Книга Промах Мегрэ - Жорж Сименон

— Маленьком старикашке?

— Да.

— Он называл его Вор. Похоже, тот действительно что-то украл. Фердинанд мог бы засадить его в тюрьму, но предпочел держать у себя на службе, говоря, что мерзавцы служат лучше, чем честные люди. Он даже поселил его в мансарде, чтобы всегда иметь под рукой.

— А его секретарша?

— Мадемуазель Луиза?

Таким образом стало ясно, что Фюмаль действительно о многом рассказывал любовнице.

— Что он о ней думал?

— Что она холодная, честолюбивая, скупая и что работала у него только для того, чтобы скопить денег.

— Это все?

— Нет. С ней кое-что произошло. Она вам не сказала?

— Нет. Рассказывай.

— Ничего не поделаешь. Теперь, когда он умер… — Она огляделась и заговорила тише, из боязни, что ее услышит метрдотель: — Однажды в кабинете он начал вести себя так, как будто домогался ее, начал ее тискать, потом приказал:

«Раздевайся».

— И она послушалась? — удивился Мегрэ.

— Он говорил, что да. Он даже не отвел ее в свою спальню. Стоял около окна и с иронией смотрел, пока она раздевалась. Когда на ней больше ничего не осталось, он спросил: «Ты девушка?»

— И что она ответила?

— Ничего. Она покраснела. Немного погодя он проворчал: «Ты не девушка. Довольно! Одевайся!» В тот момент я этому не поверила. Мне тоже приходилось переносить унижения. Только я не получила ни образования, ни воспитания. Мужчины знают, что со мной они могут себе позволить все, но с такой девушкой, как она…

Если Флюмаль не соврал, то он смотрел, как она одевается, потом показал ей на стул, на блокнот для стенографии и стал диктовать письма.

— У тебя есть любовник? — неожиданно спросил Мегрэ.

Она сказала, что нет, но в то же время бросила быстрый взгляд на бармена.

— Это он?

— Нет.

— Ты влюблена в него?

— Не влюблена.

— Но охотно стала бы его любовницей, не правда ли?

— Не знаю. Он не обращает на меня внимания.

Комиссар заказал кофе, спросил у Мартины:

— Что-нибудь на десерт?

— Не сегодня. Я так потрясена, что пойду прилягу.

Я вам больше не нужна?

— Нет. Оставь. Я заплачу. До нового распоряжения ты не будешь выходить из дома на улице Этуаль.

— Даже для того, чтобы поесть?

— Только для того, чтобы поесть.

Инспекторы уже поужинали в маленьком нормандском ресторанчике, который обнаружили недалеко от бульвара Курсель, и снова принялись за работу, когда пришел Мегрэ.

Было несколько не очень важных новостей. Пришло подтверждение, что Роже Гайярден покончил жизнь самоубийством и что револьвер не вложили ему в руку после смерти. Это было именно то оружие, которое он хранил в квартире на улице Франциска Первого.

Эксперт по оружию также утверждал, что пистолетом, найденным в комнате Фюмаля, не пользовались уже месяцы, если не годы.

Люка вернулся с месье Жозефом с улицы Рамбюто, где царила полная неразбериха.

— Некому давать распоряжения, и никто не знает, что будет с предприятием. Фюмаль не желал делить свою власть с кем бы то ни было, он заправлял всем сам, появлялся в самые неожиданные моменты, и его служащие пребывали в постоянном страхе. Похоже, только месье Жозеф был в курсе всех дел, но у него нет никакой законной власти, и его так же ненавидят, как ненавидели его патрона.

Только что вышедшие газеты подтверждали существующее положение вещей. Почти во всех на первой полосе красовалось:

«МЯСНОЙ КОРОЛЬ УБИТ»

«Человек, мало известный широкой публике, который тем не менее играл значительную роль…»

Был опубликован список обществ, которые он создал, филиалов, подфилиалов, которые представляли собой целую империю.

Упоминали также о том, чего Мегрэ не знал. Пять лет тому назад эта империя чуть было не развалилась, когда налоговая инспекция занялась делами Фюмаля. Скандала удалось избежать, хотя в информированных кругах поговаривали о мошенничестве на сумму более миллиарда франков.

Как же удалось замять это дело? В газетах об этом не говорилось, только делались намеки на то, что бывший мясник из Сен-Фиакр имел большие связи.

В одной из газет задавался вопрос: «А не заставит ли его смерть вновь открыть это дело?»

Во всяком случае, многие, включая министра, который звонил в криминальную полицию, должны были чувствовать себя сегодня не в своей тарелке.

Что еще не было известно газетчикам, но о чем они, возможно, узнают, так это о том, что накануне этот самый Фюмаль просил защиты у полиции.

Сделал ли Мегрэ все от него зависящее? Он послал инспектора охранять дом на бульваре Курсель, как обычно бывает в подобном случае. Он сам пришел в дом и поручил Лапуэнту начиная со следующего дня повсюду сопровождать Фюмаля. Должны были продолжать расследование, когда…

Он не совершил профессиональной ошибки. Но тем не менее был недоволен собой. И в первую очередь потому, что не был уверен, не повлияли ли на его мнение детские воспоминания, в частности о том, как отец Фюмаля вел себя по отношению к его отцу.

Он не выказывал никакой симпатии человеку, который явился к нему с рекомендательным письмом от министра внутренних дел. Когда же пришла Луиза Бурж, секретарша, он даже усомнился в ее словах.

Комиссар был убежден: то, что Мартина рассказала ему в ресторане, было правдой. Фердинанд Фюмаль был человеком, способным унизить женщину самым ужасным образом. Было правдой и то, что секретарша испытывала к нему только презрение или ненависть и оставалась у него на службе лишь потому, что хотела выйти замуж за Феликса и чтобы у них двоих было достаточно денег для покупки постоялого двора в Жьене.

Довольствовалась ли она теми деньгами, которые зарабатывала? Не было ли у нее, находившейся рядом с Фюмалем и знавшей все секреты, других способов их раздобыть?

Фюмаль говорил своей любовнице: «Они думают только о том, чтобы обокрасть меня…»

Так ли уж он был не прав? До настоящего момента Мегрэ не встретился ни с кем, кто бы проявлял хоть малейшую симпатию к нему. Все работали у него против своего желания.

Со своей стороны Фюмаль не делал ничего, чтобы его любили. Наоборот, можно было бы даже сказать, что он испытывал злобное удовольствие, тайное наслаждение, когда вызывал к себе ненависть. Но эту ненависть вокруг себя он чувствовал не несколько дней, не несколько недель и даже не несколько лет.

Почему же только вчера он так забеспокоился, что пришел просить защиты у полиции?

Почему — если секретарша не лгала — он посылал себе анонимные угрозы?