руку:
— Товарищ член Военного Совета! Я писал рапорт в Афганистан, но меня не отправляют. Почему? Не посодействуете отъезду за «речку»?
— Лейтенант! Служи там, где Родина приказала! Не суетись. Придет твое время — отправим. Набирайся опыта и военного мастерства. Таких молодых и горячих, как ты, в первую очередь убивают. Считай, что спасаю тебе жизнь! — ответил ЧВС.
— Спасибо за спасение, — буркнул под нос Никита. Вырваться из этого «болота» опять не получалось.
Хлюдов направился в актовый зал штаба вместе с другими «неудачниками-карьеристами». Занял место в задних рядах, сразу задремал. И был отнюдь не исключением из правил…
Первые полчаса бубнил полковник, начальник отдела кадров, — нудно, монотонно. Дремал почти весь зал, отведавший в перерыве стирально— порошкового пива, уснул. Ну что интересного в информации о том, что половина сидящих в зале, пребывают в званиях по пять-десять лет, а в должностях и того дольше. А то они сами не знают!
Но тут в актовый зал ворвался командующий армией — молод, статен, груб, косноязычен. И беседа приняла более энергичный оборот.
— Сколько лет служишь, капитан? — ткнул он пальцем в одного из ротных. — Что расселся?! Не встать?! И член, небось, уже не встает?!
— Капитан Шаров! — представился ротный. — Никак нет, встает!
— Ишь ты! Вставальщик! Ну и чего ты тогда недоволен?
— Желаю замениться в Россию! Служу одиннадцать лет в Туркво. Устал…
— Ха! Устал он. Что, мешки носишь или бочки катаешь? Ведь груши околачиваешь… тем, что у тебя встает! Да водку хлещешь! Какой гарнизон?
— Кызыларбат. Виноват! Я не пью, у меня язва, товарищ командующий.
— Во! Допился! Уже язва! Ай-яй-яй! Тебе бы еще жить да жить!
— Умирать не собираюсь, хочу замениться.
— Хрен с тобой, живи. Садись.
— А по поводу замены? Срок вышел. Десять лет!
— В других гарнизонах служил?
— Так точно! Пять лет в Ашхабаде и шесть в Небитдаге.
— Молодец! Как только десять лет прослужишь в своем Кызыларбате, так и напишешь рапорт. А пока отдыхай и гордись — в Кызыларбате служишь! Кызыларбат — «красный Арбат»! Можно сказать, почти древняя столица!
Ветераны возмущенно зароптали. Десять лет без замены в одном гарнизоне, без надежды выбраться! Ничего себе заявочка!
— А-атставить шум! Службой недовольны? Тепло круглый год, фрукты-овощи! Если б Заполярье, с белыми медведями, я б вас всех еще понял.
Кто-то не выдержал, встал без разрешения:
— Товарищ генерал! Я русский человек! Родился в России!
— Нашел чем хвастать! А я хохол! Ну и что?
— Не могу я больше в этих песках париться!
— Фамилия? Должность?
— Иванов. Зампотех роты.
— Зампотех. Зам потех. Зам по потехе, да?
— Никак нет! Зам по вооружению! — поправился капитан.
— Вот так и докладывайся! — генерал окликнул кадровика: -Полковник! Что у нас с заменами зампотехов?
Полковник-кадровик пошелестел бумажками:
— Одного можем отправить в Забайкалье, в Борзю. Еще один нужен в Афгане, внеплановая замена.
— О! Внеплановая! Взамен убитого! Трупом хочешь стать, капитан? Хотя обычно двоих на одной должности подряд не убивают. Как говорится, в одну воронку второй снаряд не ложится. Ну, что молчишь? Согласен?
— Нет уж, спасибо! У меня двое детей. В Афган не желаю!
— Ага! Повтори-ка фамилию свою?
— Иванов. Кизыларбатский гарнизон.
