Книга Пастух медведей - Андрей Белянин

А запах серы из темноты

Корежит вдох.

В горячем смерче чужих кровей

На робкий свет —

По черной траве я иду к тебе,

По черной траве…

* * *

Я поставил любовь на обрыв у реки.

Я холодной рукой взвел спокойно курки.

Выстрел грянул, как пробка шампанского — хлоп!

И в плечо мне хлестнула горячая дробь.

Сгустки боли как черного дыма комки…

Я прицелился тщательней, с левой руки,

Точно в сердце. Упрямо. Качнулся прицел —

Снова выстрел… Ну вот, я опять не успел…

Ветер выбросил руку, как добрый отец,

И швырнул мне к ногам бесполезный свинец.

…Что за сон? Странный сон.

Надо б в церкви свечей…

Я кривлюсь от бессмысленной боли в плече!

* * *

Помнишь лето? Жаркий полдень,

Плеск волны зеленогривой…

Пароходик на природе

Шел вперед неторопливо.

Коренные астраханцы —

Мы так радовались зною.

Над рекой в небрежном танце

Облака несло прибоем.

День стремился обернуться

Сном, проплывшим между нами,

Как боязнь соприкоснуться

Обнаженными плечами.

Даже ветер счел ошибкой

И последствием испуга

Наши робкие попытки —

Не смотреть в глаза друг друга.

Говорить о постороннем,

О бессмысленном и бренном…

Радуга на небосклоне

Мягкой линией колена

Окуналась в стрежень Волги.

Тих, услужлив, но нескромен,

Хитрый вечер втихомолку

Целовал твои ладони.

Сердце сжав в осколок кремня,

Мне казалось — мир не вправе

Наши души гнать на землю

В этой августовской лаве,

Если прожито так мало,

А возносят лишь за муки.

За спиной вздыхал устало

Ангел грусти и разлуки…

* * *

Что за имя — Мейхани…

Легкое, непрочное,

Как звучащая в тени

Музыка восточная.

Многоцветье древних строк

В ритмах века нервного.

Розоватый лепесток

У бутона первого.

Откровение и бред,

Удивленье вечности.

Робкий, нежный силуэт

Детства и беспечности.

Плач валторны, Мейхани…

Не сродни унылости.

И Господь тебя храни

В неизбывной милости.

Жизнь — слепое колесо,

Как еще завертится?

У судьбы возможно все —

Верится, не верится…

Может, вспомнишь, может, нет,

Память — вещь неточная.

Вечер, встреча и поэт,

Дальше — многоточие…

* * *

Твоя власть, твое право

Моими стихами мостить дороги

Дарить налево, дарить направо,

Словно об коврик — вытирать ноги.

А я звоню, молясь телефону,

Он с пониманием соединяет,

И в проводах меднотелых стонут

Рифмы, которых не принимают.

Успеть бы спеть моей королеве,

Покуда сон не сомкнул ресницы,

О том, что в полях зацветает клевер,

А нам обоим еще не тридцать…

Еще мы можем бродить по лужам,

Смеясь угрозам полночной птицы.

И водевили о глупом муже

Роскошно ставить, играя в лицах.

Еще возможно читать меж строчек,

Как меж прожилок опавших листьев.

Край неба розовым оторочен,

Но мой закат без тебя немыслим.

Так день, отмеченный нелюбовью,

Проходит мимо, в отдельном ранге,

Склонился скорбно у изголовья

Мой грустный ангел…

* * *

Белый холст и кисти белые.

Белый потолок и простыня.

Первые мазки, еще несмелые,

Но уже проложена по белому

Белым снегом белая лыжня.

Падают дожди оторопелые,

А в столичном граде ночи белые

Развели висячие мосты…

В белом небе словно обгорелые

Над Гостинной церковью кресты.

Белой леди всходит смерть по лестнице,

Покрываясь мягкой пеленой…

Хочется заплакать и повеситься

На рогах серебряного месяца,

Криво усмехаясь над судьбой.

Вверх взлететь белесою субстанцией,

По тоннелю до последней станции,

Снежной грани между да и нет,

Чтобы через много — много лет

Девушка с улыбкою Констанции

Целовала мой цветной портрет…

* * *

Сумерки.

Не жизнь — сплошные сумерки.

Отрицанье света и гармонии.

Может быть, и чувства просто умерли,

Растворившись в траурной симфонии?

Если нет любви и нет желания

Продолжать затянутые опыты…

И просить любви, как подаяния,

Жалким, прерывающимся шепотом,

Что упал в ладонь копейкой медною,

Вымученной каплей на надгробие…

Наших писем робкое и бледное,

Но закономерное подобие.

Мы, возможно, поступали правильно —

Время не гоня, шагали пешими…

То ли все вокруг настолько праведны?

То ли мы с тобой такие грешные?

Падаем — разбитые, бескрылые…

Сумерки подводят к бесконечности.

Дальше только ночь, ты слышишь, милая?

Только ночь, в последнем вздохе Вечности…

* * *

Упала тень, и вечер звезды сжег…

В туманной мгле лишь сосны тихо стонут,

Где, подводя грядущему итог,

Мы в прошлое глядим, как в черный омут.

Прочь оттолкнув покатой крыши край,

Я ринусь вверх, немой и вдохновенный —

Пойдем со мной, в мой Водолейский рай,

И нет прекрасней места во Вселенной.

В мою ладонь вложи свои мечты.

В моих руках оставь воспоминанья.

Всего лишь шаг с зовущей высоты,

Всего лишь миг от веры до призванья.

Закрой глаза и веером ресниц

Вдохни мне в душу память первых взглядов,

Тень хуторов, предчувствие столиц